и сколько бывало хлопот Вере Павловне, полны руки, разумеется. Одно только сначала казалось мастерской неделикатно {нехорошо} со стороны Веры Павловны: первая невеста просила ее быть посаженною матерью, просила очень много и не упросила; вторая — тоже просила и не допросилась. {Далее начато: Думали сначала} Чаще всего посаженною матерью бывала Мерцалова или мать ее, тоже хорошая дама, Вера Павловна никогда: она, вместе с другими, и одевала, и провожала в церковь невесту, но не посаженною матерью. {Чаще всего ~ матерью, вписано.}
В первый раз подумали, что это {Далее было: гордость, — но Вера Павловна [сама одевала невесту] вовсе не так} недовольство чем-нибудь, объяснились — нет, видно, что она очень рада была приглашению, хоть и не {Вместо: хоть и не — было: потому только не} приняла его; во второй раз поняли: это просто была скромность: Вере Павловне не хотелось парадно являться патроншей {Далее было начато: своих} невесты, она всячески избегала всякого вида превосходства или влияния, {Далее начато: она вообщ} старалась всегда выводить вперед других — и действительно успевала в этом так, что многие из дам, бывавших в мастерской для заказов, не видели в ней ничего отличного от двух других закройщиц; {от простой закройщицы} иные обращались к ней же самой с вопросом, кем заведен такой порядок в мастерской — и Вера Павловна чувствовала едва ли не самую приятную из всех своих радостей от мастерской, когда получала через это случай объяснять {уверять} не столько спрашивающей даме, сколько самой себе, что все это устроено самими девушками. Впрочем, в желании убедиться, что ее личная роль не очень значительна, действовала не одна скромность, — тут было и другое чувство: ей хотелось думать, что мастерская могла бы идти без нее, что могут возникать другие {без нее другие} такие же мастерские совершенно самостоятельно, и даже — почему же нет? вот было бы хорошо! это было бы лучше всего! — даже без всякого руководства со стороны кого-нибудь не из разряда швей, а исключительно мыслью и уменьем самих швей, — это была самая любимая мечта Веры Павловны.
И вот таким образом прошло гораздо более двух лет {Вместо: гораздо ~ лет — было: два с половиною} со времени основания мастерской, несколько более {Было: а. почти б. около} трех лет со времени замужства Веры Павловны. Как тихо и деятельно {Далее было: спокойно} прошли эти годы, как полны были они и спокойствия, и радости, и всего доброго.
Поутру {Далее было: чай, приготовленный} Вера Павловна, проснувшись, долго нежится в постели, — она любит нежиться, {полежать на теплом ме} — и немножко как будто дремлет, и думает, что надобно сделать, и так полежит, не дремлет и не думает, — нет, думает: «ах, как тепло, мягко, хорошо, — славно нежиться поутру!» {Далее начато: — А вон} — Так и нежится, пока из средней, нейтральной, комнаты муж, то есть «миленький», говорит: «Верочка, проснулась?» {одевайся} «Да, миленький». Это значит, что муж может начинать делать чай и что Вера Павловна — нет, в своей комнате она не Вера Павловна, а Верочка — начинает {В рукописи: и начинает} одеваться. Ах, как же долго она одевается, — нет, она одевается скоро — в одну минуту, — но она долго умывается, она любит плескаться в воде и потом долго причесывает волосы, да и не то чтобы причесывала, а любит возиться с ними, впрочем, иногда долго надевает и ботинки — у ней отличные ботинки, — она очень скромно одевается, но ботинки — ее страсть.
Вот и выходит к чаю, в нейтральную комнату, обнимает мужа, «миленький, каково почивал?», толкует ему за чаем о разных пустяках и не-пустяках, впрочем {Далее было: но надобно сказать, что Верочка} Вера Павловна — нет, Верочка, она и за утренним чаем еще Верочка — пьет не столько чай, сколько сливки, — чай только предлог для сливок, — сливок больше половины чашки, сливки — это тоже ее страсть. Трудно достать хорошие сливки в Петербурге, — но Верочка отыскала {отыскала молочницу} действительно отличные сливки, без всякой подмеси. У ней есть мечта: иметь свою корову. Что ж, если дела пойдут, как шли, — через год, через полтора это можно будет сделать. {Далее было: Есть, пожалуй, еще мечта, нет, это не мечта, это так только, как}
Но вот чай кончен: 10 часов. «Миленький» уходит на уроки или на занятие, — у него есть занятие в конторе одного фабриканта, — или возвращается в свою комнату работать. Вера Павловна — теперь она уже окончательно Вера Павловна до следующего утра — хлопочет по хозяйству, ведь у ней одна служанка, обыкновенно молоденькая девочка, которую всему надобно учить, — а только выучишь, {Далее было: ее уж и нет} надобно приучать новую к порядку — служанки не держатся у Веры Павловны, все выходят замуж; полгода, немножко побольше, — смотришь, Вера Павловна уж и шьет себе какую-нибудь пелеринку или что-нибудь в этом роде, готовясь быть посаженною матерью, — тут уж нельзя отказаться: «как же, Вера Павловна, ведь вы сами все устроили», разные благодарности, и Вера Павловна дуется {бран} за эти благодарности, — «так