брат, показывал мне Ваше письмо, где Вы говорите о том, чтобы я похлопотал насчет его, брата, почетного гражданства. С удовольствием, только напишите мне, где этот самый «наблюдательный комитет» и кто там главный или главные.
Мне нездоровится, между тем нужно ехать в Москву. Во-первых, тянет туда ужасно, и, во вторых, денег нет, надо поработать немножко, пьесу поставить и проч. и проч. В письме к брату Вы пишете о моем юбилее. Юбилей сей будет еще нескоро, вероятно, в 1906 или даже в 1907 г. (в январе, вернувшись домой, перерою у себя старые письма и наведу справки); да и помимо сего, мне нездоровится, настроение у меня совсем не юбилейное, и я убедительно прошу Вас отложить юбилей и разговоры о нем впредь до благоприятного будущего. В январе, наведя справки, я напишу Вам подробно и обстоятельно, а пока будьте отцом-благодетелем, отложите вопрос об юбилее на самую верхнюю полку.
В эту осень я чувствую себя хуже, чем в прошлую. Второй том Шильдера «Николай Первый» будет выслан, Пушкин — тоже.
Теперь я в Ялте, после первого декабря мой адрес будет такой: Москва, Петровка, д. Коровина.
Желаю Вам всего хорошего, будьте здоровы и благополучны. Крепко жму руку.
Ваш А. Чехов. На конверте:
Таганрог.
Его высокоблагородию.
Павлу Федоровичу Иорданову.
4254. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
27 ноября 1903 г. Ялта.
27 ноября.
Дусик, собачка нужна в I акте мохнатая, маленькая, полудохлая, с кислыми глазами, а Шнап не годится. Очевидно, мне будет позволено приехать в Москву в августе, не раньше. Милая моя начальница, строгая жена, я буду питаться одной чечевицей, при входе Немировича и Вишневского буду почтительно вставать, только позволь мне приехать. Ведь это возмутительно — жить в Ялте и от ялтинской воды и великолепного воздуха бегать то и дело в W. Пора же вам, образованным/людям, понять, что в Ялте я всегда чувствую себя несравненно хуже, чем в Москве. Было спокойное, тихое море, а теперь бурлит, высокие волны хватают до самого неба, и дождетесь вы того, что погода так испортится, что нельзя будет ни выехать, ни доехать.
Я приеду в спальном вагоне; шубу не тащи в вагон, будет холодная, я надену ее в вокзале.
Какой ты стала скрягой! Ты скоро будешь наклеивать на письмах марки, уже бывшие в употреблении. Отчего ты ничего не телеграфируешь? Я боюсь, что приказ ехать в Москву ты пришлешь по почте, а не по телеграфу. Я тебе отдам десять рублей, только не скупись, телеграфируй мне, не жадничай.
Скажи матери, что стекло от очков, оказалось, было обронено Варварой Константиновной, которая, кстати сказать, обещала побывать у меня еще до моего отъезда.
Стало холодно. Погожу немного, если не напишешь или не телеграфируешь, чтобы я приехал, то уеду в Ниццу или куда-нибудь, где повеселее.
Обнимаю тебя, лошадка, господь с тобой, моя радость. Итак, я жду и жду.
Твой А. На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4255. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
29 ноября 1903 г. Ялта.
29 ноябрь.
Я уже не знаю, лошадка, что мне делать и что думать. Меня упорно не зовут в Москву и, по-видимому, не хотят звать. Написала бы откровенно, почему это так, что за причина, и я не терял бы времени, уехал за границу. Если бы ты знала, как скучно стучит по крыше дождь, как мне хочется поглядеть на свою жену. Да есть ли у меня жена? Где она?
Больше писать не стану, это как Вам угодно. Писать не о чем и не для чего.
Если получу сегодня телеграмму, то привезу тебе сладкого вина, если же не получу, то кукиш с маслом.
Шнап, повторяю, не годится. Нужна та облезлая собачонка, которую ты видела, или вроде нее. Можно и без собаки.
Ну, обнимаю тебя.
Твой А. На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4256. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
30 ноября 1903 г. Ялта.
Выезжаю вторник. На бланке:
Москва.
Петровка, дом Коровина.
Чеховой.
4257. А. А. ПЛЕЩЕЕВУ
5 или 6 декабря 1903 г. Москва.
Был бы очень рад повидаться с Вами, потолковать, вспомнить старину.
Я бываю дома утром от 10 до 12?, затем — в Художественном театре нa репетиции до 4, потом я опять дома, а в 8 час. опять в Художественном театре на спектакле. Я ведь не видел пьес и теперь намерен поглядеть их. Не видел ни «На дне», ни «Юлия Цезаря», ни «Столпов», не был даже в Малом театре; постарайтесь повидаться со мной. Или у меня побывайте, или дайте знать, в каком часу можно застать Вас. Крепко жму руку. Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
4258. Н. И. КОРОБОВУ
6 декабря 1903 г. Москва.
Милый Николай Иванович, я приехал в Москву. Теперь репетиции, каждый день буду ходить в театр, и удобнее всего меня будет застать около 6 час. вечера. Будь здоров.
Твой А. Чехов.
6 дек.
Поздравляю тебя с днем ангела, а Екатерину Ивановну с именинником. Адрес:
Доктору
Николаю Ивановичу Коробову.
Калужские ворота, 1-я Городская больница.
4259. П. И. КУРКИНУ
7 декабря 1903 г. Москва.
Дорогой Петр Иванович, я приехал. Был бы очень рад, если бы Вы в свободную минуту зашли ко мне. Сегодня, завтра и послезавтра я буду дома около 5 час. вечера (с 5 до 7), а в остальные дни буду вечера проводить дома — так надеюсь по крайней мере.
