фамилии, приняли одного молодого приезжего за известного государственного чиновника. Все городское начальство засуетилось и приехало к молодому человеку явл яться. Не знаем, случилась ли ему тогда нужда в деньгах, как проигравшемуся Хлестакову, но, вероятно, нашлись бы заимодавцы. Все это в порядке вещей , не только в порядке комедии.
Некот оры е критики, — продол жает защитник Гогол я, — недовольны простонародност ью язы ка в «Ревизоре», не понимая, что
выведенные лица не могут говорить другим язы ком. Они находят у Гогол я сл ова, по их мнению, неупотребительные в высшем обществе. Эт о показывает только, что подобны е «жеманны е слово-ловы» ст арают ся показаться людьми хорошего тона, кот орого не знают: хороший тон состоит в непринужденности, натурал ьности, и лучшее общество доказы вает, что вовсе не оскорбл яет ся естественностью язы ка в «Ревизоре»: «лучшее общество сидит в л о-жах и кресл ах, когда его играют; брошюрка «Ревизора» лежит на модных стол иках работы Гамбса».
Говорят, что «Ревизор» — комедия безнравственная, потому что в ней выведены одни пороки и глупости людские, что уму и сердцу не на ком отдохнуть от негодования и отвращения: нет светлой стороны человечества для примирения зрителей с человечеством, для назидания их… Мы признаем безнравственным сочинением только то, которое вводит в соблазн и в искушение. Беспристрастное изложение самого собл азна не может быть безнравственно. Автор, следуя в атом случае провидению, допускает зло, предоставляя воле и совести читателя и зрителя пользоваться представленным уроком по своим чувствам и правилам. Не должно забывать, что есть литература взрослых людей и литература малолетних: конечно, между людьми взрослыми бывают и такие, которые любят до старости быть под указкою учителя; говорите им внятно: вот это делай те! а того не делай те, аа это скажут вам: «пай . дитя», погладят по головке и дадут сахарцу ( за другое: «фи, дитя», выдерут за ухо и поставят в угол. Но как же требовать, чтобы каждый художник поспятил себя на должность школьного учителя или дядьки? На что вам чсстные люди в комедии, если они не входили в план комического писателя? живописец представил вам сцену разбой ников; вам этого недовольно: для нравственной симметрии, вы требуете, чтобы на первом же плане был изображен человек, который отдает полный кошелек свой нищему, иначе зрелище слишком прискорбно и тяжело дей ствует на нервы ваши. Вы и р театре не можете просидеть двух часов без того, чтобы не явился вам хотя один честный человек, один герой добродетели, — именно герой ; ибо в представлении просто доброго человека не было бы никакой цели: нет, нужна сопротивная сила для отгтора и сокрушения порочных, — одним словом, «барыня требует весь туалет/» Да помилуй те, в жизни и в свете не два часа просидишь иногда без благородного, утешительного сочувствия. Кто из зрителей «Ревизора» пожелал бы быть Хлестаковым, Земляникою или даже и невинными Петрами в Н. Г. Чернышевский , т. III 129
Ивановичами Добчинским и Вэбчинским? Верно, никто) Следовательно, в дей ствии, производимом комедиею, нет ничего безнравственного, — может быть впечатление неприятное, как во всякой сатире, изображающей недуги общества, это дело другое. Но это неприятное дей ствие умерено смехом. Следовательно, условия искусства выдержаны, комик прав.
Сущность общественных замечаний сбивается во многом на вышеприведенные замечания. Говорят , что эта комедия поклеп на русское общество, перебирают в Зябл овском и Арсеньеве все уезды великороссий ских, мало -россий ских, западных и восточные губерний и заключают, что такого города нет в государстве. Да есть ли на белом свете люди, похожие на тех, которые выведены в комедии? Бесспорно, есть1 Довол ьно этого.
И возможно ли упрекат ь Гогол я в том, что он употребл яет сл ишком черные краски? В «Ябеде» Капнист а зл оупотребл ения изображают ся г оразд о беспощадней шим язы ком.
Все возможные сатурналии и вакханалии Фемиды во всей наготе, во всем бесчинстве своем раскрываются тут на сцене гласно и торжественно. Гра -жданская палата заседает, слушает и судит дела в той же комнате, где за несколько часов перед тем бушевала оргия; вчерашние бутылки валяются под присутственным столом, прикрытым красным сукном, которое, по мнению повытчика,
Множество привыкло прикрывать
И не таких грехов!
Деньги тут даются не в зай мы, а в явный подкуп. Председатель гражданской палаты, члены, прокурор поют хором:
Бери, — большой тут нет науки, —
На что ж привешены нам руки,
Как не на то, чтоб брать, брать, брать?
Конечно (прод ол жает крит ик), и тогда находил ись многие, назы вавшие комедию Капнист а клеветою на общест во, как ныне говорят то же о комедии Гогол я. Н о бл агородны е чувства поэта были оценены императ ором Павл ом Петровичем, который разрешил посвятить пьесу Капнист а своему имени. Раэбор закл ючает ся прекрасны ми сл овами:
Конечно, чувство патриотической щекотливости благородно: народное достоинство есть святыня, оскорбл яющаяся малей шим прикосновением. Но при этих чувствах не должно быть односторонним в понятиях своих. При излишней щекотливости вы стесняете талант и искусство, стесняете самое нравственное дей ствие благонамеренной литературы. Комедия, сатира, роман нравов исключаются из нее при допущении подобного чувства в безусловное и непреложное правило. После того ни одно злоупотребление не может подлежать кисти или клей му писателя, ни одни писатель не может быть по мере сил споспешником общего блага, по выражению Капниста *. Личность, эва* Сл ова Капниста в посвящении «Ябеды » императору Павлу I:
Под Павловым щитом почию невредим,
Но, быв по мере сил споспешником твоим.
