дело хворающему, доставит громадное удовольствие, ибо будет бальзамом целебным. Кланяйтесь Вашей жене и будьте здоровы и счастливы.
Ваш А. Чехов.
3 февр. 1903 г. На обороте:
Петербург.
Его высокоблагородию
Ивану Леонтьевичу Леонтьеву.
Серпуховская 30, кв. 1.
3989. M. П. ЧЕХОВОЙ
3 февраля 1903 г. Ялта.
Милая Маша, Званцева привезла фотографию в белой рамочке. Сия фотография уже висит в кабинете под картиной Сергеенко и над картинкой Хотяинцевой, около двери — и место оказалось подходящим. Большое тебе спасибо.
Нового ничего нет, все благополучно. Дождей много, земля намокла, очевидно будущее лето будет хорошим. Платок и сарпинку мать получила, очень довольна.
Ну, будь здорова и весела.
Твой А.
3 февр. 1903. На обороте:
Москва.
Марии Павловне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
3990. К. С. АЛЕКСЕЕВУ (СТАНИСЛАВСКОМУ)
5 февраля 1903 г. Ялта.
5 февр. 1903.
Дорогой Константин Сергеевич, вчера я получил орден «Чайки», большое, безграничное Вам спасибо. Я уже прицепил к цепочке, ношу и буду носить эту милую, изящную вещицу и буду вспоминать Вас.
Я был нездоров, теперь ожил, здоровье мое поправилось, и если я в настоящее время работаю не так, как следует, то виноваты в этом холод (в кабинете всего 11 градусов), безлюдье и, вероятно, лень, которая родилась в 1859 году, т. е. на год раньше меня. Но все же после 20-го февраля рассчитываю засесть за пьесу и к 20 марта кончу ее. В голове она у меня уже готова. Называется «Вишневый сад», четыре акта, в первом акте в окна видны цветущие вишни, сплошной белый сад. И дамы в белых платьях. Одним словом, Вишневский хохотать будет много — и, конечно, неизвестно, от какой причины.
Идет снег. Марии Петровне низко кланяюсь и крепко жму и целую ей руку. Она играет, это очень хорошо; значит, все обстоит благополучно.
Будьте здоровы, веселы, благополучны и не забывайте сердечно преданного Вам
А. Чехова.
3991. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
5 февраля 1903 г. Ялта.
5 февр.
Актрисуля, вот уже два дня и две ночи, как от тебя нет писем. Значит, ты меня уже бросила? Уже не любишь? Если так, то напиши, и я вышлю тебе твои сорочки, которые лежат у меня в шкафу, а ты вышли мне калоши мои глубокие. Если же не разлюбила, то пусть все остается по-старому.
Вчера приехал Шаповалов, привез мятные лепешки и орден «Чайки» от Алексеева. Лепешки я ем, а чайку повесил себе на цепочку. Кланяюсь тебе в ножки за твою доброту.
У меня в кабинете вот уже несколько дней температура держится на 11-12, не повышаясь. Арсений топить не умеет, а на дворе погода холодная — то дождь, то снег, и ветер еще не унялся. Пишу по 6-7 строчек в день, больше не могу, хоть убей. Желудочные расстройства буквально каждый день, но все же чувствую себя хорошо, мало кашляю, температура нормальна, от плеврита не осталось и следа.
Через 2-3 месяца ты уже привыкнешь ко мне, а потом бежим за границу, как Жирон с Луизой, побываем везде.
Отчего «На дне» не разрешили в Петербурге? Ты не знаешь? А вашему театру разрешат, если вы поедете? Ведь в «На дне» нет ничего вредного в каком бы то ни было смысле. Даже в «Гражданине» похвалили. А вот суворинский «Вопрос» идет в Петербурге, с Савиной, и с большим успехом. Нечего сказать, милый городок!
Дуся моя, отчего ты мне не пишешь? Отчего? Сердита? А за что? Без твоих писем я беспокоюсь и скучаю. Хоть и сердишься, все-таки пиши. Не можешь писать обыкновенного письма, пиши ругательное.
