вовсе чуж д того л итера турного легкомыслия, которое спеш ит вся к ую сл учайно на вернувш уюся мысл ь тотча с передать публике… Говор я о Гра н овском , как о писател е, не на добно такж е за бы ва ть его в вы сокой степени симпа тическую природу, постоя н н о обра щ енную ко всем ж ивым явлениям в современности. М ож н о ска зать, что ни одно замечательное явление в умственном мире и в общ ественном бы ту не ускол ьза л о от его внимания. М ы сл ь его устрем л я л а сь всюду, где тол ьк о находила сл ед человеческой дея тел ьности… Н ек оторы е читатели бы л и очень изумлены, увидев напечатанное в одном ж урнал е, с именем Гра н овского, чтение «О б Океании и ее ж и тел я х»: с какой ста ти бы л о ему говори ть об Океании? Каким обра -зом мы сл ь историка могл а бы ть завлечена в такую неисторическую страну?

Д ел о, однако, объ я сн я ется очень п росто. Где тол ько находил ось какое-нибудь л юдское общ ество, там непременно хотел а присутствова ть и неутомимая мысл ь наш его ученого… Д о нас дош л о лишь одно такое чтение: но читатель мож ет суди ть по нем, какое обш ирн ое изучение предмета а втор обыкновенно полагал в основание своих вы водов. — Е сл и дальний и мал оизвестный свет так много занимал наш его ученого, то мож но себе представить, с каким живым интересом следил он за всем тем, что дел ал ось и происходил о вокруг него. Современны е общ ественны е явления не имели меж ду нами бол ее восприимчивого органа дл я себя . Все, что бы л о в них как отра дного, так и горького, — все это находил о самый искренний и горя чий отзы в в его душе… П онятно, что при такой чувствител ьности к современному, вопросы , предлагаемые наукою о прош л ой жизнил нередко уходил и на задний план. Э то не значит, конечно, чтобы Гра новский теря л их из ви ду; но перед лицом великих современных собы ти й они нередко теря л и тот ж ивотрепещ ущ ий интерес, который тотча с ищ ет себе вы хода в л итера туру… К тому ж е, сообщ ител ьны й от при-

роды , л юбя более всего ж ивое, свободн ое сл ово, он ча сто довол ьствовался 344

этим средством сообщ ения своих мысл ей… О ттого-то, меж ду прочим, Гра -новский предпочитал стол ьк о л юби м ую им ф орму публичных чтений вся -кому другому сп особу изл ож ения своих мысл ей.

Прибавим к этому другие обстоятел ьства, «а которые намекает г. Кудрявцев, — между прочим, что литературная форма у нас очень узка, если можно так выразиться; что Грановский был доволен своим сочинением только тогда, когда успевал сообщить мысли совершенно худож ественную форму, под которою, конечно, надобно понимать не только внешнюю обработку слога, но также полноту и ясность развития мысли, — и нам не будет казаться странным, что Грановский писал мало. Это было следствием того, что он верно понимал свое положение и обязанности. У нас в деле науки почти совершенно нет разделения работ, потому что мало людей, приготовленных к ученому труду. Ученый, одаренный способностями, которые ставят его выше толпы, до сих пор еще находится в .положении, отчасти сходном с положением Л омо-носова: не одно дело, а десять, двадцать дел должен брать он в свои руки, если хочет быть истинно полезен. В Германии, в Ан глии историк может спокойно обработывать избранный предмет, не развлекаясь ничем — он служитель науки, и тол ько; весь долг его ограничивается тем, чтобы бы ть трудолюбивым специалистом — остальным потребностям общ ества удовлетворяют другие люди. У нас положение истинного ученого, каким был Грановский, еще не таково. Д о сих пор он служитель не столько своей частной науки, сколько просвещения вообще — задача, несравненно более обширная. И звестно, что западные ученые почти всегда избирают предпочтительным предметом своих занятий одну какую-нибудь часть истории: иной трудится почти исключительно над разработкою греческой истории, другой — римской, третий — истории Италии или Г ер мании, да и то не во всем ее объеме, а преимущественно или в средние века, или в эпоху возрождения, или в новое время. К роме этого небольшого участка, все остальные народы и времена уж е не развлекают его сил и внимания: то — особенные участки, о которых нечего заботиться, потому что они обработываются другими деятелями. У нас не то: деятелей так мало, что они еще не могут ограничиться разработкою отдельных частей науки — иначе большая часть ее останется еще совершенно чуж дою, неведомою нашему общ еству; они даже не могут сосредоточить своего внимания на избранной ими специальной науке, — потому что другие, сродные с нею, необходимые для ее успехов отрасли знания не находят еще себе возделывателей; ученый, понимающий свое отношение к потребностям публики, все еще чувствует у нас слишком сильную потребность быть не столько специалистом, сколько энциклопедистом. Н е трудное и почетное в ученом смысле дело — заняться разработкою эпохи феодализма или реформации, греческой или немецкой истории — тут можно создать творения капитальные, которыми 349

