За духи кланяюсь тебе в ножки. За конфекты, которые раскисли, целую мою дусю. В чашке оказался сюрприз весьма неважный — Эйфелева башня, ценою в грош. Полотенец не видел, Маша отправила в стирку. Духи очень хороши.
Теперь уже праздники, поздравляю тебя, голубчик мой. Тебе скучно? Ты теперь одна на всю квартиру, и это меня беспокоит немного… Когда ты уходишь, с 6 час. вечера Ксения играет на гармонике — и это каждый вечер, я истомился. Кабацкая манера эта останется, вероятно, и теперь, и теперь каждый вечер наша квартира полна звуков. Зину взяла бы к себе на праздники, что ли. Я очень беспокоюсь; прости меня, что я не живу с тобой, в будущем году все будет в порядке, я буду с тобой, это непременно.
Однако буквы и строки кривые, надо зажечь свечку. Зажег.
Пиши мне, каждый день пиши, по крайней мере в эти дни.
Целую тебя, родная, и обнимаю, господь с тобой. Посылаю шубу за границу, Арсений идет на пристань. Пиши!
Твой А. На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
3927. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ
22 декабря 1902 г. Ялта.
Милый Александр Леонидович, честь имею поздравить Вас с праздником, с наступающим новым годом и с успехом пьесы «На дне». Видите, значит, напрасно Вы вешали нос на квинту, все обстоит благополучно, и театр стоит на той же высоте, на какой и был, даже еще более заметной. Сердечно благодарю за письмо, жду теперь другого письма, на которое имею право, так как скучаю в уездном городе ужасно, до зеленого змия. Крепко жму руку.
Ваш А. Чехов. На обороте:
Москва.
Его высокоблагородию
Александру Леонидовичу Вишневскому.
Неглинный пр., меблир. к-ты «Тюрби».
3928. П. П. ГНЕДИЧУ
22 декабря 1903 г. Ялта.
22 дек. 1902.
Дорогой Петр Петрович, три бумаги, полученные из конторы, я уже подписал и возвратил. «Свадьба» еще туда-сюда, быть может, и пройдет нескучно, насчет же «Юбилея» позволительно будет усумниться. Во всяком случае, большое Вам спасибо.
Поздравляю Вас с праздником, и кстати уж с новым годом и шлю Вам искренние сердечные пожелания.
Ваш А. Чехов.
3929. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
22 декабря 1902 г. Ялта.
22 дек.
Милый мой пузик, сегодня пришли газеты с «На дне», я теперь вижу, какой громадный успех имел ваш театр. Значит, наверное можно сказать, до конца сезона вы продержитесь с хорошими сборами и в отличном настроении. Только были бы все здоровы. А я вот сегодня раскис, придется, вероятно, принимать свое дешевое лекарство — oleum ricini*. Идет дождик, ты далеко, немножко грустно, но все же чувствую себя лучше, чем в прошлом году.
«Столпы» едва ли будут иметь заметный успех, но теперь вам все равно, вам теперь море по колено! Теперь что ни поставите в этом сезоне, все будет хорошо, интересно.
Ну как, деточка моя, проводишь праздники? Я рад, что приехал твой брат, теперь мне не страшно за тебя; только не пускай его никуда, пусть у тебя живет.
Мне ужасно хочется написать водевиль, да все некогда, никак не засяду. У меня какое-то предчувствие, что водевиль скоро опять войдет в моду.
Завтра иду к зубному врачу, боль будет, вероятно, неистовая. А у врача руки не умытые, инструменты нечистые, хотя он и не дантист, а настоящий врач. Опиши ужин после «На дне», что вы там съели и выпили на 800 р. Все опиши возможно подробнее. В каком настроении Бунин? Похудел? Зачах? А Скиталец все болтается без дела?
Вчера вечером сообщили мне по телефону, что у Л. Средина температура 39. Вообще больные чувствуют себя неважно, погода скверная. Разве Бальмонт в Москве? Ты его видела? Тут m-me Бонье рассказывает всем, что Бальмонт ее изнасиловал. Вообще страстный человек.
