земли на душу выведен Чернышевским. У Соловьева

нет.

5 Размер казенных податей в 1р. 53 к. вычислен Соловьевым весьма произвольно (он условно берет число душ в тягле — хозяйстве — в 2 человека).

10 Таблица несколько изменена в сравнении с тем, как она дана у Соловьева.

12 г Цита!е небольшие изменения в сравнении с текстом Соловьева.

Средний доход с десятины вычислен Чернышевским.

3 Средний доход от хлебопашества вычислен Чернышевским на основании данных Соловьева.

14 Здесь и выше цифры округлены Чернышевским. То же относится и к данным о других отраслях сельского хозяйства, о котором говорится ниже, в этом же абзаце.

15 У Соловьева годовое производство фабрик и заводов равно в 1850 г. 1 235 977 р. 44’/! к.

16 Соловьев насчитывает пять (а не два, как у Чернышевского) случая вычета с рабочих: болезни, прогул, недоработка уроков, неявка к сроку или побег, утрата инструментов. С вычетом менее 5 % не оказалось никого. Средний вычет составил около 32 %, доходя в отдельных случаях до 70 %.

17 В книге «Исследование о производительных силах России» Тенго-борский защищает ту точку зрения, что Россия — страна по преимуществу земледельческая и что в ней надлежит поощрять лишь те отрасли промышленности, для которых в России имеется достаточно сырья.

Полное собрание сочинений русских авторов. Сочинения Василия Львовича Пушкина и Д. В. Веневитинова

1 Чернышевский высоко ценил самобытное и сильное дарование Д. Веневитинова, умершего в возрасте 21 года, когда не успели еще развернуться его блестящие способности. В «Очерках гоголевгкого периода» Чернышевский писал о Веневитинове как о «раннем провозвестнике» поколения, давшего России Станкевича, Белинского, Герцена и др. (см. т. III наст, изд., стр. 157).

Чернышевскому в поэзии Веневитинова были дороги и ее глубокая содержательность и известная близость вольнолюбивым тенденциям эпохи декабристов.

Не удивительно, что объединение в издании Смирдина литературного наследия Веневитинова с произведениями В. Л. Пушкина, дарование которого Чернышевский справедливо считал легковесным, показалось ему странным и совершенно неоправданным. Отзывы Чернышевского о

В. Л. Пушкине см. в его рецензиі^на книгу М. Дмитриева «Мелочи из запаса моей памяти» (стр. 607 наст, тома), а также в критико-биографическом очерке «Александр Сергеевич Пушкин» (т. III наст, изд., стр. 310 и сл.).

2 Из статьи А. Пушкина «О ничтожестве литературы русской» (1834).

3 В книге «Мелочи из запаса моей памяти» (см. рецензию Чернышевского на стр. 607 наст. тома).

4 Отдельной статьи о Веневитинове Чернышевский не написал.

О значении практики в системе современного юридического образования. Д. Мейера

1 Подробный отзыв о Мейере дан Чернышевским в статье о «Губернских очерках» М. Е. Салтыкова-Щедрина (1857) (см. т. IV настоящего издания).

О быте крестьян в Казанской губернии. Казань. 1855

1 В брошюре указан ее автор — В. Сбоев, фамилия которого, вероятно, случайно, опущена в журнале.

2 «Записки сумасшедшего» Н. Гоголя.

‘ Незадолго до нзчзлэ выпускных экзаменов в университете (весною 1850 года) Чернышевский решил написать сочинение на степень кандидата. Тема сочинения была выбрана им не сразу.

Первоначально он намеревался писать или по кафедре истории (у проф. М. С. Куторги), или по кафедре философии (у проф. А. А. Фишера). В конце февраля 1850 года он советовался с Фишером о возможности представить диссертацию на кандидата о Лейбнице. Однако момент для писания философской диссертации был выбран им неудачно. Философия стала гонимым предметом после европейских событий 1848 года. Царское правительство решило ограничить преподавание философии в университете логикой и опытной психологией с присоединением этих предметов к кафедре богословия.

