с Анатолием.
В будущем году, зимой, если нельзя будет жить в Москве или под Москвой, уеду за границу на всю зиму, по крайней мере до средины февраля. Здесь нудно жить.
Когда приеду в Москву, не забудь, надо будет заказать мне шубу, очень теплую и, главное, очень легкую. У меня еще отродясь не было сносной, мало-мальски приличной шубы, которая стоила бы дороже 50 руб.
У вас в Великом посту будет наша красавица Ольга Михайловна, с чем и имею честь вас поздравить. А теперь, что весьма возможно и чего я ожидаю, начнет похаживать к тебе поэт Бальмонт, потом начнет клясться, что он безззумно тебя любит. Мадам Бонье рассказывает, что он клялся ей в любви и даже пытался ее изнасиловать. Вот какой любопытный мужчина этот Бальмонт!
Без тебя мне нехорошо во всех отношениях. Так и знай. Роднуля моя, пиши мне каждый день. Я знаю, у тебя новая, серьезная, любимая роль, знаю и ценю это, я даже сам люблю Лону только потому, что ты играешь ее, но все-таки, актрисуля, пиши мне каждый день. Умоляю!
Поднимаю тебя до потолка, перевертываю, подбрасываю, обнимаю и целую.
Твой А. На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
4005. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
16 февраля 1903 г. Ялта.
16 февр.
Актрисуля милая, я целый день сижу теперь в саду на воздусях, а потому не пишу тебе. Прости, родная, не думай, что я тебе изменил. Итак, на Пасху ты поедешь в Питер, будешь играть там. А какие пьесы? Если из моих пьес повезете хоть одну, то везите «Дядю Ваню». А в будущем году «Чайку».
Стало тепло, скоро зацветет айва. Читаю «Миссионерское обозрение» — журнал, издаваемый генералом ордена русских иезуитов, журнал очень интересный. Ах, дуся моя, говорю тебе искренно, с каким удовольствием я перестал бы быть в настоящее время писателем! Ну, да это, впрочем, к делу не относится.
Говорят, «На дне» уже вышло. Надо будет зайти к Синани купить, хотя пьесы в чтении меня никогда не удовлетворяют. Во мне нет актерского понимания, я не умею читать их. Но все-таки интересно было бы прочесть «На дне».
Рассказывают, что в Моск университете беспорядки, я же говорю, что это неправда, иначе бы жена мне написала.
Напиши, как Л. Андреев отнесся к письму С. А. Толстой. Напиши, что и как Скиталец. Бунин почему-то в Новочеркасске.
Я здоров. Все благополучно. Кишечник, правда, плоховат, но все же ничего. Я ем только суп и жаркое, больше ничего не ем вот уже два месяца, не ем ничего такого, чем можно было бы не потрафить желудку. А если расстройство постоянно, то я сам не знаю отчего.
Я надоел тебе? Прости мне, дусик мой, сии медицинские разговоры.
Вчера приходила начальница. Приходил учитель из Гурзуфа; сей господин сидит всякий раз очень долго и все теребит свою бородку, а я жду, когда он уйдет, и мучаюсь. Скоро, вероятно на второй неделе Поста, приедет к нам Леля, сестра Жоржа, девуля 23-30 лет, очень скучная родственница, и будет жить, вероятно, до осени. Порадуй Машу.
Ну, обнимаю мою милую актрисулю. Храни тебя бог. Будь здорова и весела, поджидай мужа, проголодавшегося и потому алчного и страстного.
Твой А. На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
4006. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
17 февраля 1903 г. Ялта.
17.
Дуся, зачем ты прислала мне почтовую повестку? Надо было просто написать или сказать почтальону мой адрес, вот и все. Оную повестку получи при сем и тотчас же прикажи опустить в почтовый ящик, не наклеивая никаких марок и не кладя в конверт. Поняла?
Почему ты так радуешься, что тебе удается роль добродетельной? Ведь добродетельных играют только бездарные и злые актрисы. Вот тебе, скушай комплимент. Уж лучше тех ролей, что я написал для тебя («Чайка», например), у тебя едва ли найдется. Не говорю, что роль написана хорошо, но она играется тобою великолепно. А позвать Комиссаржевскую для «Чайки» — это было бы совсем не дурно.
