нс значат. Гораздо неприятнее то обстоятельство, что с плохим романом «даровитого рассказчика» нельзя поступить так, как с «Знахарями» — надобно дочитывать его до конца. Судить о трудности подобного упражнения в терпении может только тот, кто подвергал себя ему; а кто не подвергал, тому дадим понятие о деле, сказав, что гораздо вкуснее кушать пресный суп, нежели по обязанности читать пресные страницы. Но этим не кончается приятность, доставляемая «известностью автора», — его плохое произведение будет почти всюду расхвалено — новый источник занимательного чтения. И тут еще не конец делу — нет, только начало: «известный писатель», став после этих похвал еще «известнее» и «даровитее», дает своему перу еще более бесконтрольный размах — и каждый плохой роман приносит обильный плод последующих, усовершенствованных произведений в том же роде. Ах, как признательна должна быть литература «не даровитым рассказчикам», «не известным беллетристам» за то, что они не «даровитые» и не «известные»!

Нельзя также не похвалить г. Савинова за то, что «Знахари» не психологический роман. Оценить вполне всю великость такой заслуги могут только те немногие несчастливцы, которым суждено дочитывать до конца психологические романы. Она увидела его на бале; он сказал ей: «я желал бы любить, но не верю любви»; она сказала ему: «мне жаль вас» — этого достаточно для составления трех глав в психологическом романе: как подробно, тонко н верно будут анализированы в этих длинных главах все оттенки, все переливы чувств! Но кто в состоянии изобразить оттенки и переливы тоскливой скуки, которую производят они в читателе? Никто, ни даже сам автор психологического романа.

У г. Савинова нет описаний природы, которые бы занимали более двух миньятюрных страничек, — это также достоинство немаловажное. Роман начинается тем, что герой едет по дороге, — разве г. Савинов не мог написать, например, следующего:

«Полдень, палящий отвесными лучами, заставляет все живое укрываться под тенью. Это час всеобщего отдохновения в русской природе. Не пылит дорога, в лесу ни листок не шелохнется. Прохожие садятся под густые ветви или спят на траве, которая сохраняет свою зелень только под защитою тенистых деревьев. Все умолкает; все дремлет; одни кузнечики шумят» и т. д.

Не подумайте, что этот отрывок — сочинение какого-нибудь «неизвестного беллетриста»: — нет, мы выписали строки, вами

прочитанные из недавно вышедшей книги, которая, вероятно, всеми будет похвалена за «прекрасный» слог.

Ничего подобного не делает г. Савинов — он пишет плохой роман без притязаний на различные высшие достоинства слога, психологии, юмора и т. д. — разве это не есть своего рода заслуга?

Крым с Севастополем, Балаклавою и другими его городами. Спб. 1855
Книжка, составленная недурно; к ней приложены две гравюры, прекрасно вырезанные на дереве — одна, представляющая вид Севастополя, другая — вид Балаклавы и план Севастополя с окрестностями, показывающий расположение русских и неприятельских войск и состояние осадных работ. Нет сомнения, что книжка эта будет иметь большой успех в публике. Приводим здесь из нее описание Севастополя, Инкерманской долины и Балаклавы:

По присоединении Крыма к России императрица Екатерина II, желая иметь порт на Черном море, повелела осмотреть на южном берегу Крыма порт, под названием Ахтиарская бухта, и если он окажется хорошим, занять его, перевесть туда часть Азовского и Днепровского флота и назвать его Черноморским. Порт этот найден был превосходным, и 7-го мая 1783 года эскадра, состоявшая под командою вице-адмирала Клокачева, первая введена была в него для стоянки и сдана контр-адмиралу Меккенз», положившему основание Севастополю.

Севастополь лежит иа крутом холме, возвышающемся между двух бухт морского залива; построен амфитеатром, а потому улицы его, хотя правильно расположенные, представляют большое неудобство, идя беспрестанно с одной крутизны на другую. Лучшая из них параллельна с портом и заключает в себе: собор, адмиралтейство и многие прекрасные дома; несколько хорошеньких садиков довершают ее украшение, но, к сожалению, они всегда занесены пылью, потому что подвержены влиянию сильных ветров, постоянно господствующих летом на всем этом берегу. В городе считается до 41 155 жителей и находится арсенал, два адмиралтейства, отлично устроенный госпиталь и огромные казармы для помещения гарнизона. Небольшой общественый сад очень красив и служит прекрасным местом для гулянья. Есть театр, уездное и приходское училища н также военные училища для матросских детей. В городе поставлен памятник Казарскому.

Вход в Севастопольский рейд — 600 сажен шириною, и обороняется четырьмя сильными батареями, вооруженными более 400 орудий большого калибра. Рейд этот в северной части мельче, чем в южной, но вообще в редких местах глубина его менее 4-х сажен; притом отсутствие же мелей, ровный иловатый грунт и совершенное закрытие от ветра много способствуют кораблям в их стоянке в этом порте. В самом рейде, имеющем около 8 верст в длину, на южной его стороне, находятся четыре бухты: артиллерийская (для купеческих судов), корабельная, южная и киленбалочная; из них самая большая есть южная, а самая глубокая — корабельная, в которой трехдечные корабли могут приближаться к самому берегу. К югу от бухт южной и килен-балочной идут глубокие овраги, называемые вообще «балками». К северу от рейда, кроме батарей, находится еще крепость, имеющая вид осьмиуголь-ника с четырьмя бастионами, из которых два южных прикрыты каждый люнетом долговременной постройки.

