на окна… По этой комнате любила ходить покойная мать…
Гаев. Сестра моя, сестра моя!..
Голос Трофимова: «Ау!..»
Любовь Андреевна. Мы идем!..
Уходят.
Сцена пуста. Слышно, как на ключ запирают все двери, как потом отъезжают экипажи. Становится тихо. Среди тишины раздается глухой стук топора по дереву, звучащий одиноко и грустно. Слышатся шаги. Из двери, что направо, показывается Фирс. Он одет, как всегда, в пиджаке и в белой жилетке, на ногах туфли. Он болен.
Фирс (подходит к двери, трогает за ручку). Заперто. Уехали… (Садится на диван.) Про меня забыли… Ничего… я тут посижу… А Леонид Андреич небось шубы не надел, в пальто поехал… (Озабоченно вздыхает.) Я-то не поглядел… Молодо-зелено! (Бормочет что-то, чего понять нельзя.) Жизнь-то прошла, словно и не жил. (Ложится.) Я полежу… Силушки-то у тебя нету, ничего не осталось, ничего… Эх ты… недотепа!.. (Лежит неподвижно.)
Слышится отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный. Наступает тишина, и только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву.
1904
Примечания
1
Прошу вас… (от франц. je vous pris).
2
Милый мальчик, как тебя зовут? (лат.).
3
Христофор (лат.).
4
Кончил! (лат.).
5
6
Тысячу приветствий (франц.).
7
«История болезни» (лат.).
8
ваше превосходительство (франц.).
9
мать-кормилица (лат.). — Так в старину называли высшую школу люди, ее окончившие. — Ред.
10
Хорошо (лат.).
11
так (лат.).
12
13
Искаженное начало старинной студенческой песни: «Gaudeamus igitur, juvenes dum sumus» — «Будем веселиться, пока молоды» (лат.).
14
общества (от франц. société).
15
в будущем (лат.).
16
человек дурного тона (от франц. mauvais ton).
17
господин (франц.).
18
лаун-теннис (англ.).
19
20
сделать карьеру (франц.).
21
Вот! (франц.).
22
старческое увядание (лат.).
23
скажи, чтобы нам дали чаю (франц.).
24
Набор разноязычных слов; приблизительный перевод: лечебная детская секущая береза. — Ред.
25
«Дама с камелиями» (франц.).
26
О вкусах — или хорошо, или ничего (лат.).
27
Первым любовником (франц.).
28
как надлежит (франц.).
29
Весьма благодарен (франц.).
30
Сделал, что мог, пусть, кто может, сделает лучше (лат.).
31
здоровый дух в здоровом теле (лат.).
32
Идите сюда (франц.).
33
Прошу извинить меня, Мари, но у вас несколько грубые манеры (франц.).
34
Кажется, мой Бобик уже не спит (франц.).
35
о, призрачная надежда людская! (лат.).
36
Истина в вине (лат.).
37
Люблю, любишь и т. д. (лат.).
38
Все мое ношу с собой (лат.).
39
Здесь: так уж заведено (лат.).
40
Синтаксический оборот в латинском языке.
41
Не шумите, Софи уже спит. Вы — медведь (искаж. франц.).
42
Французские выражения — названия танцевальных фигур и обращения при танцах.
43
Раз, два, три! (нем.).
44
Хороший человек, но плохой музыкант (нем.).
45
Да здравствует Франция!.. (франц. — Vive la France!).
46
идите! (франц.).
Комментарии
1
В том вошли избранные рассказы, повести, пьесы А. П. Чехова*. Из-за ограниченности объема не включены такие известные его произведения, как «Счастье», «Дуэль», «Три года», «Рассказ неизвестного человека», «Учитель словесности», «Черный монах» и др.
Произведения Чехова печатаются по изданию: А. П. Чехов. Собр. соч. в двенадцати томах. М., Гослитиздат, 1960–1964.
В примечаниях употребляются следующие сокращения:
«А. Чехов и сюжеты» — Мих. П. Чехов. Антон Чехов и его сюжеты. М., 1923.
«Вокруг Чехова» — Μ. П. Чехов. Вокруг Чехова. М., 1964. «Горький и Чехов» — «М. Горький и А. Чехов. Переписка. Статьи. Высказывания. Сборник материалов». М., Гослитиздат, 1951.
ЛН — «Литературное наследство», т. 68. М., Изд-во АН СССР, 1960. «Слово» — сб. «Слово», кн. 2. М., 1914.
ЦГАЛИ — Центральный государственный архив литературы и искусства.
