русской литературе почти все изменилось, многое к лучшему, иное — и очень многое — быть может не к лучшему, но все -таки изменилось, Прежние поэты и беллетристы или почти сошли со сцены, или пишут мало,— во всяком случае, наполовину забыты публикою; из писателей, которые ныне] [Было время, когда «Отечественные] [этот журнал был единовласти -телем в русской литературе — об этом-то блестящем его времени мы и должны говорить. После этого переменилось многое в русской литературе,— и имена]
864
Читателям известно
Стр. 762, 18 строка. В рукописи: мы пишем не историю журнальной полемики, — [читатели видели, что мы не приводим фактов, даже не историю журналистики] следовательно III
Стр. 766, 22 строка. В рукописи: рода у [Лессинга и Руссо, которые считаются лучшими,] величайших
Стр. 766, 25 строка. В рукописи: доброму. [И сам Демосфен] Великие ораторы
Стр. 767, 15 строка. В рукописи: Эти люди [наравне с философами! имели
Стр. 767, 21 строка. В рукописи: прекрасному [качество, в недостатке которого редко можно упрекнуть каждого человека] [качество, которого не замечается только в людях с сухим холодным сердцем] [в людях вялых и мертвых по натуре] в соединении с проницательным Стр. 769, 13 строка. В рукописи: нужды.
[Надобно же соединиться стольким качествам в одном человеке! Редкий случай! — Может быть, подобные случаи действительно очень редки, но что все эти качества соединились в авторе статей о Пушкине, дело опять-такш очень простое: именно такого, а не другого человека требовали обстоятельства, и, не будь его, явился бы на его месте кто-нибудь другой, подобный ему, — или место осталось бы не занято, и нам не о чем было бы говорить].
Стр. 770, 11 строка снизу. В рукописи: до-гоголевскую колею.
[Итак, мы дошли до вопроса о системе литературных воззрений в критике гоголевского периода, и постараемся изложить по возможности ясно и точно этот предмет, важнейший в истории нашей литературы, — только Гоголь, как мы сказали, равняется своим значением для общества и литера* туры значению автора статей о Пушкине.
Факт, столь значительный, как критика гоголевского периода, не мог возникнуть внезапно, в одно прекрасное утро, как являются только литературные грибы; не мог возрасти из ничего — так надуваются собственною пустотою только литературные мыльные пузыри, которых мы видывали довольно, и которые лопались в глазах насмешливо улыбающейся публики, несмотря на все крики своих записных поклонников, — которые, впрочем, на другой же день забывали о их эфемерном существовании. Критика гоголевского периода росла долго, прежде нежели достигла своего полного развития, — предшественником «Отечественных записок» был «Телескоп», образователем автора статей о Пушкине — покойный Надеждин, один из замечательнейших людей в истории нашей литературы. Человек необычайного ума и громадной учености, человек, какого не являлось между нашими учеными со времен Ломоносова].
Все эти редкие качества < о СОЧИНЕНИЯХ гоголя>
(стр. 771— 776)
нышевского (Гиз, 1930, стр. 353—356) — не полностью, а кончая слозами: •«произносить суждение о пяти главах «Мертвых душ» (стр. 773, 5 строка снизу). Вторая половина статьи использована в сборнике «Н. В. Гоголь. Материалы и исследования под ред. В. В. Гиппиуса». Л. 1936, стр. 487—489. Рукопись-автограф на пяти листах в полулист писчего формата хранится в Центральном государственном литературном архиве. Она представляет собою разрозненные листы, перенумерованные Чернышевским: 3, 4, 8, 9 и 10. Утрачены: начало статьи, ее середина после слов: «и произносить суждение о не пяти главах «Мертвых душ», до слов: «этой потери единственного Интеле Н| Г, Чернышевский, т. III 866
реса». Конец рукописи также не сохранился, она обрывается на словах:
«твои заслуги перед родиной», без заключительного знака препинания.
На полях 3-го листа рукописи (по нумерации Чернышевского) имеется его карандашная пометка: «Из статьи о сочинениях Гоголя, которая не была напечатана, а только подала повод х «Очеркам гоголевского периода» — в 1-ю статью их из этой вошло примечание о II томе «Мертвых душ».
На полях 8-го листа рукописи, где начинаются указания Чернышевского типографии о наборе отмеченных отрывков из «Мертвых душ», имеется карандашная пометка Чернышевского:
«Не заменить лн эти выписки другими, более замечательными местами?
Во всяком случае, некоторые из отмеченных мест надобно исключить, потому что их слишком много — у меня отмечено столько, что всего вышло бы около 13 стран[иц] «Современника» — я предполагал, что Вы выберете половину или даже мекее».
