Сказания русского нар «ода» о семейной жизни своих предков.
В. Я. Буняковский. Опыт о законах смертности в Р «оссии».
Н. Куприянов. История медицины по лекциям С. Е. Ивановского.
А. Никитин. Краткий обз «ор» состояния мед «ицины» в Р «оссии» при Екатерине II. 1855.
С. Вольский. Об Иппократе.
Ж. Буден. Опыт медиц «инской» географии или исследов «ание» законов географ «ического» распределения болезней. Пер. Чистовича. 1852.
Снегирев. Памятники древнего художества в России; изд. Мартынова.
Сахаров. Исследование о русском иконописании.
Ровинский. История русских школ иконописания до конца XVII в. 1856.
И. Снегирев. Лубочные картины р «усского» нар «ода» в московском мире. 1861.
XII
От лишаев — прикладывание серебряного пятачка. Звениг «ородский» у «езд». Божарово.
Ревматизм — спиртовый настой дождевых червей, наружно. Игумения Аносина монастыря Иоанна.
Ожоги — барсучий жир; жженая рогожа со свиным салом. Звениг «ородский» у «езд».
Раны — листья подорожника. Моск.
Febris intermittens — листья ricimis’а к плечам и икрам. Екатериносл.
Icterus — янтарь в порошке. Екатериносл.
Грыжи — грызут зубами. Моск.
Ознобления — гусиное сало, жеваный горох. Екатериносл.
Обыкновенно бабки и не поднимают даже подола роженицы, уж не говоря о внутреннем исследовании (оно абсолютно никогда не делается) и поддерживании промежности во время прорезывания головки. Их деятельность ограничивается разминанием живота (это называется «править живот», что бабки проделывают несколько раз еще и во время беременности), тисканьем в рот роженицы косы и всяким варварством, соединенным всегда с причитаниями. И уже только когда ребенок шлепнется на солому, они поднимают подол роженицы, чтобы «повить». Если выпадает ручка, о чем заявляет сама роженица, то бабки начинают за нее тащить. «Тамбовский уезд. Статистика населения и болезненности». Док «тора» В. И. Никольского. 344.
Понос — редечный сок; отвар от ягод мозжухи. Михайловка, Звениг.
XIII
Глады
6840–1332 «по всей земли велик». Соф «ийская» первая. — 1023 в Суздале. Карамзин.
1125–1132 в Новгороде Карамзин.
XIV
Таинственные чары, волшебная книга великих открытий
Соч. графа Калиостро. 1876
См. исследование г. Глаголева, напечатанное в Воскресном Досуге, том VI, № 137 из Гродненских ведомостей. Он разделяет колдунов на следующие градации:
1) Колдуны случайные.
2) Колдуны поневоле.
3) ″по убеждению и
4) ″злоумышленные.
Стр. 51.
Заговор от зубной боли. Взять 3 земляничных корешка и пустить в воду и сказать 3 раза: как эта земляника засыхает и завядает, так чтобы у раба и «мя» р «ек» зубы замирали, засыхали, занемели, чтобы червы и путина занемели по сей день, по сей час; положить эти корешки и пить с них воду. Стр. 100.
В заговорах от трясовицы лихорадка называется:
1. 1) Зябуха 2) Гнетища 3) Плетея 4) Месора 5) Шашая 6) Чорная 7) Тенная 8) Дида 9) Ладо 10) Омуга 11) Утеха 12) Переанда. 2. Трясовица, Огневица, Знобея, Пералея, Горькуша, Крикуша, Черькет(?), Пухлея, Желтея, Дряхлея, Дремлея… (12-я не разобрана)… Стр. 111.
XV
Снегирев. Русские в своих пословицах. 1831 г.
Петр I. Его письма. 1711.
Абевегу русских суеверий. 1786.
Ф. Поликарпов. Лексикон трехязычный.
Д. Бантыш-Каменский. Словарь достопамят «ных» людей Русской земли.
Памва Берында. Лексикон словенороссийский. 1653.
И. Сахаров. Сказания Русского народа. 1841.
Новицкий. О духоборцах. 1832.
Каменецкий. Народный русский лечебник.
Ровинский. Лубочные картинки русского народа.