Получил я еще медальон со стеклышками -рамочку для портретов. Это от кого? От Вишневского? Поблагодари, дуся моя, весьма доволен.
Марья Петровна играет? Умница.
Ну, целую тебя в шею и в обе руки, нежно обнимаю радость мою. Будь здорова, смейся, уповай.
Твой страстный муж На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
3992. M. Ф. ПОБЕДИМСКОЙ
5 февраля 1903 г. Ялта.
5 февр. 1903.
Милостивая государыня
Марианна Федоровна!
Ваше мнение насчет Елены Андреевны совершенно справедливо. Только вот мне кажется, что это письмо Вы получите после 9-го февраля. Ваше письмо, посланное 30 января, я получил только сегодня. Быть может, Елена Андреевна и кажется неспособной ни мыслить, ни даже любить, но когда я писал «Дядю Ваню», я имел в виду совершенно другое.
Желаю Вам всего хорошего.
Уважающий Вас
А. Чехов. На конверте:
Голта Херсонск. губ.
Ее высокоблагородию
Марианне Федоровне Победимской.
3993. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
7 февраля 1903 г. Ялта.
7 февр.
Песик мой, я все получил, кроме чашки, о которой ты пишешь. Чюминских стихов еще не получил. Вл. Вл. Чехов — это сын двоюродного брата моего отца, известного психиатра; он сам тоже психиатр. А гольцевский юбилей и мне самому тоже не нравится; во-первых, не выбрали его, юбиляра, в почетные члены О любителей российской словесности и, во-вторых, не собрали ему на стипендию… Ведь читальня около Рузы -это такой вздор! И читать там некому, и читать нечего, все запрещено.
О. М. Соловьева привезла мне 19 селедок и банку варенья. Когда увидишь ее, то поблагодари, скажи, что ты тронута. А селедки вкусные. Скажи Маше, что вчера утром было в Ялте шесть градусов мороза, сегодня утром тоже шесть, положение дурацкое, когда приходится жаться к печке и ничего не делать. Сегодня письма твоего нет, небо пасмурное, холодное. Здоровье ничего себе, не жалуюсь.
Суворинский «Вопрос» имел в Петербурге громадный успех, остроты его найдены очень смешными. Значит, повезло старику. Читал я, что из вашего театра поехал в Петербург посланный хлопотать насчет театра для Фоминой недели. Правда ли это? А позволят ли вам «На дне»? Мне кажется, что цензура объявила Горькому войну не на живот, а на смерть, и не из страха, а просто из ненависти к нему. Ведь Зверев, начальник цензуры, рассчитывал на неуспех, о чем и говорил Немировичу, а тут вдруг шум, да еще какой!
Время идет быстро, очень быстро! Борода у меня стала совсем седая, и ничего мне не хочется. Чувствую, что жизнь приятна, а временами неприятна — и на сем я остановился и не иду дальше. Твоя свинка с тремя поросятами на спине стоит у меня перед глазами, стоят слоны, черные и белые — и так каждый день. Как бы ни было, дусик, напиши мне, поедет ли Худож театр в Петербург и на сколько времени. Затем, я не писал тебе, что пьесу я хочу отдать Комиссаржевской раньше, чем Художеств театру. Ей пьеса понадобится осенью или зимой, и мне нужно знать, могу ли я пообещать ей пьесу вообще на будущий сезон, хотя бы после Рождества.
Однако, песик, я нагоняю на тебя скуку. Прости, милюся, я сейчас кончу. Только дай мне ручку поцеловать и обнять тебя. Холодно!
Твой А.
Насчет Комиссаржевской поговори с Немировичем еще раз; надо же ей ответить! На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
3994. А. И. КУПРИНУ
7 февраля 1903 г. Ялта.
Дорогой Александр Иванович, в «Словаре русского языка», издаваемом Академией наук, в шестом выпуске второго тома, который (т. е. выпуск) я сегодня получил, наконец показались и Вы. Так, на странице 1868 Вы найдете слово «зарокотать», а возле него — «Один за другим, в разных местах длинной колонны глухо зарокотали барабаны. Куприн. Ночлег».
