будь здоров. Кланяйся маме и сестрам. Думаю, что увижусь с ними этим летом. Крепко жму тебе руку.
Твой А. Чехов.
Тете Марфочке поклон.
Жду от тебя письма.
2263. M. П. ЧЕХОВОЙ
6 (18) марта 1898 г. Ницца. Рукой Чехова:
Ницца 7-го марта. Рукой Южина:
А. Южин, но в бедствии*. Рукой Потапенко:
И. Потапенко. Рукой Чехова:
А. Чехов. На обороте:
Марии Павловне Чеховой.
Лопасня, Москов губ. via Moscou Russie. * Это значит: А. Южин, но в бедствии (по возвращении из Монте-Карло).
2264. П. Ф. ИОРДАНОВУ
9 (21) марта 1898 г. Ницца.
9 март.
9 rue Gounod, Nice.
Многоуважаемый Павел Федорович, чтобы положить начало иностранному отделению библиотеки, я купил всех французских классических писателей и на днях послал в Таганрог. Всего 70 авторов, или 319 томов. Послал я малой скоростью и, для опыта, морем. Если опыт удастся, то будем продолжать. Так как книги следовало послать на имя официального лица или учреждения и так как на франц языке нет названия «городская управа», или «член управы», то я послал на имя мэра г. Таганрога (городского головы), M-r le Maire de la ville de Taganrog. Денег за пересылку с меня не взяли; говорят, что нужно платить по получении товара, а потому, пожалуйста, уплатите, сколько следует; в апреле или в мае, когда приеду домой, сочтемся.
Книги пойдут в цензуру, которая задержит их и, быть может, кое-какие удержит. Если хотите, то для опыта, в виду будущего, пошлите в Главное управление по делам печати прошение, от своего имени (член управы, завед городской библиотекой), на бланке. Напишите, что такого-то числа из Ниццы через Одессу посланы пожертвованные таким-то сочинения таких-то французских классических писателей (приложите копию с присылаемого списка) и что если среди указанных авторов имеются не дозволенные цензурою, то Вы просите дать им свободный пропуск и обещаете этих зловредных авторов не выдавать клиентам библиотеки и держать их под замком в особом шкафу. Напишите, а то ведь будет обидно, если заарестуют часть Hugo или Balzac’a. (Кстати сказать, V. Hugo и Balzac посылаются не в дешевом издании.)
В ящике Вы не найдете Мольера, Прево и Паскаля. Этих авторов я послал Вам раньше по почте. Не найдете и Вольтера, которого я удержал на время у себя и читаю.
Вместе с классиками я положил в ящик II, III и IV томы М. Ковалевского «Происхождение современной демократии» (I тома нет, он весь вышел и не продается; пришлю его после), Гиппиус «Зеркала» и «Russie» — дорогое иллюстрированное издание Larousse’a. Я послал Вам еще по почте Зудермана, Лоти и последний роман Зола «Paris». Но едва ли Вы получите «Paris»; говорят, что он запрещен в России.
Третий том «Александра Первого» послан по ошибке ко мне в Лопасню. Вы получите его вместе с четвертым.
Я спешу и, кажется, о многом забыл написать. Когда вспомню, еще напишу, а пока до свиданья. Приехали Потапенко и Сумбатов (Южин); надо ехать в Монте-Карло — они играть в рулетку, а я в качестве проводника.
Нового ничего, все обстоит благополучно. Здесь лето. Будьте здоровы. Жму руку и желаю всего хорошего. Ваш А. Чехов.
С 10-го апреля пишите мне в Лопасню. На конверте:
Monsieur P. Jordanoff.
Taganrog (Russie).
Таганрог.
Павлу Федоровичу Иорданову.
Expedit A. Tchekhoff.
9 rue Gounod.
2265. M. П. ЧЕХОВОЙ
10 (22) марта 1898 г. Ницца.
10 марта.
Милая Маша, я послал с одним французом два пакета: в одном мой пиджак, в другом кухня. Потапенко пошлет тебе из Петербурга посылку в шесть рублей — это часть моего белья. Те пакеты, повторяю, на которых ты найдешь такую марку или несколько, клади на мой стол.
