л ил ипутская арена была для него совершенно удовл етворител ьна и что ошибал ся он, счи-т ая себя сл ишком многим выше лил ипутов. Заменяем сл ово 52
«пигмеи» лилипутами для ясност и: то мы говорил и с его точки зрения, теперь уже от себя. В той сфере, где он находил ся, были люди разл ичного рост а. Каких он вы брал своими т оварищами, своими судьями? самы х мал оросл ы х. К ого он хвал ил ? г. Тим о-феева, кот орого ставил соперником Пушкину, г. Масал ьского, кот орого назы вал талантливым и ост роумны м писателем, г. фан-Дима, г. Бернета, г. Очкина, г. В. Зот ов а и т. д., и т. д. Вы скажете, чт о это был а шутка? Н о как бы низко .ни думали мы о
людях, всегда над обно предпол агать, что есть между ними некоторые, не совершенно лишенные хот я небольшой частички зд ра-вого смы сл а: л еред ними нел ьзя шутить подобны х шуток, нел ьзя, для собственного развл ечения, ставить г. Тимофеева выше Пушкина. С подобными ре.чами можно обращ ат ься не к публике вообще, а тол ько к «избранной » публике. Труд но предпол агать, чтобы человек добровол ьно сделал подобный вы бор. Вероят нее всего, надобно объ яснят ь загадочную рол ь Брамбеуса следую* щим образом : от природы он получил довол ьно сил ьную накл он-ность блестеть остроумием и некот орую скл онност ь к парад оксам, что почти нераздел ьно одно с другим, — кроме того, бол ь-шую уверенность в собственны х сил ах. Уверенност ь эт а и счастливые обстоят ел ьства, в кот оры е он умел себя поставить, так что, наконец, сдел ал ся полным распорядит ел ем единственного сильного журнал а, внушили ему мысль, что он может вертеть этою л ит ерат урою и эт ою публ икою, как ему вздумает ся. Он вздумал, что, так как наша ист ория еще мал о разработ ана, наша л итература еще мало развит а, с иностранны ми л итературами мы еще мало знакомы , л итературные мнения еще шатки в бол ьшин-стве публики, кот орая мал о еще знакома и вообще с наукою, то он может сдел аться первы м нашим беллетристом, — недостаток повествовательного тал анта можно заменить заимствованиями у иностранны х писателей , — эт ого не от кроют читатели, очень мал о с ними знакомы е; может переделать всю нашу ист орию блестящими гипотезами — ведь она мал о разработ ана: кто же докажет неосновател ьность этих предпол ожений ? — может уверять публику во всем, что ему вздумается, — ведь ее л итературные мнеяия шатки, а знания сл абы . И он начал писать повести, переделывая и переводя Бал ьзака, Жюл я Жанена, Марриэт а,
Вол ьтера, Лесажа, Фил ьдинга, Рабл е, и т. д., и т. д. * Он решился доказы вать, что язы к Нест оровой летописи — польский , что литовцы — коренны е русские сл авяне, что «сл авянин» значит «чел овек», а «сл авяне» — «чел овеки», что китай ский язы к отл ичается от еврей ского тол ько интонациею, что «Ил иад а» и «Од иссея» писаны на бел орусском наречии, что К ир и его. персы * Пределы статьи заставляют нас ограничиться только указанием на статью «Брамбеус и юная словесность», помещенную в «Московском наблюдателе», 1835, том 2. Там приведены доказательства30.
53
говорил и наречием, очень бл изким к бел орусскому, так что персе -пол ьскне гвоздеобразны е «ад писи скорее всего можно прочитать «а бел орусском наречии, и т. д., и т. д. Н о оказал ось, что наша публ ика не так л егковерна, а л итерат оры и ученые наши не такие невежды, какими надл ежал о им быть для успеха в столь смелых предприят иях: заимст вования бы ли от ры т ы , неоснова-тел ьность гипотез обнаружил ась, и тогда самол юбие заставил о барона Брам беуса системат ически и преднамеренно продол жат ь т о, что бы л о начат о, быть может , тол ько необдуманно, отчасти по излишней уверенности в собственны х дарованиях, отчасти по неосновател ьности знаний в тех науках, кот оры е он вздумал пересоздават ь. К ог о не удовл етворяет эт о объяснение, тот может прочитать другое, бол ее прост ое, в статье «Менцел ь»
(«Отечественны е записки», том V III, «Науки», на ст рани-цах 27— 29).
