вас, мистер Бьюмонт. Женщины}

— Вы мистрисс Бичер-Стоу по женскому вопросу, мистер Бьюмонт, — та доказывает, что негры — самое даровитое из всех племен, что они {Далее было: гораздо выше} по уму гораздо выше белой расы.

— Права ли она, я не знаю; но что я прав, я знаю.

— Вы, кажется, сердитесь на меня за то, что я не преклоняюсь перед женщиною? Но примите в извинение хотя трудность стать на колена перед самой собою. {Далее было начато: а. Вы кажется б. Но я говорю}

— Это {Но это} вовсе не шутки, Катерина Васильевна. {Далее было: Это правда.} Я говорю серьезно, а вы надо мной подсмеиваетесь, — сказал Бьюмонт решительно с досадою.

Сказать {Сказать серьезно? Извольте} вам серьезно мое мнение? Извольте. Только не о женском уме, {Далее было: от меня не зависит} — потому что я не хочу сама быть судьею в своем деле, — а о вас. Вы человек очень сдержанного характера, — и вы горячитесь когда говорите об этом. {Вместо: когда ~ об этом — было: по этому вопросу. После: об этом — было: вы человек очень мягкий, и вы чуть не бранитесь на меня, когда} Что из этого следует? То, что у вас должны быть какие-то личные отношения к этому делу, — вы, должно быть, пострадали от какой-нибудь ошибки {Далее было: происшедшей} в выборе, сделанном женщиною, — неопытною, как вы говорите.

— Если это было, то это прошло. Но этим замечанием вы даете новое доказательство тому, что я прав, говоря о проницательности ума женщины.

— Мистер Бьюмонт, вы говорите комплимент — я ужасаюсь.

— Это не комплимент, а аргумент, {Далее было: согласитесь} Катерина Васильевна.

— Правда. А вот видите, я сделала ошибку, приняв аргумент за комплимент, — следовательно, мой ум уж не до такой степени проницателен, как вам угодно утверждать.

— Вы не ошибались, вы {Далее было: и сами даже знаете} шутили.

— Да, мне хотелось бы услышать от вас хоть одну любезность, мистер Бьюмонт, — ведь я женщина, мистер Бьюмонт, женщины любят любезности, — а вы до этих пор не сказали мне ни одной.

— Женщина! — вы не женщина, девушка, — добрая, благородная, но все-таки девушка, — с досадою сказал Бьюмонт. Тут Катерина Васильевна уж не выдержала и расхохоталась.

— Катерина Васильевна, {Далее было: я попрошу у вас серьезного ответа} через три дня я попрошу у вас серьезного ответа.

— На вопрос, который не предлагали? Но разве я так — мало знаю вас, чтобы мне нужно было думать три дня? — Катерина Васильевна встала, подошла к Бьюмонту и поцаловала его в лоб. Он пожал ее руку.

— Так, Катерина Васильевна, но подумайте. Я сказал слишком мало: 3 дня, — подумайте об этом еще неделю.

— Но кто ж вам сказал, что я не думала об этом две недели?

— Может быть, — конечно, — я видел, но этого мало, подумайте еще.

— Хорошо, {Хорошо, упрямый} если вам действительно угодно еще другой ответ, кроме того, который я вам дала, но я вам отвечу завтра. {После: отвечу завтра — было: — Мы давно не говорили о Кирсановых, — сказала однажды Катерина Васильевна.

— Это потому, что я не спрашивал вас о них.

— Нет, если вы охладели к ним, то все больше привязываюсь, но во все это время, — вот уж недели две, — мне было неловко говорить о них, потому что я узнала из жизни их очень важное обстоятельство, которое не умела себе объяснить в их пользу, а между тем чувствовала, что [они должны] это не может быть так, как я узнала. [Вы знаете, что] Кирсанов — второй муж Веры Павловны. Фамилия первого ее мужа была Лопухов.

— Что ж из того, что молодая женщина [вышла за второго мужа] [повенчалась] [вышла] повенчалась во второй раз, потеряв первого мужа? Надеюсь, вы не индианка, которая считает обязанностью сжигаться с первым мужем, — это хорошо в балладе Гете, но в действительности совершенно лишнее, — сказал Бьюмонт.

— Вы смеетесь, мистер Бьюмонт, потому что не хотите дослушать. Он погиб от любви к ней, и она через полторы недели повенчалась с его соперником — я так узнал, — а тогда, две недели тому назад, из их разговора с Мерцаловыми, у которых [мы вместе] я была вместе с ними. Я стала спрашивать [как это случилось] подробности, чтоб как-нибудь объяснить себе это [они], Мерцалов отвечал [какой-то шуткой] по своей манере шуткой [силлогизмом], педантическими формулами: «все действительное разумно; свадьба [наших приятелей] Кирсановых действительна, следовательно, она была разумна. Если вы, Катерина Васильевна, сомневаетесь (большей посылке)) в справедливости большей посылки, которая действительно фальшива, то будем диспутировать о ней, — если вы принимаете ее [как принимают люди], хотя она и фальшива, то [заключение] не можете не допустить заключения, что свадьба была разумна». Все засмеялись — и больше ничего. Это чрезвычайно поразило меня, — такая бесчувственность в таких [добрых] отличных людях.

— Если люди отличные, то, верно, они не бесчувственны, — вероятно [незачем было] не надобно было больше им огорчаться о том, что вам показалось ужасно.

