не бол ее двух: кром е указанного нами чел овека, Гоголь, — и тол ько. Бы ть может , Кол ьцов был бы третьим в этом ряд у, есл и бы прожил долее или обст оят ел ьст ва позвол ил и его уму развит ься ранее. Гениальный человек производ ит на вас впечатление совершенно особенного род а, какого не производ ят самые умные, самы е даровиты е из других людей : вы видите в нем такой ум, кот орому ясны самы е трудны е вопросы , который д аже не по-138

нимает, что в них т рудного; когда он говорит , и для вас ст ано-вится ясно и прост о все, •— вы дивитесь не тому, что он разрешил вопрос, а тол ько тому, что вы сами не разрешил и этого вопроса без всякого т руда: ведь ст оил о т ол ько взгл януть на дело просты ми, вовсе не мудры ми гл азами. Ведь камень летит к земле, — ясно, что земл я притягивает его к себе. Ведь поставить яй цо на ост ром конце — самая прост ая вещь, над которой и думать нечего. Ведь каждый глупец, кажет ся, мог бы знать не xyaje Напол еона, что решение вой ны зависит от сосред от очения всех сил в главном пункте. Ведь каждый глупец мог бы , кажет ся, д о-гадаться. что жизнь есть ряд перемен, что все в мире изменяет ся и что одна край ность влечет за собою другую; а в откры тии втих истин закл ючает ся едва ли не гл авная тай на гегелевской фил осо-фии. Необы чай ная прост от а, необы чай ная ясност ь — удивител ь-ней шее качество гениал ьного ума. Н о дело в том, что он берет ся за существенную ст орону вопроса, от решения которой все зависит, а из всех вопросов опять берет ся за существенней ший в деле, от решения кот орого зависит понимание остал ьны х вопросов, потому- то и ясен для него каждый вопрос, кажд ое дело. Удивител ь-но, подумаешь, как и мне и вам не сл учает ся каждый день делать гениальных открытий : ведь, кажет ся, будь каждый из нас на месте Кол умба, Ньют она или Напол еона, у кажд ого дост ал о бы ума догадат ься о том, о чем они догадал ись и за чтО назы вают их гениальными л юдьми? Прост о, они были люди не без зд ра-вого смы сл а.

И, если хотите, это так: гений — прост о человек, который говорит и дей ствует так, как д ол жно на его месте говорит ь и дей -ствовать человеку с здравы м смы сл ом; гений — ум. развивший ся совершенно здоровы м образом , как высочай шая красот а— форм а, развившаяся совершенно здоровы м образом . Есл и хотите, красот е и гению не нужно удивл яться; скорее надобно был о бы дивиться тол ько тому, что совершенная красот а и гений так редко ветре* чают ся между л юдьми: ведь для эт ого человеку нужно т ол ько развит ься, как бы ему всегда сл едовал о развиват ься. Непонят но и мудрено забл уждение и тупоумие, потому что они неестественны, а гений прост и понятен, как ист ина: ведь естественно чел о-

веку видеть вещи в их истинном виде.

Такое впечатление совершенной прост от ы и ясност и произво* дит крит ика гогол евского периода. Он а провел а в наше л итера-турное сознание самые просты е истины, ныне ясны е, как светлый день, для кажд ого здравомы сл ящего чел овека, значение кот оры х очень велико. Ит ак, мы дошл и до воп роса о системе л итературны х воззрений в критике гогол евского периода и пост араемся изл о-жит ь. по возможност и, ясно и т очно этот предмет, важней ший в ист ории нашей л итературы : тол ько Гогол ь равняет ся своим значением для общест ва ы л итературы значению авт ора статей о Пушкине.