«Чехов в восп.» — сб. «А. П. Чехов в воспоминаниях современников». М., Гослитиздат, 1960.
* Том составлен В. Пересыпкиной.
2
Смерть чиновника (стр. 31). — «Смерть чиновника» — один из первых шедевров Чехова, созданный еще в то время, когда писатель только «начинал свою литературную карьеру» и начинал «таким… заразительным, сверкающим и ярким весельем и смехом…» (В. Г. Короленко. Памяти Антона Павловича Чехова. — «Русское богатство», 1904, № 7).
Случай, подобный рассказанному в «Смерти чиновника», действительно произошел в московском Большом театре, о чем Чехов узнал от директора императорских театров В. П. Бегичева («Вокруг Чехова», с. 150).
3
Стр. 31. «Корневильские колокола» — оперетта французского композитора Р. Планкета (1877).
4
Дочь Альбиона (стр. 33). — Отмечая раннюю творческую зрелость Чехова, И. А. Бунин ссылался именно на этот рассказ: «Чехов редкий писатель, который начинал, не думая, что он будет не только большим писателем, а даже просто писателем. А ведь 6 августа 1883 года он послал в «Осколки» «Дочь Альбиона», рассказ совсем не юмористический…» (ЛН, с. 644). М. Горький обратил внимание на нравственную значительность рассказа: «Почтеннейшая публика, читая «Дочь Альбиона», смеется и едва ли видит в этом рассказе гнуснейшее издевательство сытого барина над человеком одиноким, всему и всем чуждым» («Чехов в восп.», с. 503).
Сюжет «Дочери Альбиона», как и большинства ранних произведений Чехова, был взят непосредственно из жизни. По свидетельству Μ. П. Чехова, брата писателя, аналогичный случай произошел в окрестностях г. Воскресенска (ныне — г. Истра), где семейство Чеховых проживало с 1880 по 1884 г. («Вокруг Чехова», с. 150).
5
Стр. 37. Герострат — житель г. Эфес (Древняя Греция), сжегший в 356 г. до н. э. великолепный храм Артемиды Эфесской, чтобы обессмертить свое имя.
6
Эфиальт — по древнегреческой легенде, предатель, указавший персам (во время греко-персидской войны 500–449 гг. до н. э.) горную тропу, по которой они обошли Фермопильский проход и полностью уничтожили защищавших его спартанцев.
7
Хирургия (стр. 38). — По свидетельствам современников, сюжет «Хирургии» долгие годы бытовал в семье Чеховых, разыгрывался как сценка, с годами, очевидно, обрастая новыми деталями, словечками и т. д. Возник он еще в ранней юности А. П. Чехова, в Таганроге. Вот что вспоминает писатель И. А. Сергеенко, знавший Чехова с гимназических лет: «Был еще один уморительный номер в артистическом репертуаре Чехова. В несколько минут он изменял свой вид и превращался в зубного врача, сосредоточенно раскладывающего на столе свои зубоврачебные инструменты. В это время в передней раздавался слезливый стон, и в комнате появлялся старший брат, Александр, с подвязанной щекой. Он немилосердно вопил от якобы нестерпимой зубной боли. Антон с пресерьезным видом успокоивал пациента, брал в руки щипцы для углей, совал в рот Александру и… начиналась «хирургия», от которой присутствующие покатывались от смеха. Но вот венец всего. Наука торжествует! Антон вытаскивает щипцами изо рта ревущего благим матом «пациента» огромный «больной зуб» (пробку) и показывает его публике…» («Чеховский юбилейный сборник», М., 1910, с. 337–338).
На таганрогское происхождение сюжета указывают и Н. Тан-Богораз там же, с. 486), он называет даже фамилию фельдшера — Довбило (прототип фельдшера в рассказе), и П. Сурожский («Приазовский край», 1914, № 171, 2 июля).
Позднее, когда Чеховы жили в Воскресенске и Антон Павлович работал врачом в Чикинской земской больнице, там же служил фельдшером некто Алексей Кузьмич, который каким-то образом напомнил Чехову старый сюжет. Во всяком случае, брат и сестра писателя связывают возникновение «Хирургии» именно с Чикинской больницей («Вокруг Чехова», с. 138–139; Μ. П. Чехова. Из далекого прошлого. М., Гослитиздат, 1960, с. 34).