Я здоров. Больше ничего не имею сообщить о своей особе.
Ну, целую мою бабулю. Будь здорова, вспоминай иногда о муже.
Твой А. На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
4007. M. П. ЧЕХОВОЙ
17 февраля 1903 г. Ялта.
Милая Маша, у нас все благополучно, погода хорошая, теплая, в комнатах не холодно. Жорж на днях заявил мне, что скоро, вероятно на второй неделе Поста, приедет в Ялту его сестра Леля и поселится у нас.
Будь здорова и, если есть охота, напиши письмо.
Твой А.
17 февр. 1903. На обороте:
Москва.
Марии Павловне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
4008. А. А. АНДРЕЕВОЙ
18 февраля 1903 г. Ялта.
Простите. Ничего не нашел.
Чехов. На бланке:
Москва.
Брюсовский.
Александре Алексеевне Андреевой.
4009. П. И. КУРКИНУ
18 февраля 1903 г. Ялта.
Какой срам, милый Петр Иванович! Кн. Сумбатов пишет мне, что письмо мое от 7-го января он получил только 12 февраля по причинам, совершенно непонятным. Ну, что тут прикажете делать? Получили ли Вы хоть теперь желаемое? Напишите, пожалуйста.
Я поздоровел, плеврит уже кончился. Теперь сижу и стряпаю в своей кухне. На Фоминой неделе приеду в Москву, не раньше.
Крепко жму руку, желаю здравия.
Ваш А. Чехов.
18 февр. 1903. На обороте:
Москва.
Доктору Петру Ивановичу Куркину.
Каретнорядская пл., д. Лобозева, кв. 14 (д-ра А. В. Молькова)
4010. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
19 февраля 1903 г. Ялта.
19 февр.
О, мой дусик, здравствуй! Погода чудесная, я почти целый день сижу на дворе и чувствую себя очень здоровым. Нового ничего. Говорил Арсений, будто приходили ко мне какие-то две дамы или девицы, но их не принял, что ты, как супруга строгая, должна одобрить… Получил из Сухума растения, завтра буду сажать. Вот если бы в Ялте всегда была такая погода! Тогда бы можно было жить.
Стало быть, труппа едет в Петербург? Решили окончательно? Что ж, счастливого пути!
Кое-что пописываю, кое-что почитываю. По полдня в сутки бываю очень не в духе по причинам, о которых говорить не буду, ибо они очень мелки. Теперь Пост, у нас готовит бабушка; Поля говеет. Ну-с, и т. д. и т. д.
Приедет в Ялту Миролюбов. Вообще, как говорят, начинает съезжаться народ. О том, как сойдут «Столбы общества», напишешь мне подробно и обстоятельно.
Не видно писать, вечереет. Господь тебя благословит, мою жену неоцененную.
Твой А. На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
4011. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
20 февраля 1903 г. Ялта.
20 февр.
Милый песик, я сам не отдал бы Суворину для его театра пьесы, если бы даже он предложил мне сто тысяч. Театр его я презираю, считаю гнусноватым. Миндаль уже цветет, айва цветет, мне сегодня нездоровится.
Ты хочешь свести меня в Москве к доктору Штрауху? Что ж, я готов. Пусть осмотрит меня, но не думаю, чтобы мое здоровье стало лучше от этого. Альтшуллер не лечит меня, он исполняет только то, что прописано мне доктором Щуровским, дуся моя. Насчет Варнека ты, быть может, и ошибаешься. Чашку получил и уже пью из нее, галстук надеваю каждый день; нужно будет сократить его, а то длинен, как на толстяка. За то, что ты не дашь мне больше киснуть, спасибо; при тебе я никогда не кисну, разве когда бываю нездоров, как сегодня. Весь день сегодня просидел внизу, в саду, сажали ирисы японские и германские.