В ответ на предложение Чернышевского Фишер откровенно сказал ему: «Нет, не пишите, не советую: время неудобное». Приведя в письме к отцу 27 февраля 1850 года эти слова своего профессора, Чернышевский замечает: «После этого, кажется, не нужно комментариев к тому, каково ныне время». Далее в том же письме говорится: «На другой день я поговорил с Никитенкою (профессором русской словесности. — Г. П.) и начну на-днях писать о Фонвизине» («Литературное наследие», т. II, стр. 164).

Аналогичная запись имеется и в дневнике Чернышевского (конец февраля 1850 г.) (см. том I наст, издания, стр. 364).

Кандидатское сочинение о «Бригадире» было написано Чернышевским в мае месяце 1850 года. 23 мая он уже передал его проф. Никитенко (том I наст, изд., стр. 374), о чем он сообщает отцу в письме от 30 мая («Литературное наследие», т. II, стр. 178).

Никитенко предложил Чернышевскому внести некоторые исправления в диссертацию, и 10 июня, за несколько дней до отъезда в Саратов, Чернышевский опять отнес ее Никитенко.

Случилось, однако, так. что Чернышевскому вскоре пришлось сызнова писать это же сочинение, так как первый вариант был затерян слугою Никитенко. Это выяснилось уже по возвращении Чернышевского в Петербург. См. запись в дневнике от 15 сентября 1850 г. (том I наст, издания, стр. 391).

Затерянный экземпляр сочинения Чернышевского был обнаружен впоследствии в бумагах Никитенко М. К. Лемке. Эта диссертация была напечатана в Собр. соч. Чернышевского, 1906, т. X, ч. II, стр. 1—20. Второй же экземпляр, сданный Чернышевским проф. Никитенко, был найден уже в наше время в деле совета С.-Петербургского университета «О допущении Н. Чернышевского к экзамену на степень магистра». Этот вариант диссертации опубликован в сборнике «Шестидесятые годы», изд-во Академии наук СССР, 1940, стр. 7—15. Мы даем обе редакции сочинения Чернышевского.

2 Имеются в виду монография П. А. Вяземского о Фонвизине, Спб. 1848, и статья «Сочинения Фонвизина», напечатанная в «Отечественных записках», 1847, №№ 8 и 9 (автор — С. Дудышкин).

3 Уже в этом университетском сочинении Чернышевского заметно влияние взглядов Белинского, что отмечено Плехановым в его работе о Чернышевском. Здесь различимы и основы будущих воззрений его на литературу.

4 Это мнение высказано Гете в его «Вильгельме Мейстере».

6 Произведения Жорж Санд.

Вторая редакция

1 Мнение о подражательном характере творчества Фонвизина опровергнуто советскими учеными.

2 Цитата из стихотворения Е. А. Баратынского «На смерть Гете».

ТЕКСТОЛОГИЧЕСКИЕ И БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ КОММЕНТАРИИ

ВАРИАНТЫ

К «ЭСТЕТИЧЕСКИМ ОТНОШЕНИЯМ ИСКУССТВА К ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ»

№ 1

В настоящем трактате я ограничиваюсь [только самыми] общими выводами из фактов и подтверждаю их опять только самыми общими указаниями на факты [, не вдаваясь в подробный анализ главнейших произведений искусства, почти не приводя собственных имен]. Вот первый пункт, относительно которого я должен дать объяснение. Ныне век монографий, и [мое] сочинение может подвергнуться упреку в несовремеиности. Удаление из него всех специальных исследований может быть сочтено за пренебрежение к ним или за следствие мнения, что общие выводы могут обойтись без подтверждения фактами. Но такое заключение основывалось бы только на внешней форме [моего] труда, а не на внутреннем его характере. Реальное направление мыслей, развиваемых мною, уже достаточно свидетельствует, что они возникли на почве реальности, и что я вообще придаю очень мало значения для нашего времени фантастическим полетам даже в области искусства, не только в деле науки. Сущность понятий; мною излагаемых, ручается за то, как желал бы я, если б мог, привести в своем сочинении многочисленные факты, из которых выведены мои мнения. Но если б я решился следовать своему желанию, объем труда [моего] далеко превзошел бы границы, которые должен был я определить ему. Думаю, однако, что общих указаний, мною приводимых, достаточно, чтобы напомнить читателю десятки и сотни фактов, говорящих в пользу мнений, мною принимаемых, и потому надеюсь, что краткость объяснений не есть бездоказательность.