Я целую тебя в спину, потом в грудь, в плечи, ласкаю долго и, взявши голову твою на руку, согнутую калачиком, слушаю, о чем ты говоришь мне.
Поздравлял ли я тебя с праздником? Да?
Твой А.
Мать очень довольна шляпой и до сих пор благодарит тебя. На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой. * касторовое масло (лат.).
3930. А. С. СУВОРИНУ
22 декабря 1902 г. Ялта.
22 дек. 1902.
Мне нездоровится, больные здесь вообще чувствуют себя неважно; уж очень плоха погода в Ялте, просто беда! Или дождь, или сильнейший ветер, и за все время, пока я в Ялте, здесь был только один солнечный день. Сегодня пришло известие: пьеса Горького «На дне» имела громадный успех, играли чудесно. Я редко бываю в Художественном театре, но мне кажется, что Вы слишком преувеличиваете роль Станиславского как режиссера. Это самый обыкновенный театр, и дело ведется там очень обыкновенно, как везде, только актеры интеллигентные, очень порядочные люди; правда, талантами не блещут, но старательны, любят дело и учат роли. Если же многое не имеет успеха, то или потому что пьеса не годится, или у актеров пороху не хватило. Станиславский, право, тут ни при чем. Вы пишете, что он выгонит все таланты со сцены, но ведь за все эти 5 лет, пока существует театр, не ушел ни один мало-мальски талантливый человек.
Что Миша хочет издавать «Европейскую библиотеку», я узнал из его письма; как умел, я написал, что издание это глупо, что «Евр библ » — название краденое, что романы переводные никому не нужны, цена им грош медный, а не 5 р., и проч. и проч. Какая судьба постигла сие мое письмо, не знаю.
Вы пишете: «Милый вы человек, отчего Вы засунулись теперь в актерский и новобеллетристический кружок». Я засунулся в Ялту, в этот уездный городишко, и в этом вся моя беда. К сожалению, новобеллетристический кружок считает меня чужим, старым, отношения его ко мне теплы, но почти официальны, а актерский кружок — это только письма моей жены, актрисы, и больше ничего.
Писал ли я Вам, что «Всю Россию» и I и II томы Пушкина я получил. Спасибо Вам большое. В Вашем календаре множество ошибок, например в газетном отделе; я послушался его и за «Нов журнал иностранной литературы» послал 5 р., а за «Мир искусства» 10 р., и оказалось, в обоих случаях ошибся. Но все же Ваш календарь очень хорош. И «Всю Россию» перелистываешь с интересом.
Поздравляю Вас с Рождеством и с близким Новым годом, желаю здоровья. Анне Ивановне, Насте и Боре нижайший поклон и привет. За письмо большое Вам спасибо, оно очень интересно.
Ваш А. Чехов.
«Освобождения» не вижу, ибо не получаю почему-то.
3931. Г. Я. ТАРАБРИНУ
23 декабря 1902 г. Ялта.
22 дек. 1902.
Многоуважаемый Георгий Яковлевич, моя мать, прочитав Ваше письмо в «Приазовском крае», собрала старье, какое было в шкафу, и шлет Вам для раздачи неимущим.
Желаю Вам всего хорошего, поздравляю с праздником и наступающим новым годом.
Искренно преданный
А. Чехов.
Ялта.
3932. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
24 декабря 1902 г. Ялта.
24 дек.
Милая моя старушка, твой дед что-то нездоров. Последнюю ночь спал очень плохо, беспокойно; во всем теле ломота и жар. Есть не хочется, а сегодня пирог. Ну, да ничего.
Я получил очень хорошее письмо от Куркина насчет горьковской пьесы, такое хорошее, что думаю послать копию А M. Из всего, что я читал о пьесе, это лучшее. Сплошной восторг, конечно, и много любопытных замечаний. Тебя хвалили в газетах, значит, ты не переборщила, играла хорошо. Если бы я был в Москве, то непременно бы, во что бы то ни стало пошел бы в «Эрмитаж» после пьесы и сидел бы там до утра и подрался бы с Барановым.