Приготовляй флаг, скоро приеду. Конечно, буду стараться приехать домой в хорошую или сносную погоду, и во всяком случае не раньше, чем окончательно с полей сойдет снег, т. е. приблизительно около 10-15 апреля.
С. Филе проиграл 15 тысяч. Приехала некстати М. Филе, нагоняющая теперь на нас скуку своими разговорами. Оба Филе уедут послезавтра, останусь я с Потапенко. Сей последний вчера выиграл 400 франков, но до миллиона еще далеко, очень далеко. Сегодня или завтра приедет Браз. Потребую, чтобы он писал меня по утрам и чтобы к 10 часам я бывал уже свободен.
Ты спрашиваешь меня о здоровье. Я чувствую себя очень недурно. Вчера в Монте-Карло M-me Худекова, которую я встретил, нашла, что я пополнел и даже помолодел. Помолодел, вероятно, оттого, что ношу красные галстуки. Я здоров, но обленился ужасно, ничего не делаю, а это хуже болезни.
Получил от учителя Михайлова письмо. Какие дрязги! Живя за границей, я ничего не могу сделать. Пусть он подождет моего возвращения или обратится к H. H. Хмелеву, который благоволит к нему.
Папаше, мамаше и всем нашим поклон и привет. Кланяйся и Марии Тимофеевне. Что прислать тебе еще из парфюмерии? Не нужно ли красок?
Будь здорова.
Твой А. Чехов.
2266. Ю. О. ГРЮНБЕРГУ
13 (25) марта 1898 г. Ницца.
9 rue Gounod.
Nice. 98 13/25 март.
Многоуважаемый Юлии Осипович, В. Г. Вальтер дал мне прочесть Ваше письмо к нему, и затем вскоре пришла «Нива». Большое Вам спасибо за память и внимание. Рассказ я пришлю непременно, но не раньше того, как вернусь домой; здесь писать я не могу, обленился. Около 5-10 апреля (ст. ст.) я поеду в Париж, оттуда домой, и в мае или в июне, вероятно, уже буду писать для «Нивы».
Будьте добры, распорядитесь, чтобы журнал мне высылали не в Ниццу, а домой, т. е. по адресу: «Лопасня Моск. губ.» Туда же благоволите послать три первые книжки Тургенева; я послал бы те, что получил, но — увы! — это невозможно; здесь на почте не принимают русских печатных произведений, направляемых в Россию.
Позвольте еще раз поблагодарить Вас и пожелать Вам всего хорошего.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
2267. A. C. СУВОРИНУ
13 (25) марта 1898 г. Ницца.
13 март.
Здесь великолепная погода, одно сплошное очарование. Тепло, даже жарко; небо голубое, яркое, море сверкает, фруктовые деревья цветут. Хожу в соломенной шляпе, без пальто. Я обленился, как араб, и ничего не делаю, решительно ничего, и глядя на себя и на других русских, все больше убеждаюсь, что русский человек не может работать и быть самим собой, когда нет дурной погоды.
Здесь Потапенко. Он тоже остановился в Pension Russe. Вчера уехал отсюда кн. Сумбатов-Южин. Мы втроем ездили в Monte-Carlo и много там смеялись. Ковалевский вернулся из Парижа.
Вы привязались к театру, а я ухожу от него, по-видимому, все дальше и дальше — и жалею, так как театр давал мне когда-то много хорошего (да и зарабатываю я на нем недурно; в эту зиму в провинции шли мои пьесы, как никогда, даже «Дядя Ваня» шел). Прежде для меня не было большего наслаждения, как сидеть в театре, теперь же я сижу с таким чувством, как будто вот-вот на галерке крикнут: «пожар!» И актеров не люблю. Это меня театральное авторство испортило.
Настя выходит замуж. А как поживает Боря? Я возлагаю на сего человека большие надежды. И мне хочется повидать и его, и Настю.
На днях я послал в Таганрогскую библиотеку всех французских классиков, 319 томов. И это мне влезло. Боюсь, что цензура будет держать долго и, пожалуй, заарестует половину.