И еще после слова «зарябиться» (стр. 1906): «На воду тотчас же легло… пятно, в средине которого зарябилось яркое отражение огня. Куприн. Булавин».
И еще есть одно место, только я забыл страницу.
Я поздоровел, плеврит уже прошел, но в комнате моей холодно (на дворе мороз), а это противно. Пишу помаленьку. Надеюсь, что у Вас все благополучно, что жена Ваша и младенец пребывают в добром здоровье. Крепко жму Вам руку.
Ваш А. Чехов.
7 февр. 1903.
Ваша Лидия уже улыбается? На обороте:
Петербург.
Александру Ивановичу Куприну.
3995. Н. Д. ТЕЛЕШОВУ
7 февраля 1903 г. Ялта.
Дорогой Николай Дмитриевич, в «Словаре русского языка», изд Академией наук, в шестом выпуске второго тома, мною сегодня полученном, показались и Вы. Так, на странице 1626 после слова «запАдать»: «Из глаз полились холодные слезы и крупными каплями западали на усталую грудь. Телешов. Фантаст наброски». Вот еще на стр. 1814 после слова «запушить»: «Повозка снова тронулась в путь по запушенной свежим снегом дороге. Телешов. На тройках». И еще на стр. 1849 после слова «зарево»: «Множество свечек горит перед образом, отливаясь ярким заревом на облачении попа. Телешов. Именины». Стало быть, с точки зрения составителей словаря, Вы писатель образцовый, таковым и останетесь теперь на веки вечные.
Ну, как поживаете? Что у Вас нового? Мое здоровье стало лучше, теперь уже пописываю. Здесь мороз. Крепко жму Вам руку и желаю всего хорошего. «Словарь русского языка» содержит в себе все русские слова, доведен до буквы З. Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов
7 февр. 1903. Ялта. На обороте:
Москва.
Николаю Дмитриевичу Телешову.
Чистые пруды, д. Тереховой.
3996. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
9 февраля 1903 г. Ялта.
9 февр.
Актрисуля милая, стихи Чюминой, быть может, и хороши, но… «один порыв сплошной»! Разве в стихи годятся такие паршивые слова, как «сплошной»? Надо же ведь и вкус иметь. В Швецию я не поеду, так как хочу пробыть хоть два месяца только с тобой. Если хочешь, поедем, но только вдвоем. Арбенина я знаю; это длинный, высокий и неудачный актер, переделыватель романов и передовых статей в пьесы; жена его, брюнеточка, с маленьким лобиком, лет 20 назад познакомилась со мной в Одессе, где я вертелся около труппы Малого театра, игравшего тогда в Одессе, я обедал с беднейшими, мало получавшими актрисами, прогуливал их — но не соблазнил ни единой души и не пытался. Еще что? Ты пишешь, что вышлешь мятные лепешки с Коссович, но ведь я уже получил эти лепешки.
Мороза нет, но погода все еще скверная. Я никак не согреюсь. Пробовал писать в спальне, но ничего не выходит: спине жарко от печи, а груди и рукам холодно. В этой ссылке, я чувствую, и характер мой испортился, и весь я испортился.
Бальмонта я люблю, но не могу понять, от чего Маша пришла в восторг. От его лекции? Но ведь он читает очень смешно, с ломаньем, а главное — его трудно бывает понять. Его может понять и оценить только М. Г. Средина, да, пожалуй, еще г-жа Бальмонт. Он хорошо и выразительно говорит только когда бывает выпивши. Читает оригинально, это правда.
Лекция Батюшкова есть у меня. О ней я, кажется, уже писал тебе, писал, что она мне не очень понравилась. В ней нет почти ничего. Прости, моя родная, я озяб и потому так строг, должно быть. Но, когда согреюсь, я буду милостивее.
От Марии Петровны получил милое письмо, завтра буду писать ей. Все забываю написать тебе: у нас во дворе прижились два щенка-дворняжки, целую ночь был лай, заливчатый, радостный. После