Но зачем же избрал я такой общий, такой обширный вопрос, как эстетические отношения искусства к действительное іи, предметом своего исследования? Почему не избрал я какого-нибудь специального вопроса, как это большею частью ныне делается?

По моим ли силам задача, которую хотелось мне объяснить, — решать это, конечно, не мне самому. Но предмет, привлекший мое внимание, имеет полное право обращать на себя внимание всех людей, занимающихся эстетическими вопросам», — то есть интересующихся искусством, поэзиею, литературой. ‘

Мне кажется, что бесполезно толковать об основных вопросах науки только тогда, когда нельзя сказать о них ничего нового и основательного, [когда специальные исследования и множество других обстоятельств не при-

8/2

готовили еще для нас возможности] видеть, что наука изменяет свои прежние воззрения, и показать, в каком смысле, по всей вероятности, должны они измениться. Но когда выработаны материалы для нового воззрения на основные вопросы нашей специальной науки, и можно и должно высказать эти основные идеи.

Уважение к действительной жизни, недоверчивость к априорическнм, хотя и приятным для фантазии гипотезам — вот характер направления, господствующего ньгне в науке. Мне кажется, что необходимо привести к этому знаменателю и наши эстетические убеждения, если еще стоит говорить об эстетике.

Я не менее, нежели кто-нибудь, признаю необходимость специальных исследований; но мне кажется, что от времени до времени необходимо также обозревать содержание науки с общей точки зрения; мне кажется, что если важно собирать и исследовать факты, то не менее важно и стараться проникнуть в смысл их. Мы все признаем высокое значение истории искусства, особенно истории поэзии; мне кажется, что не могут не иметь высокого значения и вопросы о том, что такое искусство, что такое поэзия.

№ 2

…моего друга, женщину, которую я люблю, — и холодно смотря на живое лицо, полное красоты или выразительности, я буду в упоении смотреть на ничтожную картинку, потому что эта картинка говорит мне о тех, кого я люблю, говорит мне обо мне самом.

Бывает в произведениях искусства еще сторона, по которой они являются неопытному глазу выше явлений жизни и действительности, в них все заранее растолковывается и объясняется самим автором, между тем как природу и жизнь надобно разгадывать собственными силами, — но об этом мы должны будем говорить ниже.

№ 3

Сторона, только и принадлежащая всем произведениям всех искусств, — воспроизведение того, что интересно для человека в действительности, на что он хочет смотреть, о чем он хочет думать, что его радует илн печалит. Но, интересуясь действительностью, интересуясь жизнью, человек не может не произносить о них своего приговора — и поэт или художник не может, если б и хотел, отказаться от этого, и приговор его о действительности невольно выражается в его произведении — вот новое значение произведений искусства.

Бывают люди, у которых весь приговор состоит только в том, что сфи обнаруживают привязанность к известным явлениям жизни и не любят, избегают других сторон ее. Это люди, у которых умственная деятельность или от природы слаба [и] ленива, или по случайным обстоятельствам мало развита наукою и размышлением. Бывают исторические эпохи, когда подобная умственная слабость овладевает целым народом. В этом случае произведения искусства не имеют большой ценности в смысле воспроизведения любимых сторон жизни. Но есть люди, в которых умственная деятельность, сильно возбуждена вопросами, порождаемыми наблюдением жизни. И если такой человек одарен художническим талантом, то в его произведении, сознательно или бессознательно, выразится