Четьи-Минеи у Миши.[94]
История о великом Княж «естве» Московском. Петрея Ерлезунда. Пер. Шемякина. М «о» сква 1867.
Раич. История славянских народов.
Житие Муромского благоверного князя Константина Святославича.
Ежемесячные Сочинения 1764 г. Изъяснение сибирских древностей. Стр. 483.
Древние Русские Стихотворения.
Архиеп «ископ» Евгений Булгар. Разыскания о времени крещения Ольги.
Платон. Церковная Российская История. I, 27…
Дитмар. (Истор. современный Владимир.)
Историческое описание Киевской Лавры.
Поучение Мономаха.
XVI
De omnibus rebus[95]
Медицинский историк поставлен в особые условия: он пользуется даже вставками «бессмысленных переписчиков», искажавших летописи.
У Нестора и других,[96] говорящих о смерти того или другого князя, ни разу не говорится о болезни, от которой произошла смерть, кроме «резанья желве»…
В лет «описи» заносились даже такие неважные обстоятельства, как совпадение Благовещенья с Великим днем (6888–1380. Софийская первая. Стр. 238) и «весна велми студена» (Соф «ийская» первая. 266 стр.)
Язык природы не понимают потому, что он слишком прост. (Шопенгауэр).
XVII
Предания, отчасти и ошибочные, могут заключать в себе известную долю правды, которою пренебрегать не должна история…Из того, что мы имеем несколько различных изображений одного и того же факта и что легковерие примешало ко всем им обстоятельства баснословные, еще не следует заключать, что самый факт ложен.
Ренан.
XVIII
Врачебная помощь на фабриках и заводах
Без малого полтораста лет тому назад, 2 сентября 1741 года, в правление принцессы Анны Брауншвейг-Люнебургской, правительственная комиссия «для рассмотрения о суконных фабриках» издала подробные правила («Регламент» и «Работные регулы» на суконных и каразейных фабриках), где в числе других постановлений, заслуживающих внимания даже и в настоящее время, было упомянуто следующее: «фабриканты обязаны надзирателям, мастеровым и работным людям близ фабрики построить способные казармы и при тех казармах госпиталь для больных завести, в котором они лучшее призрение иметь и в известных болезнях друг от друга заражаться не могут».[97]
То же самое неоднократно подтверждалось во все дальнейшие эпохи, пока, наконец, не было категорически выражено в известном Положении комитета министров, высочайше утвержденном 26 августа 1866 г. и опубликованном в циркуляре г. министра внутренних дел от 21-го сентября того же года за № 677. Этим постановлением непосредственно вменено в обязанность владельцам фабричных заведений иметь больничные помещения для рабочих, по расчету одной кровати на 100 челов., с пользованием больных через врача или под наблюдением врача.[98]
Подвинулось ли в настоящее время дело разумной организации врачебной помощи заболевшим рабочим и далеко ли опередили в этом отношении современные фабриканты своих предшественников в эпоху принцессы Анны Леопольдовны? Не касаясь подробно более точных и достаточно обработанных сведений об организации фабричной медицины в Московской губернии, небезынтересно будет познакомиться с основными чертами этой организации на всем громадном протяжении Российской империи, с севера на юг и с востока на запад, от берегов Невы до берегов Байкала. Источником для такого общего обзора может служить, до некоторой степени, последний «…»
«…» лично присутствовать на приеме больных.
Среднее годовое вознаграждение врача, постоянно живущего при фабрике, равняется 1400 р. в пределах от 600 до 3 тыс. руб., годовое вознаграждение врачей приезжающих не превышает, в среднем,[99] от 600 р. до 800 р. в год, тогда как фельдшера получают, живя постоянно при фабрике, 240–850 р. или, в среднем, около 370,8 руб., не считая квартиры, отопления и пр. Вообще говоря, в материальном отношении фабричные врачи и фельдшера находятся несравненно в лучшем положении, чем все земские врачи и в особенности земские фельдшера, деятельность которых неизмеримо труднее, но оплачивается более скудно.
