короткость совещания превышает всякие ожидания. В 7 ч. 35 м. вечера слышится вдруг звонок, извещающий, что участь 26 человек решена. Нужно видеть, какая бледность покрывает лица защитников, с каким волнением спешат они в залу! Что-то скажут присяжные!
Подсудимые бледны и взволнованы… Они еле ступают… Интеллигентный и нервный В. Овчинников своим несчастным видом производит тяжелое впечатление…
Но вот входят присяжные. Г. Боровков подает председателю вопросный лист. Палата, рассмотрев лист, находит, что не соблюдены некоторые формальности. Присяжные опять удаляются, и нервное напряжение увеличивается еще более.
В 8 ч. 10 м. наконец г. Боровков приступает к чтению.
На все 85 вопросов, относящихся к Рыкову, читается один ответ: да, виновен! Рыков сначала бледен… Но скоро бледность сменяется краснотой, и на большом лице его выступает пот… Руки его держатся за сердце…
Товарищ директора И. И. Руднев получает да, виновен на все относящиеся к нему 55 пунктов. Он бледен и глядит тупо, неподвижно, словно не понимает этого приговора. Об остальных известно из телеграммы.
Г. Боровков читает вердикт до 2-х часов ночи. За вычетом трех перерывов, в полчаса каждый, это чтение, которое слушали стоя, продолжалось четыре с половиною часа…
По прочтении вердикта г. Муравьев дает свое заключение, в котором требуется: для Рыкова — ссылка в не столь отдаленные места Сибири, для И. Руднева и В. Руднева — Иркутская губ., Матвееву — арестантские роты на 2 года и 8 месяцев, для Евтихиева — Томская губ., для Н. Иконникова — Тобольская губ., для городских голов В. Овчинникова и В. Иконникова — Томская губ., для Шамова, Лазарева и слепого Барабанова — Тобольская губ., Донскому и Попову — Олонецкая губ., Оводову — рабочий дом, остальным же — арестантские роты…
Г. Одарченко, ввиду болезни Рыкова и чистосердечности его показаний, просит палату смягчить наказание на 2 степени… Г. Плевако требует возложить на осужденных за взаимною порукою 9 1/2 миллионов…
15 человек осужденных, бывшие доселе на свободе, по требованию прокурора берутся под стражу. Их окружают жандармы… Это взятие под стражу людей, бывших доселе на свободе, из которых, быть может, многие надеялись на оправдательный приговор, производит впечатление… Одна часть из них в 3 часа ночи развозится по полицейским домам, другая в 6 часов утра уводится в тюремный замок. Объявление приговора отложено до 12 декабря.
Процесс закончился благодарностью присяжным заседателям за их более чем двухнедельный, тяжелый, непривычный труд.
Аптекарская такса, или Спасите, грабят!!
(Шутливый трактат на плачевную тему)
Денег дай, денег дай и успеха ожидай.
Конфектная истина.
В реестре движимого и недвижимого имущества, завещаемого миру Каином, имеется, между прочим, и «аптекарская такса». О ней много говорили древние и современники, но, благодаря, вероятно, недостатку в людях красноречия, голоса их могли быть слышимы только в пустыне. Подлежит она ведению фармации, фармакогнозии, фармакопеи и фармакологии. В последней науке она ставится наряду с сильнодействующими веществами. Как сильно действует она на человеческий организм, видно из того, что однократное употребление ее сильно раздражает нервы, частое же употребление ведет к карманной чахотке (pneumonia carmanica).
Аптекарская такса обязательна для всех существующих во вселенной аптек, кроме иностранных. Цен, узаконенных ею, не в состоянии изменить никакая сила, хоть бы даже титаническая. Измена ей карается так же жестоко, как измена отечеству и законной жене; если же случается, что в одной аптеке за унц касторового масла берут вдвое больше, чем в другой, то это объясняется отнюдь не злою волей, а несходством характеров (?). Торговаться в аптеке и контролировать аптекарский счет считается мовежанром.[21] Всякий пытающийся торговаться вызывает на лицах аптекарей презрительную улыбку и выражение крайнего удивления. Апелляция к снисхождению и к простому лавочному приличию третируется как моветонство. Если лекарство стоит 2 рубля 2 копейки, а у вас в кармане только два рубля, то вам говорят:
— Сходите домой и принесите еще две копейки, тогда получите и лекарство…
— Но я живу отсюда за пять верст! Позвольте мне принести эти две копейки завтра!
— Мы в кредит не отпускаем!..
— Но, поймите, у меня умирает жена! Поймите!