данный вопрос двинется вперед для науки, н ученая слава наградит труженика. Н о то ли у нас нуж но? Прежде, нежели заботиться о движении вперед науки, надобно позаботиться о том, чтобы усвоить ее нашему общ еству — подвиг вовсе не блестящий, в научном смысле, подвиг не специалиста, увенчиваемого музою:

К л ио, а просветителя своей нации, за отречение от обольщений личной славы вознаграж даемого тол ько сознанием, что он делает полезное для общ ества дело. Е сть люди, которые думают, будто наше общ ество уже достаточно ознакомилось с наукою в современном ее состоянии, которые даж е удивл я ются богатству и основательности знаний в нашем общ естве. «П ознания у нас, русских, так разнообразны и обш ирны (воскл ицают эти люди, слишком доверчивые к своем у), умственные способности так развиты, ясность и бы строта понятий доведены до такой высокой степени, что изумишься поневол е!» («М оск ов ск и й ) сбор| ник]», 1846 г., статья г. Хомя кова : лМнение русских об иностранцах», стр. 151),

Н о в этом изумлении от наших чрезвычайных умственных богатств гора здо больше субъективных, нежели объективных оснований, или, пожалуй, больш е доброй воли, нежели основательности. Н а самом деле у нас очень мало людей, которые следили бы за наукою, — тем больше, разумеется, чести немногим, действительно следящим за нею. Н о обязанность их совершенно не та у нас, как на З ападе, потому что они долж ны действовать в общ естве, находящемся не на той степени умственного развития, как западное общ ество. Та м прогресс состоит в дальнейшей разработке самой науки, у нас до сих пор еще в.том , чтобы полнее усвоивать результаты, которы х уж е достигла наука; там на первом плане стоя т потребности науки, у нас — потребности просвещения.

Грановский понимал это и служил не личной своей ученой славе, а общ еству. Этим объя сня ется весь характер его деятельности. Специальная наука его была история. Чего недостает нам в настоящее время по этой важ ной отрасли знания? Чем мучится паше общ ество? Тем ли, что многие очень важные вопросы в этой науке еще не разреш ены? Н имал о; оно даже не предчувствует сущ ествования этих неразрешенных вопросов, и если слышит, что в науке еще не все сделано, то наивно предполагает нерешенными именно те вопросы, которые давно уже объяснены *.

* Д о какой степени п рости ра ется эта ош ибка , мож но видеть например, из ста тьи «М оск ов ск ого сбор н и к а », о к оторой упомя нул и мы выше. Автор , бессп орн о принадл еж ащ ий к числ у просвещ еннейш их л юден у нас, говорит, м еж ду прочим, что наши ученые дол ж н ы реш ить те важ нейш ие вопросы в йстории, к оторы е не реш ены за па дн ою наукою, и сетует на наших» и стори -к ов «за -то, что не двинул и эти х воп р осов вперед, не ска зал и о них н и чег» нового. К а к овы ж е за да чи, не ра зъ я сненны е, по. мнению автора, наукою? Вот ‘он и : «Д ога да л и сь ли мы, что каж дый на род представл я ет такое же ж ивое л ицо, как и каж ды й чел овек, и что внутренний его ж изн ь есть не что Возмож ность подобных недоразумений ясно указывает на то, d чем состоит истинная потребность нашего общества: в настоящее время ему нужно заботиться о том, чтобы короче познакомиться с наукою в ее современном положении. Оно и само требует от своих ученых именно этой, а не какой-нибудь другой услуги: они должны быть посредниками между наукою и общ е-ством. Таков и был Грановский. Н о если мы до сих пор еще слишком мало усвоили себе науку, то главною виною этому в настоящее время должны считаться не какие-нибудь внешние препятствия, как то было до Петра Великого, а равнодушие самого общества ко всем высшим интересам общественной, умственной и нравственной жизни, ко всему, что выходит из круга личных житейских за бот и личных развлечений. Это наследство котошихинских времен, времен страшной апатии. Привычки не скоро и не легко отбрасываются и отдельным лицом; тем медленнее покидаются они целым общ еством. Мы еще очень мало знаем не потому, чтоб у нас не было дарований — в них никто не сомневается, — не потому, чтоб у нас было мало средств — всякий народ имеет силу дать