Как и большинство произведений Антоши Чехонте, этот рассказ построен на прекрасном, мастерском диалоге, что впоследствии дало повод к многочисленным инсценировкам. «Хирургия» была одним из первых рассказов, поставленных на сцене: в 1905 г. Московский Художественный театр инсценировал «Хирургию», «Злоумышленника», «Унтера Пришибеева» и «Жениха и папеньку».
8
Хамелеон (стр. 41). — Земляк Чехова, П. Сурожский, называет «Хамелеона» среди тех рассказов, в которых «забавные фигуры, смешные диалоги, сравнения, словечки — все это южное, местное, близкое Таганрогу. Попадаются целые картины, как будто выхваченные из местной жизни» («Приазовский край», 1914, № 171, 2 июля).
9
Налим (стр. 43). — В рассказе воссоздан эпизод, происшедший в Бабкине, усадьбе Киселевых под Воскресенском, где семья Чеховых прожила подряд три лета (1885–1887). «Бабкино — это золотые россыпи для писателя. Первое время мой Левитан чуть не сошел с ума от восторга от этого богатства материалов. Куда ни обратишь взгляд — картина; что ни человек — тип», — говорил Антон Павлович о Бабкине (ЛН, с. 567). Действительно, для писателя такой «восприимчивости и наблюдательности» (Бунин, — ЛН, с. 641), как у Чехова, Бабкино и Воскресенск оказались истинным богатством. На бабкинское происхождение «Налима» указывает брат писателя: «Я отлично помню, как плотники в Бабкине ставили купальню и как во время работы наткнулись в воде на налима» («А. Чехов и сюжеты», с. 33).
10
Егерь (стр. 47). — Рассказу «Егерь» в жизни писателя суждено было сыграть важную роль.
Чехов рос стремительно. Рассказы «Смерть чиновника», «Дочь Альбиона», «Хамелеон» и другие со всей очевидностью показали, что он давно уже перешагнул уровень мелкой юмористической прессы, преисполненной пустопорожним зубоскальством и удовлетворявшей лишь низменный вкус обывателя. Серьезный читатель не признавал эту прессу, и, будучи заметным писателем в юмористических журналах, Чехов по-прежнему оставался в стороне от большой литературы.
Посчастливилось рассказу «Егерь», напечатанному 18 июля 1885 г. «Петербургской газетой». Номер газеты попал в руки Д. В. Григоровича, и маститый писатель встретил рассказ восторженно. «Когда в «Петербургской газете» появился мой «Егерь», — вспоминал Чехов, — рассказывают, что Григорович поехал к Суворину и начал говорить: «Алексей Сергеевич, пригласите же Чехова! Прочтите его «Егеря». Грех не пригласить!» Суворин написал Курепину, Курепин пригласил меня и торжественно объявил мне, что меня зовут в «Новое время» (воспоминания А. С. Лазарева-Грузинского в газ. «Русская правда», 1904, № 99). В феврале 1886 г. в «Новом времени» уже была напечатана «Панихида», затем «Ведьма», «Агафья» и т. д. Чехов предстал перед большой читательской аудиторией.
А в марте 1886 г. Григорович отправил молодому автору взволнованное письмо, где давал самую высокую оценку его произведениям, в том числе и «Егерю»: «…у Вас настоящий талант, — талант, выдвигающий Вас далеко из круга литераторов нового поколенья». Отметив «замечательную верность, правдивость в изображении действующих лиц и также при описании природы», «верное чувство внутреннего анализа, мастерство в описательном роде», «чувство пластичности», Григорович в то же время потребовал от писателя воспитать в себе «уважение к таланту, который дается так редко», потребовал беречь «впечатления для труда обдуманного, обделанного, писанного не в один присест». «…Вы, я уверен, призваны к тому, — продолжал Григорович, — чтобы написать несколько превосходных, истинно художественных произведений. Вы совершите великий нравственный грех, если не оправдаете таких ожиданий» («Слово», с. 199–201).
Письмо Григоровича «поразило» Чехова, он «едва не заплакал, разволновался». «Если у меня есть дар, который следует уважать, то, каюсь перед чистотою Вашего сердца, я доселе не уважал его, — писал он Григоровичу 28 марта 1886 г. — Я чувствовал, что он у меня есть, но привык считать его ничтожным». «Доселе относился я к своей литературной работе крайне легкомысленно, небрежно, зря. Не помню я ни одного своего рассказа, над которым я работал бы более суток, а «Егеря», который Вам понравился, я писал в купальне!» Действительно, до сих пор Чехов относился к своему творчеству снисходительно, называя его «игрой в литературу» (письмо к В. В. Билибину от 14 февраля 1886 г.) и видя