Сей слабый труд тебе я посвятить дерзаю,
Да именем твоим успех его венчаю.
130
нне, национальность, а наконец, н человечество будут ограждать злоупотре-бителей опасением нарушить уликою в злоупотребления уважение к тому, чтб под ним скрывается достой ного уважения и неприкосновенного. Но мир нравственный и мир гражданский имеют свои противоречия, свои прискорбные уклонения от законов общего благоустрой ства. Совершенство — цель недостижимая; но совершенствование есть, не менее того, обязанность и свой -ство природы человеческой . Говорят, что в комедии Гоголя не видно ни одного умного человека; неправда: умен автор. Говорят, что в комедии Гоголя не видно ни одного честного и благомыслящего лица; неправда: честное и благомыслящее лицо есть правительство, которое, силою закона поражая злоупотребления, позволяет н таланту исправлять их оружием насмешки.
В 1783 году оно допустило представление «Недоросл я», в 1799—«Ябеды», а в 1836 — «Ревизора».
И. можно прибавить теперь, в 1842 году — печатание первой , а в 1855 году — второй части «Мерт вы х душ».
Бл агородна ли эта статья, справедл ива ли она, давно уже решено и публикою и признано лучшим нашим критиком [автором статей о Пушкине], который очень часто на нее ссы л ал ся.
Мы не будем также говорить подробно о критической деятельности г. Плетнева. Опят ь скажем тол ько, что его имя неразры вно связано с именами Жуковского, Пушкина и Гогол я. Припомним еще, что «Вечера на хуторе близ Диканьки» изданы были по совету г. Плетнева, да и самое загл авие этой книги дано по его же совету. (Биография Пушкина, г. Анненкова, в I томе «Сочинений А. С. Пушкина», стр. 366.) Счит ая неловким говорить о г. Плетневе более, мы ограничимся тем, что представим — также без всяких эпитетов — извлечение из статьи о «Мертвы х душах», которую он, под псевдонимом С. Ш ., напечатал в X X V II томе издававшегося тогда им «Современника».
[Мы сказал и, что считаем неловким хвалить ее, но не можем не упомянуть, что критик «Отечественны х] записок» (авт ор статей о Пушкине) нескол ько раз возвращал ся к похвалам этому
Цель этого разбора, так же, как статьи князя Вяземского о «Ревизоре», — доказать нелепость обвинений и упреков против Гогол я. Критик сначал а объясняет, почему произведения Гогол я в художественном смысле неизмеримо выше всего остал ьного в тогдашней русской литературе: они — созд ания живого, гениального творчества. Сюжет «Мертвы х душ» немногосл ожен и превосходно развит . Жизнь и характеры изображены с поразител ь-ною живостью, с изумительною пол нотою, в высшей степени объективно. В самы х спокой ных сценах обнаруживает авт ор гениальную проницател ьность, знание жизни и человеческого сердца, обнаруживает без всяких усилий , самым непринужденным и естественным образом . Эт о доказы вает ся примерами, между про» чим разговором Чичикова с К оробочкою (эт а сцена, вовсе че бл истател ьная для пове рхностного читателя, де й ствител ьно при -вадлежит к числу самых гениальных в художественном отноше-9 * 13!
нии). Гогол ь не только не впадает в карикатуру или фарс: он даже не намерен ни одного сл ова сказать с тем. чтобы рассмешить вас. Он заботится тол ько о верности с жизнью, об истине; а если эта жизнь кажется вам нелепа и смешна, это уже ее качество, а не его намерение. И ошибочно было бы думать, что сильней шее впечатление, производимое «Мертвыми душами» — смех: напротив, это книга очень серьезная и грустная. Все лица в ней живые, все имеют глубокий смысл для того, кто хочет постичь нашу жизнь. При этом г. Плетнев, по нашему мнению, очень справедливо и тонко замечает, что типы Манил ова и Пл юшкина несколько уступают в значении для нашей жизни остальным лицам «Мертвы х душ», хотя и они очень важны.
Тесная связь с жизнью, серьезное значение для жизни — высо-чай шее качество художественного создания. В этом отношении нет в нашей литературе ничего равного «Мертвы м душам». Од -нако же, хотя и нет ничего им равного, «Мертвы е души» не совсем удовлетворяют критика в этом существенней шем смысле — мысль чрезвычай но замечательная; мы просим читателей обратить на нее особенное внимание, и, выписывая вполне все это место из разбора г. Плетнева, не можем желать лучшего, более верного и значительного закл ючения для нашей статьи:
При всех достоинствах, поэма, конечно, поразит каждого недостатком важным. В ней нет того, чего мы еще не встречаем а нашей жизни — серьезного общественного интереса. Я не умел придумать другого названия тому качеству наших разговоров, мыслей и поступков, которое, не отнимая у них особенностей национальности, придает им ценность общую и вводит их в соприкосновение с интересами других народов. Самые поразительные места, от которых приходишь в восхищение, не выносят души на тот горизонт, откуда она