Вчера написал Немировичу. Мой «Вишневый сад» будет в трех актах. Так мне кажется, а впрочем, окончательно еще не решил. Вот выздоровлю и начну опять решать, теперь же все забросил. Погода подлейшая, вчера целый день порол дождь, а сегодня пасмурно, грязно. Живу точно ссыльный.
Ты говоришь, что два моих последних письма хороши и тебе нравятся очень, а я все пишу и боюсь, что пишу неинтересно, скучно, точно по обязанности. Старушка моя милая, собака, песик мой! Целую тебя, благословляю, обнимаю. На Новый год пришлю вашему театру телеграмму. Постараюсь подлиннее написать и полегче. Мать получила от тебя письмишко и очень довольна.
Будь здорова. Играй себе, сколько хочешь, только отдыхай, не утомляйся очень. Обнимаю моего дусика.
Твой А. На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
3933. П. И. КУРКИНУ
24 декабря 1902 г. Ялта.
Дорогой Петр Иванович, Ваше чудесное письмо получил и, простите, распорядился снять с него копию, чтобы поедать А М чу. Большое Вам спасибо! Успех этот как нельзя кстати, и теперь наш театр может не беспокоиться и почивать на лаврах по крайней мере до будущего сезона.
С наступающим новым годом! Желаю здоровья, бодрого настроения, веселой работы. Я вот что-то похварываю уже целую неделю и дурно спал эту ночь от ломоты во всем теле и, вероятно, от жара. Не знаю, что сие: недуг ли мой дает себя знать, или что-нибудь случайное. Итак, еще раз большое Вам спасибо. Крепко жму руку и прошу не забывать.
Ваш А. Чехов.
24 дек.
А. В. Погожев высылает мне свой журнал. На обороте:
Москва.
Доктору
Петру Ивановичу Куркину.
Каретнорядская пл., д. Лобозева, кв. 14 д-ра А. В. Молькова.
3934. О. Г. ЧЕХОВОЙ
24 декабря 1902 г. Ялта.
Многоуважаемая Ольга Германовна, поздравляю Вас я семейство Ваше с праздником и с наступающим новым годом и желаю Вам от души провести как сей, так и многие предбудущие в добром здоровье и благополучии.
С истинным почтением имею честь быть Ваш покорнейший слуга и родственник,
Аутский мещанин А. Чехов.
Евгения Яковлевна просит Вас убедительно выслать ей выкройки с лифа, исполнением каковой просьбы премного обяжете всех аутских мещан. На обороте:
Петербург.
Ее высокоблагородию
Ольге Германовне Чеховой.
Б проспект 64, кв. 4.
3935. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
25 декабря 1902 г. Ялта.
25 дек.
Твое письмо к матери пришло как раз вовремя, т. е. вчера. Здоровье мое неважно, но лучше, чем вчера; стало быть, пошло на поправку.
Если б ты, дуся, знала, какая ты у меня умная! Это видно из твоего письма, между прочим. Мне кажется, что если бы я полежал хоть половину ночи, уткнувшись носом в твое плечо, то мне полегчало бы и я перестал бы куксить. Я не могу без тебя, как угодно.
Видел сегодня ваши изображения в «Новостях дня» в горьковской пьесе и умилился. Москвин, Станиславский и ты чудесны, Вишневский очень плох, бездарно плох. Даже растрогался я, так хорошо! Молодцы ребята.
Шубу, наконец, я отправил в Ниццу, уже не чувствую себя мошенником.
Милая собака, отчего я не с тобой? Отчего у тебя в Москве нет квартиры, где у меня была бы комната, в которой я мог бы работать, укрывшись от друзей. На лето нанимай такую дачу, чтобы можно было писать там; тогда я буду рано вставать, и чтобы на даче был только я с тобой, если