Мы самым кратким образом говорил и о повествовательной и ученой деятельности барона Брам беуса, но дол жны сказат ь не-скол ько подробнее о характ ере его крит ических статей и рецензий , с одной ст ороны потому, что на них преимущественно опирал ось мнение о нем, как об остроумней шем из русских писателей , некот орое время господст вовавшее в известном кл ассе пу-бл ики, с другой пот ому, что крит ическая его деятельность бл и-жай шим образом от носит ся к нашему предмету. Признаемся, мы прочиты вал и эти статьи со скукою, пот ому чт о ост роумие их очень од нообразно и вл ожено в них Почти всегда чисто механическим способом, который п о плечу каждому рецензенту, даже наименее ост роумному. Все искусст во сост оит обы кновенно в том, чтобы ловить неправил ьные фразы в разбираемой книге и потом повт орят ь их нескол ько раз; если загл авие книги <не совсем удачно, т о посмеят ься и над загл авием; если же можно, то прибрат ь какие- нибудь подобнозвучны е или подобнозначащие сл ова загл авию или фамил ии авт ора и, повт оряя их нескол ько раз, перемешивать, например, «Московског о набл юдател я» лназывать то «Московским надзират ел ем», то «Московским надирател ем», то «Московским согл ядат аем», то «Московским подзират ел ем». Разби рая книжку, на которой авт ор, конечно, какой - нибудь Про-т опопов, выставил свою фамил ию так: Пр.т .п.в (невинная скром -ност ь, употребител ьная в те бл аженны е времена), раз двадцать повт орят ь: «говорит г. Пл .п .п .в,» «говорит г. П.р.р.р.р.в », «говорит г. П.п.п.р.р.р.в.», и т. д. Од ним сл овом, по этому очень незамы сл оват ому рецепту остроумный разбор «Мерт вы х душ» мог бы быть написан сл едующим образом . Вы писав загл авие книги; «Похожд ения Чичикова или Мерт вы е души», начинать прямо так: «Прохл ажд ения Чхи!чхи!кова — не подумай те, чит а-тель, чт о я чихнул , я тол ько произношу вам загл авие новой п о-емы г. Гогол я, который пишет так, что его может понять тол ько один Гегель... Я отдохнул и прод ол жаю: Чхи... Эт о грузинец: 54 у грузинцев ни одна фамил ия не обход ит ся без Чхи!чхи!.. Ит ак, «Прегражд ения Чичикова или Мерт вы е т уши...» «Не знаем, о тушинцах ли, сосед ях грузин, говорит авт ор, или о тушинском воре, или о бурой корозе, или о своих любимых, животны х, кот оры х так част о описы вает с достой ным их искусст вом», и т. д., и т. д. Лет двадцать тому назад находил ись читатели, которы м это казал ось остроумием. Тогд а могл и най тись даже читатели, которы е понял и бы тонкий кал амбур, скрытый в сл овах «п ро-хл аждения... пригвождения... прегражд ения Чхичхикова», и сказать: «Ай - да молодец! раскрит иковал ! Уж лподлинно, так п ро-хладил да пригвоздил , что преградит писание таких нелепостей . Верно, не раз чихнет авт ор от этой крит ики!» И читатель был д о-волен собою, сл едовател ьно, восхищен ловким крит иканом, д оставившим ему случай не т ол ько рассмеят ься, но и самому сказать ост рот у! О, бл агосл овенны е времена! К ак легко бы л о п ро-слыть тогда ост роумцем в извест ном кругу читателей , об одном из которы х упоминает несравненный лей тенант Жевакин: «У нас в эскад ре капитана Бол ды рева был л шчман Пет ухов, Ант он Ив а-нович; т оже этак был весел ого нрава. Бы вал о, ему ничего бол ь-ше, покажешь ат ак один палец — вдруг засмеется, ей - богу! и до самого вечера смеется. Ну, глядя на него, и самому сдел ается смешно, и смот ришь, наконец, и сам, т очно, смеешься». (Сочии [ения] Гогол я, 4 част ь, 308 ст р. нового изд ания). Мал о уже ныне Петуховы х, Ант онов Ивановичей ! Вол я ваша, скажешь с Гогол ем: «скучно на свете, г оспод а!», особенно скучно, когда по необходимости перечитываешь т о, над чем т ак смеял ись Ант оны Ивановичи, лет за двадцать. Эт о об ост роумии; что же касает ся сод ержания и смы сл а рецензий и критик барона Брамбеуса, мы (находим у Гогол я совершенно справедливый отзы в («О движении журнал ьной л итера-т уры », «Современник» 1836, № 1): В разборах и критиках г. Сенковский никогда не говорил о внутреннем характере разбираемого сочинения, не определял верными и точными чертами его достоинства: критика его была или безусловная похвала, в которой рецензент от всей души тешился собственными фразами, или хула, в которой отзывалось какое- то странное ожесточение. Она состоял а в мелочах, ограничивалась выпискою двух- трех фраз и насмешкою. Ничего не было сказано о том, что предполагал себе целью автор разбираемого сочинения, как оное в ы п ол н и л и , если не выполнил, как должен был выполнить. Больше всего г. Сенковский занимался раэбором разного литературного сора, множеством всякого рода пустых книг: над ними шутил, трунил и показывал то остроумие, которое так нравится некоторым читателям; наконец, даже завязал целое дело о двух местоимениях, «сей » и «оный », которые показались ему, неизвестно почему, неуместными в русском языке. Об этих местоимениях писаны были им целые трактаты, и статьи его, рассуждавшие о каком
