гр. 5, стоившие г. Егунову, без сомнения, очень многих трудов, заслуживают полной благодарности, хотя и есть в них некоторые подробности, дающие повод к возражениям. Особенно важны некоторые случаи, представляемые распределением губерний на полосы или группы, которое дает г. Егунов в таблицах VII и VIII °. Например, Тверская губерния у него отнесена к северной полосе вместо центральной — разве быт тверского поселянина ближе к быту архангельского и олонецкого, нежели московского и костромского? Вятская губерния отнесена к одной полосе с Тульскою и Нижегородскою (да и между Тульскою и Нижегородскою какое сходство?) и т. д. Но доказывать неестественность в составлении этих полос излишне — довольно взглянуть на них, чтобы убедиться в том, что г. Егунов следовал произвольному делению, не везде соблюдая даже свой собственный закон близости по средней цене хлеба.
Окончим нашу рецензию сожалением, что г. Егунов без нужды усеял свое исследование бесчисленными нападениями на комитет Географического Общества, сделавший несколько замечаний на представленную автором в Общество рукопись его исследования. Положим, что замечания комитета были несправедливы, по крайней мере, по мнению автора — что ж тут ужасного? разве члены Географического Общества не могут ошибаться? Обижаться тут было нечем, если б они и ошиблись; — ведь они же остались бы в проигрыше, если бы публика сказала теперь, что правда на стороне г. Егунова. Но г. Егунов оскорбился и надолго, оскорбился; вот это немного странно в человеке, который уже пишет не первую статью и мог бы привыкнуть спокойнее принимать и похвалы и замечания. Но и не в этом даже дело — пусть г. Егунов оскорбился, так и быть, — он мог бы выразить свой гнев, написать хоть тысячу страниц против замечаний комитета Географического Общества, но опровергнуть их однажды навсегда и уже не отрывать ни себя, ни читателя от изложения своих исследований беспрестанными уклонениями от своего предмета к Географическому Обществу. Повторять одно и то же сто раз, г— вот что неловко с его стороны, потому что невыгодно для него самого. Читатель утомляется этими беспрестанными отступлениями от предмета и, наконец, говорит: «верно, г. Егунов неправ, если так неумеренно гневается» — выгодно ли подвергать себя такой опасности?
Учебные руководства для военно-учебных заведений. Руководство статистики России. Составлено А’. Соколовским. Спб. /855.
Автор этого учебника умер, совершенно приготовив к изданию свой труд, но еще не успев приступить к его печатанию, забота о котором была возложена на г. Ивановского. Достоинства руководств, одобряемых штабом военно-учебных заведений, признаются всеми специалистами, и потому мы считаем достаточным сказать несколько слов о системе, которая принята в «Статистике» г. Соколовского. Книга его разделяется на три части, из которых в первой (Источники основных сил государства) излагается история расширения пределов Российской империи, настоящие границы и административное разделение ее территории, орография, гидрография, системы водяных и сухопутных сообщений, обозрение климата, постепенное увеличение населения в России, настоящий состав его по племенам, вероисповеданиям и городовому или сельскому месту жительства. Во второй части (Народная деятельность и ее последствия) говорится о различных отраслях промышленности, заботах правительства о развитии духозной деятельности и настоящем ее состоянии. В третьей части (Правительственные силы) сообщается подробный обзор военных сил России и очерк ее финансов.
Премудрость и благость божия в судьбах мира и человека. Москва. 1855 г.
Это обширное сочинение представляет подробный обзор исторических событий, явлений природы и фактов человеческой жизни, служащих доказательствами промысла божественного о мире вообще и в особенности о человеке. Характер изложения в нем отчасти богословский, отчасти научный, смотря по различию изглагаемых предметов, но богословская точка зрения, как и должно быть, неуклонно руководит направлением благочестивых рассуждений автора. Сочинение разделяется на семь писем, которые, в течение нескольких лет, были помещаемы в «Прибавлениях» к «Творениям св. отцов», из которых ныне собраны в отдельную книгу.
Сказание о странствии и путешествии го России, Молдавии, Турдии и Святой земле посгрижеиника Святыя горы Афоиския инока Парфения. В четырех частях. Части 1 и 2. Москва 1855.
Язык этих многотомных записок прежде всего поражает читателя, представляя оригинальную смесь церковнославянского с старинным книжным русским и простонародным русским. Но, прочитав несколько страниц и узнав, что инок Парфений, до обращения своего в православие на тридцатом году жизни, был чрезвычайно усердным раскольником и не получил школьного воспитания, мы перестаем удивляться его слогу, видя, что он естественно образовался от равного изучения старопечатных книг, богословских книг прошедшего века и от постоянного обращения среди простолюдинов.
Столь же разнохарактерно и содержание его рассказов: он равно подробно излагает свои путешествия по святым местам, свои беседы, сначала с православными, которые обращали его, потом с раскольниками, которых обращал он, и, наконец, различные интересные анекдоты, слышанные в путешествиях. Все это записано им, повидимому, совершенно безыскусственно, теми самыми фразами смешанного языка, какими привык он говорить. Напрасно было бы искать системы в его книге; и точное понятие об оригинальности ее наивного изложения можно получить, только перелистовав ее. Но для специалистов будет она любопытна уж по одному тому, что автор сообщает много известий о нынешнем состоянии разных сект, с членами которых сближался, отчасти также и по воспоминаниям о православных и раскольниках в австрийских владениях и в Молдавии.
Слова и поучения на воскресные и праздничные дни. Протоиерея Иоанна Халколиванова. Две части. Спб. 1855.