< РА ЗГО В О Р О ТЧА СТИ ЛИ ТЕРА ТУ РН О ГО , А БОЛЕЕ Н Е Л И ТЕРА ТУ РН О ГО СОДЕРЖ АНИЯ. >
(ст* 776—732)
Печатается по рукописи (автографу), хранящейся в Центральном государственном литературном архиве. Рукопись сохранилась не полностью. Она состоит из трех с половиной полулистов писчего формата и обрывается на
На обороте вгого оборванного листа сплошь зачеркнуто карандашом:
«…[этих] крупных и частых капель ливня, между < тем > трава, за минуту взволнованная ветром, пробегающим перед падением дождя, не шевелится, при совершенной тишине. Этут гул и ропот дождя, эти дороги, дымящиеся пылью и слегка пестреющие под резкими ударами крупного минутного ливня… Каждый из этих штрихов очерчен рукою мастера. [Найдите мне [подобную? картину лучше этой]. Ни в «Георгинах», ни у английских лэкистов не найдете вы картины, которая была бы лучше этой.
Чистомазов. Но дело в том, что подобных картин в «Рудине» слишком мало.
Смирнов. Однако ж, их наберется не один десяток [как только действие повести переносится из комнаты на открытый воздух]: природа является повсюду как фон картины и очерчивается с любовью и удивительным мастерством, когда это нужно или возможно по ходу рассказа.
Бульдогов. Ну, иному хотелось бы, чтобы и в драматических местах рассказа вместо драмы были пейзажи. [Только знаете ли, что я вам скажу?]
У меня был приятель, который ежечасно и повсеместно чертил миленькие картинки, — как только подвернется ему под руку лист бумаги, сейчас украсит его лошадиной мордою или ландшафтом.
П РИМ ЕЧАНИЯ К П ЕРЕВОДУ «ФАУСТА».
Гетр. 783— 793)
Первоначально опубликовано в сборнике «Звенья» № 2 (М., 1933), стр. 97— 117.
Рукопись-автограф на девяти листах в полулист писчего формата хранится в Центральном государственном литературном архиве вместе с листом корректурных гранок, помеченных 2 октября <Г 1856 т.Л>.
Корректура не охватывает собою текста рукописи в полном объеме, — она кончается словами: «Уехал рыскать по свету». Рукопись же представлена
целиком. В основу публикации положена корректура, как последний авторизованный текс’, с восстановлением в основном тексте статьи мест, вычеркнутых редакционным карандашом И. И. Панаева. На обороте 2 листа рукописи 806
пометка Чернышевского к типографии: «Завтра поутру рано будет прислано еще несколько примечаний. К вечеру кончу их. Н. Чернышевский.
P. S. Иван Иванович <Панаев. — Ред.~> также говорит, что Ин<Состран-ного?> Ф ел<ьетона?> не нужно».
На обороте 6 листа (4 по нумерации Чернышевского) карандашная его заметка к типографии: «Конец будет готов (три страницы) <С3/в листа зачеркнуто.— Ред.Л> к 4 часам дня вместе с корректурами Фауста. N3- Стихотворение Николая Алексеевича непременно нужно прочесть мне в корректуре — набрано ли оно? Его ведь нужно поместить в этот нумер».
Стр. 783, 8 строка. В рукописи текст Чернышевского, приведенный нами в прямых скобках, вычеркнут карандашом И. И. Панаева и исправлен:
Мы очень рады, что удовлетворяем желание, возбуждаемое в читателе рассказом г. Тургенева, помещенным в этой книжке, прочесть Гетева «Фауста», представляя тут же перевод г. Струговщикова,
В корректуре весь абзац Панаева вычеркнут красным карандашом.
Стр. 783, 7 строка снизу. В рукописи: искушением.
«Он духом чист, хотя в нем веры нет» — в подлиннике: «Человек заблуждается, пока стремится», то есть: «нужды нет, что Фауст заблуждается (ответ господа Мефистофелю) — пока человек стремится к истине и добру, он еще не обладает ни истиною, ни добром, в его понятиях и действиях могут быть ошибки, но только это стремление, хотя и неразлучное с ошибками, приводит к истине и добру».]
«Он духом чист
Стр. 783, 2 строка снизу. Слова: «отрицания, безграничного сомнения» — корректурное исправление. Первоначально в рукописи: достичь истины и добра силою его разума.
Стр. 785, 1 строка. В рукописи:
[Н о ч ь.
Фауст не олицетворение отвлеченной силы, как Мефистофель и другие действующие лица, он живой человек, подобно Гретхен, Марте, Валентину и проч. Но с тем вместе он является в трагедии представителем общих стремлений человеческого духа в известную эпоху его развития, — представителем стремлений и борьбы, возникающих не из случайных обстоятельств времени и места, а рождаемых самою натурою человека, как скоро он достигает той поры, когда перестает подчиняться в своих понятиях внешнему авторитету] [Ночь.
Фаусту невыносима жизнь, какую вел он до сих пор: он алкал знания, и узнав все, что открыто наукою, видит, что]
«Вот книга Нострадама».
56 Н. Г. Чернышевский, т. Ш.