— Но я не успокоилась таким философским К последующему тексту дата: 29 март}

Но если б послушать разговоры Катерины Васильевны с Бьюмонтом, то многие подумали , что она и Полозов ошибаются {Вместо. Но если б ~ ошибаются. — было: Но если б послушать их — большую часть их разговоров [то никто], то многие нашли, что Полозов и Катерина Васильевна ошибаются. О чем они говорили? Обо всем на свете. После: ошибаются — было: а. Итак, разговоры эти были странны, — правда . [Катерина Васильевна рассказывала, кажется, что они как будто] [вот, например] пример тому, что они мало} и назвали бы эти разговоры странными, — даже невозможными между {Далее было: а. Начато: молодою девушкою б. людьми} девушкою и человеком, которого отец девушки считает влюбленным в нее, о котором и сама девушка думает, что он любит ее. Не то чтобы они вовсе не говорили о чувствах, — напротив, очень много, {Далее было: а. но сами мысли их были б. но тон разговоров был оригинальным в. а содержание такое холодное г. а тон и содержание их д. но и по тону так в этом} но как говорили, и что говорили!

Если женщины стеснены предрассудками, — говорил Бьюмонт, считая ненужным делать англицизмы и американизмы, {Вместо: считая ~ американизмы было: забывая делать англицизмы} — то и мужчины — я говорю о порядочных людях — подвергаются поэтому большим неудобствам. Скажите, как жениться на девушке, которая не испытала любви? Она не может судить {Может ли она судить} о том, будет ли ей нравиться жизнь с человеком такого характера, как ее жених, — она не испытала будничных отношений к людям различного характера {Далее было начато: по праздничности нельзя судить} — она не знает, не будет ли для нее в муже неприятно то, что нравится ей в женихе, {Далее было: или поклоннике} — ей от этого риск, и порядочному человеку, который женится на ней, тоже.

— Вы хотите, чтоб замуж выходили только вдовы? — смеясь, отвечала Катерина Васильевна.

— Вы высказались очень удачно. Только вдовы. Девушкам должно быть запрещено выходить замуж.

— Это правда, — серьезно {серьезно вписано.} отвечала Катерина Васильевна.

— Вы рассказывали мне историю вашей любви к Соловцову, — говорил в другой раз Бьюмонт, — но что это такое? Это было ребяческое чувство, оно не дает вам никакой опытности. {Далее было начато: Над этим можно} Это годилось для того, чтобы иногда шутить, вспоминая, — и грустить, {плакать,} если хотите, потому что здесь есть очень прискорбная сторона: хорошо, что вы спаслись, {Далее было: — Это правда, это правда, — отвечала Катерина Васильевна. — Да и наконец, что ж это такое } но вы спаслись редким случаем, что вам попался тогда {встретился} Кирсанов, — иначе вы погибли бы от чахотки или от негодяя, — да, можно смеяться, можно из этого вывести философскую мысль о вреде тех или иных вещей, которые губили вас, {Далее было: но что же дальше? Какую гарантию даст это вашему мужу [что только] [но где]} как вы и вывели — все это прекрасно; но это только сделало вас более рассудительным и хорошим человеком, а еще нисколько не дало вам опытности в различении {Далее было: характеров} того, какого характера муж вам нужен; не негодяй, а честный человек — прекрасно; это вы вывели. Но разве со всяким честным человеком может ужиться {Вместо: со всяким ~ ужиться — было: всякий честный человек годится} всякая порядочная женщина? Нужно точное {более строгое} различение характеров между порядочными людьми. {Далее было начато: Ваша любовь не дала вам} Вы тогда сказали, что замуж должны выходить только вдовы. {Далее было: какая же вы вдова?} Вы рассказывали мне вашу жизнь — какая же вы вдова? — заключил он с явною досадою.

XV*

{* * Перед последующим беловым текстом помета: Окончание романа «Что делать». Слева на полях даты: 21-30 марта. Справа над текстом раскрыты имена действующих лиц, данные в беловике сокращенно, как и по всему черновому автографу.}

Но если бы послушать разговоры Катерины Васильевны и Бьюмонта, то многие нашли бы, что она и Полозов ошибаются. Не то чтобы предполагаемые невеста и жених вовсе не говорили между собою о чувствах, — нет, говорили, как и обо всем на свете, но мало; и это бы еще ничего, что очень мало; но главное — каким тоном говорили и что говорили! Очень многим такие рассуждения, — потому что ближе всего назвать это рассуждениями, — покажутся даже совершенно невозможны между девушкою и человеком, о котором она думает, что он любит ее. — Например, — это было через месяц после начала их знакомства; продажа завода была покопчена, мистер Лотер собирался уехать на другой (и уехал, — не ждите, что он произведет какую-нибудь катастрофу: он, как следует негоцианту, сделал коммерческую операцию, объявил Бьюмонту, что фирма назначает его управляющим завода с жалованьем в 1000 фунтов, чего и следовало ждать, и больше ни во что не вмешивался, какая ж ему надобность, сами рассудите); акционеры, в том числе Полозов, завтра же должны были получить (и получили, опять не ждите никакой катастрофы — фирма Ходчсона, Лотера и Кo очень солидная) половину денег наличными, а другую половину векселями на трехмесячный срок; Полозов в удовольствии от