Будьте добры, скажите в телефон бухгалтеру, чтобы он подвел мои счета за прошлый 1897 г., и если мне приходится что-нибудь, то пусть пришлют, ибо денег у меня совсем нет. Если же ничего не приходится, то не нужно, обойдусь как-нибудь или, вернее, извернусь.
Я здоров, но не стал здоровее, чем был; по крайней мере в весе не прибавился ни капли и, по-видимому, уже никогда не прибавлюсь. Возвращусь домой после 10 апреля, через Париж.
Анне Ивановне и всем Вашим поклон и привет, и тысячи сердечных пожеланий.
Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
Сегодня я видел Рошфора.
2268. M. П. ЧЕХОВОЙ
13 (25) марта 1898 г. Ницца.
13 март.
Сашечка и Машечка Филе уехали. Потапенко проживет здесь еще две недели. Браз приезжает послезавтра.
Купи у Феррейна 25 грамм Guajacoli carbonici (гваякОли карбОници) и положи у меня на столе. Не гран, а грамм. Мне присылают сюда «Ниву»; я написал, чтобы высылали домой.
Когда станет теплее и если найдется место, вели перетащить шкаф с лекарствами в сени во флигеле. Если мужики не успели осенью обсадить пруд деревьями, то пусть сделают это теперь весной. В Москве открывается литературно-художеств клуб. Я член-учредитель, но бывать там не буду, ибо боюсь встретиться с Ликой Л.
Получила ли деньги за март? На сей картинке изображена Эза, местечко между Ниццей и Монте-Карло. Будь здорова. Кланяйся всем дома и в Москве. Пиши.
Твой Antonio. На обороте:
Марии Павловне Чеховой.
Москва, Кудринская Садовая, д. Кирхгоф, кв. 17.
Moscou. Russie.
2269. М. П. ЧЕХОВОЙ
16 (28) марта 1898 г. Ницца.
16 март.
Третьего дня приехал Б з. Он все в том же сюртуке, в котором похож на кузнечика, возмужал, не франтит и как будто немножко полинял. С ним его друг, боровичский помещик. Остановились оба в P R. Сначала Б хотел писать меня на воздухе, но это оказалось неудобным; в комнатах много солнца — и тоже неудобно. Пришлось отыскивать мастерскую, и таковая нашлась. Писаться я буду по утрам, в пестрых панталонах и белом галстуке. Б много говорит о Веласкезе и много жалуется на Р на, который, по его мнению, интригует против него, предвидя в нем конкурента.
Каждый день ездим в Монте-Карло. Вчера П ко выиграл 110 франков, но до миллиона еще очень далеко.
Парижа мне не миновать; из Таганрога пришла просьба — побывать в Париже у Антокольского и переговорить с ним насчет памятника Петру Великому. В Париже куплю себе белья и чемодан; оттуда поеду на поезде-молнии. Не дашь ли каких-нибудь поручений? Я исполню их весьма охотно.
Здесь два дня было холодно, на горах выпал снег, а потом опять стало жарко. Но и при холоде термометр показывал 8 градусов тепла. В море купаются. Нового ничего нет, все обстоит благополучно. Кровохарканий давно уже не было. Поклон всем. Если берлинские тополи, что около крыжовника, не пересадили в парк, что около пруда, то пересадите теперь, весной. И лиственницы тоже, по крайней мере одну из них, среднюю, а также бузину, что около балкона под забитым окном.
Будь здорова.
Твой А. Чехов. На обороте:
Марии Павловне Чеховой.
Лопасня, Московск губ. via Moscou Russie.
2270. А. И. ИВАНЕНКО
17 (29) марта 1898 г. Ницца.
17 марта.
Благодарю Вас, милый Александр Игнатьевич, за память и за ласковые слова. Ту часть Вашего письма, в котором Вы пишете о книжном магазине, я весьма прочувствовал и копию с него пошлю в Петербург. Хотя, быть может, это и бесполезно, но все же надо как-нибудь протестовать против порядков, которые так бьют меня по карману.
Это нехорошо, что Вы болеете.