уж некому быть, кроме вас»; да, много хлопот по хозяйству, хоть оно и маленькое. — Надобно отправляться в мастерскую, надобно отправляться на уроки, — у Веры Павловны довольно много уроков часов 10 {12} в неделю, — больше было бы тяжело, да и некогда, — с уроков надобно опять заглянуть в мастерскую, — а вот обед с миленьким, — довольно часто за обедом бывает ктонибудь — один, много двое, потому что больше нельзя: и так, если обедают двое, надобно несколько хлопотать, делать новое блюдо, чтобы достало кушанья, — когда Вера Павловна возвращается домой усталая, обед бывает проще, — она перед обедом сидит {немножко сидит} в своей комнате, отдыхая, {Далее было: а если она, возвратившись} и обед остается, какой был начат при ее помощи, а докончен без нее, — если же она возвращается не уставши, в кухне начинает кипеть дело, и к обеду является прибавка вроде какого-нибудь {каких-нибудь} печенья, а чаще всего вроде чего-нибудь такого, что едят со сливками, то есть что может служить предлогом для сливок. За обедом опять Вера Павловна рассказывает и расспрашивает, но больше рассказывает, — да как же не рассказывать: сколько нового надобно сообщить об одной мастерской; после обеда сидят еще с четверть часа с миленьким, — «до свиданья», — и расходятся опять по своим комнатам, и Вера Павловна опять на свою кроватку, и читает, и нежится, частенько даже спит, — даже очень часто — даже чуть ли не наполовину дней спит час, полтора часа, — это слабость, и даже слабость едва ли не дурного тона, — но {но что же делать?} Вера Павловна спит после обеда, когда заснется, и даже любит, чтобы заснулось, и не чувствует ни стыда, ни раскаяния от этой слабости дурного тона. Просыпается, или, если не спала, то так полежавши и понежившись часа полтора, встает, опять одевается, идет в мастерскую, остается там до чаю. {Далее начато: Чай с} Если вечером никого не бывает, то опять за чаем рассказы миленькому, и с полчаса сидят в нейтральной комнате, — потом: «до свиданья, миленький», — и цалуются и расходятся до завтрашнего чаю. Тогда Вера — иногда и довольно долго работает, {Далее было: и работа разная} читает, читает, — отдыхает {по временам отдыхает} от чтения за фортепьяно, {Далее начато: у ней наконец есть ф} — рояль стоит в ее комнате, рояль недавно куплена, прежде была абонированная, — это было тоже порядочное веселье, когда завелся свой {завелась своя} рояль: да ведь это и дешевле, {дешевле стоит, запл, чем аб} абонемент стоит 6 рублей в месяц, отличный рояль куплен по случаю за 100 р, — маленький Эраровскнй, старый, весь избитый, починка стоила 40 р, — но зато действительно рояль очень хорошего тона, — вот и проходит вечер: чтение, игра, пение. Это, когда никого нет. {Это когда одни.} Но очень часто по вечерам бывают гости — большею частью молодые люди, моложе «миленького» и моложе самой Веры Павловны, {Далее было: они бывают потому, что уваж} — из их числа и преподаватели в мастерской, — они очень уважают Лопухова, {Далее было: и отчасти, но так, в душе только. — робеют перед ним, но нет, это не робость, [они] — дело в том, что} они просто считают его одною из лучших голов в Петербурге, — может быть, они и не ошибаются, и настоящая связь их с Лопуховыми в этом: они находят полезными для себя разговоры с Лопуховым. К Вере Павловне они беспредельное благоговение, — она даже дает им цаловать , не чувствуя себе унижения от этого, — держит себя с ними, как будто пятнадцатью годами старше их, — то есть когда не дурачится; но, по правде сказать, большею частью шалит, бегает, дурачится с ними, и они в восторге, и тут бывает довольно много {Далее было: беготни} вальсированья и галопированья, довольно много простой беготни, много игры на фортепьяно, много хохотни и болтовни и чуть ли не всего больше пения, — но беготня, хохотня и все нисколько не мешают этой молодежи совершенно, безусловно и безгранично благоговеть перед Верою Павловною, — уважать ее так, как дай бог уважать старшую сестру, как не всегда уважается мать, даже хорошая. Не очень редко {Иног} бывают гости и постарше, ровня Лопуховым, {Далее было: сами Лопуховы} — большею частью бывшие товарищи Лопухова, знакомые его бывших товарищей, человека два-три из молодых профессоров, — почти все люди бессемейные. Из семейных людей почти только Мерцаловы, — Лоиуховы бывают в гостях не так часто — почти только у Мерцаловых, да у матери и отца Мерцаловой, {Далее было: там видят они} — у этих стариков есть множество сыновей, занимающих довольно важные места, и потому в доме стариков, живущих с некоторым изобилием, Лопухова видит довольно многоразличное и разнокалиберное общество.
Вольная, просторная, деятельная жизнь, и не без некоторого сибаритства {Далее было: то есть того, чтобы нежиться поутру и пить сливки,} — лежанье поутру в постели нежась, {лежанье ~ нежась вписано.} — славная жизнь — она очень нравится Вере Павловне. {Далее было: Зато, и много переменилась Вера Павловна в три года привольной жизни: [она пополнела]: кто