Ну, светик мой, целую тебя в затылочек, в спинку, благословляю тебя. Мне без тебя очень скучно.
Твой А. На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
4012. В. С. МИРОЛЮБОВУ
20 февраля 1903 г. Ялта.
Милый Виктор Сергеевич, рассказ уже готов. Переписывать я буду его и исправлять при этом -дней пять; стало быть, 25 февраля вышлю Вам, а Вы получите 2 марта. Если же Вы желаете получить рассказ лично от меня, прочитать его и со мною посоветоваться, то телеграфируйте, что едете в Ялту, и тогда я рассказ попридержу у себя. Ладно?
Будьте здоровеньки, не хандрите. Вам нужно изменить жизнь коренным образом, т. е. жениться. Это Вы правильно рассуждаете.
Ваш А. Чехов.
20 февр. На обороте:
Петербург.
Виктору Сергеевичу Миролюбову.
Спасская 26.
4013. П. П. ГНЕДИЧУ
22 февраля 1903 г. Ялта.
22 февр. 1903.
Дорогой Петр Петрович, посылаю Вам свою фотографию. Не взыщите, какая есть! Спасибо Вам большое за справку насчет гонорара. Мой брат получал гонорар по доверенности когда-то очень давно, при царе Горохе; Вам выслать доверенности не могу, так как не бываю в городе и, стало быть, нотариус для меня недоступен. Письмо в Контору я послал, честное слово, тогда же, когда писал Вам. Через полгода опять пошлю.
«Антипода» еще не получил, но шлю сердечную благодарность заранее. Будьте здоровы и благополучны, крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
4014. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
22 февраля 1993 г. Ялта.
22 февр. 1903.
Мой серенький песик, здравствуй! Да, ты там цветы от Ермоловой получаешь, а я сижу немытый, как самоед. Даже рычать начинаю. Ты спрашиваешь, мою ли я хоть шею. Шею-то мою, а вот все остальное стало грязно, как калоша; хочу в баню, Альтшуллер не пускает.
Получил от Немировича очень милое письмо. Пишет он насчет моей болезни, насчет пьесы. Болезнь известная, и все, что нужно и что не нужно, мне известно, а вот насчет пьесы пока ничего сказать не могу. Скоро скажу. Твоя роль — дура набитая. Хочешь играть дуру? Добрую дуру.
Мне не миновать глотать касторочку, дуся моя, вот уж больше недели, кажется, как нет аппетита. Мне очень легко не есть, я бы мог быть монахом-постником.
Получил от Федорова том пьес. Между прочим «Стихия». Мне сия пьеса нравится, она в миллион раз талантливее всего Тимковского… Только вот что мне кажется: архитекторские способности есть, хоть отбавляй, а материала, из чего строить, очень мало.
Теперь у меня начинается казнь египетская: это получение из казенной конторы гонорара за «Чайку». Нет никакой возможности получить: куда-то, по-видимому, надо приклеить марку в 60 или 80 к., а куда — неизвестно.
Получил две пачки открытых писем — снимков с «Мещан» и «На дне». Дуся, поблагодари Станиславского. Напиши, женится Вишневский или не женится?
Начинается холодок, подувает ветерок. А до обеда было совсем хорошо.
Ну, балбесик мой удивительный, супруга моя бесподобная, актрисуля необыкновенная, обнимаю тебя бесконечное число раз и целую столько же раз. Не забывай меня, нам ведь осталось еще немного жить, скоро состаримся, имей это в виду. Пиши, деточка моя хорошая.
Твой А. На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
4015. М. П. ЧЕХОВОЙ
22 февраля 1903 г. Ялта.
Маша милая, будь так добра, со всяким отъезжающим в Ялту (Татаринова, Ярцев и проч. и проч.) присылай по 5-10 фунтов круп гречневых и пшена. Ялтинских круп есть нельзя, Поля жаловалась.
Погода здесь хорошая, только, кажется, вот теперь, когда пишу, начинает портиться. Подуло. Посадил ирисов, но, вероятно, в этом году цвести не будут. Ирисы замечательные, каких ты отродясь