Справедливость требует, однако, заметить, что некоторые фабриканты Московской губернии (Мазурины, Морозовы, Зимины, Четвериковы, Малютины и некоторые другие), а равно и в прочих промышленных губерниях весьма добросовестно относятся к выполнению известного требования закона 26-го августа 1866 г., и если их старания и затраты, быть может, не вполне достигают цели, то можно думать, что главная причина этого кроется в отсутствии корпоративной сплоченности между фабричными врачами, а также в отсутствии объединяющего, товарищески-коллегиального органа, который контролировал бы и направлял действия и распоряжения отдельных представителей фабричной медицины, нимало, однако, не стесняя их личной самостоятельности и автономии фабрикантов, добровольно устраивающих хорошую организацию медицинской помощи. Во всяком случае было бы весьма желательно и подчас необходимо деятельное участие в деле рационального устройства врачебной помощи на фабриках и заводах со стороны центральных санитарных бюро губернских, отнюдь не уездных земств, там, где земская медицина сама по себе поставлена прочно и независимо от случайных веяний; в противном же случае право контроля должно принадлежать агентам правительственной инспекции за фабриками и заводами из лиц, получивших медицинское образование.
А. В. Погожев.
«Медицинский отчет по временному мелиховскому участку за 1892 год»
Регистрация амбулантных больных во временном Мелиховском участке началась с 21 июля. В промежуток времени с 21 июля по 18 декабря было зарегистровано больных 453, а всего посещений 578. Среднее ежедневное число посещений равнялось 4,9. Но, представляя эти числа на усмотрение Совета, я считаю не лишним сделать длинную оговорку. Начну с того, что регистрация велась неполно, особенно в первое время, когда, по незнакомству врача с правилами по медико-статистической регистрации, не записывались повторные больные; введена она была уже после того, как участок был открыт официально, и таким образом больные за апрель, май, июнь и первую половину июля не вошли в счет, а между тем амбулатория наиболее посещалась именно в эти месяцы. Многие больные вовсе не заносились на карточки, так как по разным обстоятельствам мне приходилось отказывать им в пособии. Так, требовавшие серьезной хирургической помощи или коечного лечения отсылались в лечебницы. Участок был открыт с специальными целями, отодвигавшими амбулаторию на второй план; благодаря разъездам, частым отлучкам из дому и, между прочим, собственным занятиям, от которых я не мог отказаться, амбулантным больным уделялось очень мало времени. Принимал я их в непривычное для них время, от 5 до 9 часов утра, и притом не каждый день. В названный промежуток времени от 21 июля по 18 декабря было всего 117 приемных дней. Таким образом, предлагаемые цифры не могут служить указателем ни истинного количества больных, обращавшихся за помощью в мелиховскую амбулаторию, ни действительной потребности населения участка в медицинской помощи.
К сожалению также, ни мой весьма непродолжительный опыт, ни поверхностное знакомство с местными условиями и нуждами не позволяют мне представить своих соображений, которые могли бы пополнить пробел в цифровой части этого отчета. Но чтобы отчет не показался слишком коротким, я скажу здесь несколько слов о том, насколько соответствовало в моем участке предложение медицинской помощи спросу на нее, и при этом, за недостатком собственных наблюдений, ограничусь указанием лишь на те данные, которые давно уже известны Совету. Прежде всего укажу на размеры и границы участка, которые не случайны и не произвольны, а вылились как бы естественным порядком, будучи обусловлены обстоятельствами места и времени. 26 деревень, 7 фабрик и монастырь, вошедшие в него, все находятся на сравнительно далеком расстоянии от ближайших земских лечебниц. Так, село Мелихово, центральный пункт моего участка, отстоит от Солнышевской лечебницы на 16, от Отрадинской на 12 и от Хатунской на 17 верст. Для столичной губернии, принимая к тому же во внимание густоту населения нашего уезда, такие расстояния нельзя признать близкими. В половодье и осенью в бездорожье все пункты моего участка, за исключением двух-трех, бывают совершенно или почти отрезаны от лечебниц, а фабрики моего участка, присоединившиеся к земской медицинской организации, за дальностью расстояния, пользуются медицинскою помощью, но далеко не в том размере, на какой они по праву могли бы рассчитывать. Но как на самый верный указатель спроса на медицину в моем участке я укажу на авторитетные попытки моих ближайших соседей-врачей А. А. Кашинцева и В. А.