Крепко жму руку, будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
7 дек. На обороте:
Доктору Петру Ивановичу Куркину.
Тверская, мебл. к-ты «Гельсингфорс».
4260. Ал. П. ЧЕХОВУ 8 декабря 1903 г. Москва.
8 дек.
Сашшичька! Чтобы нам удобнее было переписываться, я нарочно приехал в Москву. Мой адрес: Москва, Петровка, д. Коровина, В своем последнем письме ты пишешь об участке земли в Малороссии, об участке за 300 рублей, о хате и проч., а я тебе скажу на это, что в Малороссии ты не выжил бы и одной недели, что хохлы обокрали бы хату твою на другой же день после твоего переезда и что за 300 р. в наше время можно купить лошадь, можно купить шубу с воротником из quasi-котикового меха, земли же, да еще с хатой, не купишь, купчая будет стоить дороже у нотариуса. Насколько я понимаю твое настоящее и твое будущее, тебе уезжать далеко от столиц никак нельзя; до самой- своей праведной кончины ты будешь работать в поте лица и зарабатывать кусок хлеба, а это будет возможно и удобно, только когда будешь жить недалеко от столиц, вблизи железной дороги, в России, а не в Малороссии.
Тебе нужно будет надеть новые брюки, почистить калоши и сходить в Удельное ведомство, узнать, где в Тверской или Московской губ, по линии Николаевской дороги отдается земля в долгосрочную аренду. Возьми десятин пять у реки по 1/8 коп. за десятину в год, на 99 лет, потом построишься за собственные деньги или в кредит, обзаведешься садом lege artis*, будешь удить рыбу, и в то жe время не надо будет тебе круто менять свой образ жизни, останешься все тем же столичным жителем, европейцем. Повторяю: Малороссия ни к чему, там только жарко и газеты приходят на 9-й день, и от воров запираться придется на двадцать замков.
В Московской и Тверской губ чудеснейший климат, к тому же леса и грибы.
В «Русской мысли» я еще не был. Мне кажется, едва ли тебе удастся сделать дело в сем журнале. Если и примут повесть, то она пролежит в редакции года два, а заплатят по 50 р. за лист. Надо работать в газетах, в «Журнале для всех» и в прочих подобных журналах. В «Русской мысли» я не играю никакой роли, силы не имею, а печатают меня в объявлениях, вроде как бы почета ради.
Спешу в театр на репетицию, а посему позволь окончить письмо. В Петербурге есть журнал «Образование», очень недурной. Не знаю, как он платит, но печататься в нем было бы для тебя как раз в плепорцию. В «Ниве» тоже хорошо бы, ибо платят там достаточно, но торговаться можно.
Ну, будь здрав. Пиши, я буду писать тебе подробно и обстоятельно.
Кланяюсь твоей фамилии.
Твой А. Чехов.
Напиши, что это за газета Суворина-фиса**. * по всем правилам искусства (лат.) ** сына (франц.)
4261. А. Н. ВЕСЕЛОВСКОМУ
11 декабря 1903 г. Москва.
11 дек. 1903.
Многоуважаемый Алексей Николаевич!
Не знаю, как мне и благодарить Вас за письмо. Об избрании своем во временные председатели Общества любителей российской словесности я узнал впервые из газет, но не писал Вам, потому что поджидал все время подтверждения. Это избрание -честь, неожиданная и незаслуженная, о какой я не мог даже мечтать. О согласии моем или несогласии не может быть и речи, я весь принадлежу Обществу и был бы счастлив бесконечно, если бы мне удалось показать это не на словах только, но и на деле. В настоящее время, к сожалению, мне нельзя по нездоровью принимать участие в публичных заседаниях, и я просил бы, если это можно, дать мне отсрочку на год или на два. Или, быть может, я мог бы пока быть полезен Обществу по издательской деятельности, мог бы редактировать, читать корректуру, вообще делать что-нибудь, проживая и не в Москве. Я теперь в Москве не живу, а только пробую, нельзя ли мне тут жить, и при первом кровохарканье или сильном кашле мне придется бежать отсюда в Крым или за границу.
Будьте добры, напишите мне, когда я могу застать Вас дома. Я давно уже не видел Вас, мне хочется повидаться, поблагодарить лично и поговорить.
Желаю Вам всего хорошего.
Искренно Вас уважающий и преданный А. Чехов.
4262. Л. А. СУЛЕРЖИЦКОМУ
11 декабря 1903 г. Москва.
Завтра в пятницу приходите к нам около 5-6* часов вечера, чтобы вместе отправиться в Худож театр. Я ведь давно приехал, а Вас все нет. Нехорошо, господин помещик.
Жму Вам руку.
Ваш А. Чехов.
11 дек. 1903. * или раньше, этак в 4 — 4 1/2 час. На обороте:
Льву Антоновичу Сулержицкому.
Остоженка, Молочный пер., д. Градобоевой.
4263. В. В. КАЛЛАШУ
12 декабря 1903 г. Москва.
12 дек. 1903 г.
Владимир Владимирович!
Письмо Ваше я получил в Ялте своевременно, не отвечал же так долго по той причине, что Вы не сообщили мне ни Вашего адреса, ни Вашего имени-отчества. Я написал письмо В. А. Гольцеву с просьбой сообщить мне немедленно Ваш адрес, но ответа от него не получил. Как бы ни было, убедительно прошу Вас извинить меня и не сердиться очень.
Вчера я послал ответ А. Н. Веселовскому. Я написал ему, что о согласии моем или несогласии не может быть и речи, я очень рад и счастлив; одно только может мне пометать принять участие в делах Общества — это моя болезнь; но если эта зима пройдет для меня относительно благополучно, то уже в будущую зиму (1904-1905 гг.) я