Проповеди протоиерея Халколиванова принадлежат к числу так называемых «объяснительных поучений на евангельские чтения», — в каждом из его слов сначала рассказывается содержание чтенного в тот день евангелия, потом смысл его объясняется и делаются нравственные применения. Некоторые из этих проповедей написаны очень простым языком, в других заметно более искусственности.
Введение к изучению естественной истории. Составил Д. Михайлов. Спб. 1855.
Г. Михайлов назначает свою книжку для детей, еще не достигших того возраста, в котором возможно пространное изучение естественной истории. Преимущественно заботясь о простоте и ясности изложения, он достигает своей цели довольно удачно, и в этом состоит важное достоинство его брошюры. Но нам кажется, что напрасно он ограничился описанием одного наружною вида животных и растений, совершенно отбросив физиологию, — т. е. самую важную ныне половину науки. Заметим также, что он начинает царством животных и оканчивает царством ископаемых, а не наоборот — причин этого он не объясняет, как и соображений, побудивших его отбросить из своего «Введения» физиологию. Но это изменение порядка — дело второстепенной важности, и
если автору показалось удобнейшим для детей начинать с изучения ближайших к человеческому телу организмов, мы готовы уступить это на полную его волю.
<ИЗ № 11 «СОВРЕМЕННИКА»>
Сельско-хозяйственная статистика Смоленской губернии.
Составлена Яковом Соловьевым. С двумя картами. Москва. 1855.
Книга г. Соловьева — один из тех трудов, которые заслуживают полной похвалы без всяких оговорок и, что еще лучше, искренней признательности со стороны каждого занимающегося изучением быта своей родины. «Статистика Смоленской губернии» принадлежит к числу очень немногих у нас капитальных сочинений по этой части и между ними должна занять одно из самых почетных мест. Г. Соловьев был начальником кадастровой і комиссии, посланной от министерства государственны. х~имущёств в Смоленскую губернию для переложения подушного оклада государственных крестьян в поземельный, — это обстоятельство доказывает, что он имел способы собрать статистические данные об этой губернии в такой полноте и точности, какая невозможна была бы ни для какого другого лица. Все изложение книги его свидетельствует, что он занимался этим с ревностью, аккуратностью и знанием, каких только возможно желать; выводы его всегда осмотрительны и основательны; ученый взгляд его на сельско-хозяйственнЫе вопросы всегда проницателен, здрав, чужд и предубеждений рутины и самообольщений, в которые часто впадает теория. Одним словом, книга г. Соловьева — одно из драгоценнейших пособий для изучения сельско-хозяйственного быта в России, одно из столь редких у нас сочинений, о которых можно говорить много и говорить с удовольствием, и нам приятно дать подробный отчет об этом труде, богатом интересными и поучительными данными.
Первая мысль, которая может родиться у рецензента подобной книги — желание сравнить цифры и выводы, представляемые автором относительно отдельной области, с фактами, касающимися других частей государства, чтобы определить отношение части к целому. Но общее понятие о месте, занимаемом Смоленскою губерниею в ряду других, уже достаточно определилось’; и нам кажется, что некоторые, более прежних точные выводы об этом отношении представляли бы менее интереса, нежели подробное изучение тех условий быта в Смоленской губернии, которые более или менее общи ей или с целою империею, или, по крайней мере, с целым северо-западным краем империи.
Но прежде всего скажем несколько слов о порядке изложения, принятом в «Сельско-хозяйственной статистике», — он отличается
полнотою и последовательностью, так что мы можем строго держаться его в нашем извлечении. Г. Соловьев очень основательно начинает очерком исторических событий, имевших влияние на настоящее положение Смоленской губернии (стр. 17–32) ‘, — без того, по его справедливому замечанию, — странны показались бы некоторые из важнейших фактов быта; потом, в первой главе (стр. 33–85), дает геогностическое обозрение формаций и почв, систем вод, болот, климата; вторая глава (стр. 86—152) сообщает сведения о числе жителей, разделении их по племенам, месту жительства, занятиям и сословиям; о физическом и нравственном состоянии рабочего класса; в третьей главе (стр. 153–256) излагается хозяйственный быт населения; распределение земель, движение поземельной собственности, наемные цены земли, расположение селений, способы управления крестьянами, способы пользования землями, повинности, содержание крестьянского семейства, запасы продовольствия, недоимки, способы займов; четвертая глава (стр. 257–322) посвящена статистике земледелия, пятая (323–383) — второстепенным отраслям сельского хозяйства: огородничеству, садоводству, пчеловодству, лесоводству, скотоводству; шестая глава (стр. 384–486) — сельским промыслам, фабрикам, заводам и торговле. Из двух отчетливо иллюминованных карт одна показывает почвы, лесные породы и средоточия промысловой деятельности; другая — торговые пути для сбыта земледельческих произведений. Самые полные и точные сведения г. Соловьев имел о быте государственных крестьян; данные, касающиеся помещичьих крестьян, часто оказывались неполны и должны были быть дополняемы на основании приблизительных соображений. Сверх того, некоторые вопросы, например, о продолжительности средней жизни в различных сословиях, оставлены автором без рассмотрения, конечно, по недостатку данных; но тем не менее книга г. Соловьева — полнейшее и основательнейшее из всех известных нам статистических исследований об отдельных частях русской империи.
Некогда Смоленское княжество было одно из самых богатых. Оно служило торговым путем из северной Руси и немецких городов в южную Россию и Грецию, благодаря выгодному положению Смоленска на соединении систем Двины и Днепра. Но когда началась борьба между Московским и Литовским княжествами, Смоленская область, поле битв и грабежа, начала сильно страдать. Литовские князья и польские короли поддерживали колеблющееся благосостояние жителей льготами, и Смоленск все еще оставался