— Вы нам мешаете…
Аптекарская такса имеет особенность: она, признавая правила, не знает исключений. «Брать за все без исключения» — ее пароль. Она берет за приготовление лекарства, за лекарство, за смешение его, за взбалтывание, насыщение, разделение на доли, за обертку, сигнатуру, ярлык, печать, посуду, коробку, бумагу, связующую нитку и прочая. a) За лекарства назначает она цены изумительные. Чтобы напиться допьяна красным вином (vinum gallicum rubrum), продающимся в аптеке, мало штиглицовского состояния. Мускус, которым привыкли душиться содержательницы меблированных комнат и прачечных, стоит 37 1/2 коп. за гран, или около 25 руб. за золотник! Бледнейте, Брокары и Сиу! Селедка, посоленная в аптекарской соли, стоит десять рублей, а цена стерляжьей ухи, посыпанной аптечным кайенским перцем, удваивается. b) За приготовление лекарства до полуфунта берется 12 коп., а за фунт 24 коп. Приготовление это заключается в простой переливке из большой посуды в маленькую. Влейте вы в бутылку спирту, и за одну эту процедуру вы уже получаете 24 коп.!.. Под приготовлением строго запрещается разуметь настойки, разделение порошков, разделение массы на пилюли и другие ужасно сложные операции. За все это берется особо. Так, за разделение порошков на доли, за каждый порошок берется полторы копейки — гонорар, какого не получал ни один литератор в свете! В больших аптеках (например, Феррейна) нет той минуты, в которую не разделялись бы порошки. Теперь берите в руки арифметику и считайте. Если в минуту разделяется minimum десять порошков, то в час — шестьсот, а в 15 рабочих часов, когда в аптеке кипит работа, — девять тысяч порошков. Стало быть, большая аптека на одном только разделении порошков, не влекущем за собой потери вещества, заработывает более ста рублей в день! Не правда ли, шикарно? За то, чтобы намазать 1/2 унца пластыря на холст, берется 15 коп., что в переводе на язык газетчиков значит по рублю за строчку. c) За посуду цены полагаются бешеные. Стклянка на два фунта жидкости стоит 18–20 коп. Если бы Трехгорный завод брал столько за каждую пивную бутылку, то хозяин его укрывался бы одеялом из лебяжьего пуха и питался бы соусом из соловьиных языков. Простая фарфоровая банка в один фунт стоит 27 коп. — цена, перед которой бледнеют Бодри и Дарзанс. За фунтовую коробку из простого картона берется 15 коп. — величина, не снившаяся ни одному табачному фабриканту и ни одному кондитеру! d) За обертку товара не берут даже в самой бедной лавчонке, в аптеке же это удовольствие купно с печатью и ниткой обходится в гривенник. Если фунт хлеба стоит 3 коп., то с аптечной оберткой он стоит уже 13.
И так далее… В конце концов к вечеру аптекарская касса наполняется доверху сребром и златом, из коих только одна сотая берется за лекарство, все же остальное — от лукавого. В заключение вопрос: куда хозяева аптек девают такую массу денег?
Эти господа хозяева хвастают, что вся ихняя выручка идет на содержание служащих, коих в каждой аптеке много и кои все до единого получили высшее образование, а стало быть, и требуют высшей мзды. Мы же из самых верных источников знаем, что ни одна мало-мальски порядочная торговая фирма не платит своим служащим так мало жалованья, как аптеки.
Герат
(от нашего собственного корреспондента)
Герат — это terra incognita,[22] так же трудно переваримая обывательскими мозгами, как кавказский транзит и элеваторы, но тем не менее говорить о ней считают своим долгом все, даже куры на базаре и копченые гуси. В каких палестинах обретается этот Герат, неизвестно даже учителям географии средних учебных заведений, состоящим в VIII классе. Когда недавно один директор гимназии спросил подведомственного ему географа, где находится Герат, то географ сконфузился и сказал: «Это в программу не входит». Незнание во всяком случае безвреднее знания, но тем не менее обывателю нужно знать, по какому направлению ему придется кидать свою шапку.
Гладстон, Дефферин и прочие дипломаты, съевшие собаку по афганской части, были так любезны, что без всякой со стороны моей просьбы сообщили мне про Герат следующее. Герат находится в местах столь отдаленных между Персией и Кабулом, граничит с севера и запада Харасаном, с востока Кабулистаном и Белуджистаном — местами, которые натощак не выговоришь. Был во время оно самостоятельным ханством, потом же стал переходить из рук в руки, как гоголевская коляска, то к Персии, то к Афганистану: сегодня персидский становой рыщет по дворам и собирает недоимку, а назавтра глядь — уж афганский акцизный разъезжает по гератским кабакам и поощряет пьющих. Главный город ханства называется тоже Гератом. Величиною он в пять Калуг и имеет около 200000 жителей. Окружен высокою стеною с башнями, а чтобы неприятелям было во что входить и выходить, в стенах имеется пять широких ворот. У ворот продают яблоки, женщин, чернослив и проч. Население состоит из помеси персов, афганов, индейцев и прочей азиятской чепухи. Жители занимаются разными ремеслами, преимущественно же сидят на колах, платят подати, продают женщин и беседуют с английскими корреспондентами. Обычаи восточные, такие же, как в Тифлисе: обыватели дерутся бильярдными киями, откусывают друг другу носы и имеют гаремы. Язык тоже восточный: «Хади, малчык, кишмыш дам». Все жители князья и имеют титул сиятельства. Управляется город начальством. Самый главный помпадур, действительный статский мурза, сидит у себя на перине, окруженный одалисками, курит кальян и выслушивает доклады тамошних квартальных надзирателей. Наши институтки, сами того не подозревая, часто вышивают его на коврах и диванных подушечках. Бумаги подписывает он не читая, а на все доклады дает одну и ту же резолюцию: «Сажай на кол!» По понедельникам и пятницам принимает богатых просителей и дает им понять, что он именинник и на Онуфрия и что его одалиски любят новые платья… Младшие чиновники берут праздничные рахат-лукумом, губками и персидским порошком. По грязи и кривизне улиц Герат может сравняться с одной только Москвой. В нем так грязно, что даже лошади ходят в калошах. Из достопримечательностей следует отметить знаменитую когда-то мечеть Месджеди-Джами, обратившуюся ныне в развалины, на которых в лунные ночи секретари посольств амурятся с гератскими невинностями. Университета, библиотек, музеев, театров и прочих соблазнов нет, но зато гаремы преизбыточествуют.
Замечателен Герат красою своих жен и дщерей. «Гератские красавицы» известны по всей Азии, даже в нашем Красноярске. Беи, мурзы и наши ссыльные интенданты ездят ежегодно в Герат и покупают там для своих гаремов красавиц. Гератская земля знаменита также своим великолепным климатом, чудными ночами и плодородием. В ней произрастают миндаль, ваниль и живет