Для снабжения судов пресною водой служит Черная речка; вода ее про-педена в особое здание, где оиа очищается, идет потом к морскому берегу и

по первой надобности наполняет корабельные цистерны. Севастополь, как военный порт, имеет для России первостепенную важность.

Севастополь, по географической широте своей, есть один из самых южных городов Российской империи. Он окружен, с северной стороны, горами в 225 футов вышины; с восточной и южной — горами же в 308 футов вышины и бухтами; с западной — морем. Средняя температура города, в продолжение 12-тн лет + 9,9. Наибольшая теплота простиралась от 247 г до 28 градусов, а наибольший холод от 6 до 15 градусов. Из сложности 27-ми летних наблюдений оказывается, что средняя температура в градусах 80-ти дольного термометра в Севастополе, для каждого месяца, есть следующая:

январе. + и
феврале 4- 1,5
марте. . + 4,0
апреле. h 8,1
ѵае. — 12,2
июне. *. J-16,0
июле. — г 17,5
августе. г 17,6
сентябре . -» 14,4
октябре. 10,4
ноябре. . — 6,7
декабре. т 2,7
Весною бывают, большею частию, южные ветры и ясные дни; иногда находят с моря туманы и продолжаются до 8-ми и редко до 10-ти часов утра. Летом бывают, почти всегда, днем — западные ветры, с моря, и ночью — восточные, с гор, что способствует много выходу судов и эскадры в море и входу их на рейд. Осенью — та же погода, и тогда наступает лучшее время года. Зимою — частые дождн; при северо-восточных же ветрах термометр бывает ниже точли замерзания и часто со снегом, который, с переменою ветра, исчезает. Вообще, воздух в Севастополе, за исключением некоторых окрестностей его, здоровый, и господствующих болезней не существует. Периодические ветры, способствующие флоту выходить из порта во все дни года, и достоинство рейда и гавани, которые никогда не замерзают, и где совершенно безопасно и близко к берегу могут стоять корабли, делают его одним из лучших портов в свете.

К востоку от Севастополя, севернее Черной речки, лежит Инкерманская долина, по имени которой назван и мост, здесь находящийся. На этом месте стоял город Херсонес, или Корсунь, в котором велнкий князь Владимир I, з 988 году, принял св. крещение. От города, некогда богатого и цветущего, остались только развалившиеся стены, башни и несколько малых пещер, высеченных в отвесной скале, замыкающей долину. Кругом находятся болота, производящие не совсем здоровые испарения. Южнее Севастополя, на песчаной косе, весьма мало возвышающейся над морем, устроен маяк. На этом же месте стоял древний Херсонес, основанный греками за 600 лет до р. х. и бывший главным городом греческих колоний в Тавриде. От маяка вплоть до Севастополя видны следы стен, расположенных правильными рядами и четвероугольниками. Размещение их и малое углубление стен в землю породили много споров между антиквариями, из которых одни утверждают, что это остатки от стен греческих жилищ, другие же, напротив, говорят, что это границы между садами и огородами древнего Херсонеса.

Балаклава, заштатный город, находится в 2 152 в. от С.-Петербурга, в 1 476 в. от Москвы, в 84 в. от Симферополя, в 12-ти в. от Севастополя, и лежит при заливе Черного моря, окруженном горами. Гавань ее имеет 1’/г версты в длину, Ѵг версты в ширину и соединяется с морем посредством узкого пролива в 25 сажен шириною; глубина ее очень велика даже у берега, но узкий вход делает доступ в гавань чрезвычайно опасным во время сильного противного ветра. Бухта, на всем протяжении, окаймлена высокими

горами, на которых, с восточной стороны, находились в древности Генуэзские укрепления. Город и крепость их были в совершенной безопасности от нападения, потому что край горы, обращенный к морю, и до сих представляет обрыв совершенно вертикальный, а с другой стороны на нее ведет только узкая тропинка. В настоящее время крепость эта вся в развалинах и только одни наружные стены н несколько башен еще возвышаются, готовые, впрочем, каждую минуту рухнуть.

Балаклава имеет 1 067 человек жителей и походит более на порядочную деревню, чем на торговый город: в ней одна только главная улица, довольно узкая и не имеющая никаких замечательных зданий. Здесь штаб-квартнра Греческого баталиона.

Балаклава заселена Архипелагскими греками, участвовавшими во второй Турецкой войне и в Чесменской витве. Город тесный — образчик азиатских построек! Взор устремляется на растянувшуюся скалистую гору, омываемую с одной стороны заливом, а с другой — Черным морем, и на гору с остатками от Генуэзских укреплений. Из залива, называвшегося у эллинов Символон, а ныне именуемого Балаклавским, как упомянуто выше, идет вход в море, чрез каменные узкие ворота, устроенные природою из скалистых утесов.

В 1796 году гавань Балаклавы была совершенно закрыта; но так как она служила прежде многим судам убежищем во время бури, то ее снова открыли и учредили в ней таможенную заставу. Отсутствие обширной и совершенно удобной гавани, недостаток хорошей воды и близость Феодосии, Евпатории и Керчи не допускают развития в Балаклаве значительной торговли.

Русское посольство в Польше в 1673–1677 годах. Несколько лет из истории отношений древней России к европейским державам. Соч. А. Попова

С.-Петербург. 1854

Сочинение г. Попова не свободно от многих недостатков. Из них первый — автор не сохраняет различия между тем, что прямо относится к его предмету, и тем, что только соприкасается с сущностью его исследования. Собственно, г. Попов хочет объяснить дипломатические отношения России к Польше в 1673–1677 годах; но переговоры между этими державами шли о взаимной помощи в турецкой войне — и г. Попов рассказывает общеизвестные со-‘ бытия