139

Фак т , стол ь значительный , как крит ика гогол евского периода, не мог возникнуть внезапно, в одно прекрасное ут ро: так явл яют-ся тол ько л итературны е грибы ; не мог возраст и из ничего: так надувают ся собст венною пуст от ою тол ько л итературны е мыльные пузы ри, кот оры х мы видывал и довол ьно и которы е л опал ись в гл азах насмешл иво ул ы бающей ся публ ики, несмот ря на все крики своих записны х покл онников, кот оры е, впрочем, на другой же день забы вал и о их эфемерном сущест вовании. Крит ика гоголевского периода росл а дол го, прежде нежел и достигл а своего полного развит ия: предшественником «Отечественны х записок» был «Тел ескоп», образоват ел ем авт ора статей о Пушкине — покой -ный Над ежд ин, один из замечательней ших людей в ист ории нашей л итературы , человек замечат ел ьного ума и учености.

Д о посл еднего времени не бы л о у нас от даваемо должной справедл ивости засл угам Над ежд ина в науке и л итературе. Вина эта равно падает и на журнал ы , по преимуществу называемые л итературны ми, и на специал истов. Специал исты сл ишком мало обращал и внимания на его труды по разл ичны м от расл ям науки; отчасти, быть может, пот ому, что они были рассеяны в разл ич-ных периодических изданиях, так что трудно было собрат ь и обозрет ь, как од но целое, его статьи, например, по русской ист о-рии или эт нографии, отчасти пот ому, что они в свое время едва ли могли быть поняты и прошл и мал о замеченными по тому самому, что были гл убокомы сл еннее, нежели того т ребовал ось двадцать лет назад . Тол ько те специал исты , кот оры е лично знал и Над ежд ина, всегда думал и о нем, как об ученом, у кот о-рог о каждый из них может учит ься, но тол ько думали, а не писал и. В журнал ах имя Над ежд ина упоминал ось очень редко да и то разве вскол ьзь, и всегда эти беглые отзы вы были не-бл агоприятны ему: его считал и каким- то зоил ом, бранившим дивные созд ания нашей поэзии, кот оры х не мог он ценить по своему безвкусию. В прошедшем году наш журнал заговорил о нем иначе. Изл аг ая ист орию развит ия понятий о значении Пушкина, мы объ яснял и основания, по кот оры м Над ежд ин, писавший в 1828— 1831 годах под псевдонимом экс- студента Нед оумко, произносил строгий приговор всей тогдашней нашей л итературе. Эт о был едва ли не первый гол ос в защит у энергического крит ика, многими забы т ого, всеми другими осужд ае-м ог о72. Тог д а мы не нашл и себе товарищей в деле восст ановл е-ния доброй сл авы эт ого имени. И когда, назад тому всего три месяца, во второй статье наших «Очерков», мы упоминал и о нем, наш гол ос попрежиему ост авал ся единственным, возвы шавшимся в его защит у. Теперь нет нужды защищат ь его: смерть явил ась печальной восстановительницей общего уважения к нему в нашей л итературе: все соединил ись в похвал ах умершему, кот орого не чтили при ж и зн и ;з. Прекрасная статья т. Савел ьева, напеча-т анная в № 5 «Русског о вест ника», встречена общим одобрением 140

и сочувствием. Жал ь только, что хвалы не проникают в

могилы.

Теперь не нужно защищать Надежд ина; но похвалы общими фразами недостаточны: надобно определить его значение в русской литературе, показать меру засл уг его науке и изящной словесности. Есл и бы здесь дол жно было представить полную оценку все й его ученой деятел ьности, м ы отказал ись бы от такой задачи, превышающей силы наши. По многим и разнородней шим отрасл ям науки, особенно касающимся России, он был первым нашим специалистом; по многим другим, общим нам с Запад ною Европою, равнял ся с лучшими немецкими и л и французскими специалистами. Все отрасл и нравственно- исторических наук, от фил ософии до этнографии, были так глубоко изучены им, как редкому специалисту удается изучить одну свою частную науку. Этим страшным запасом знаний распол агал ум необыкновенно сильный , светлый и проницательный , и потому, о чем бы он ни писал, он проливал новый свет на предмет, какой бы науки ни касал ся, двигал ее вперед. А писал он обо всем, от богосл овия до русской истории и этнографии, от фил ософии до археологии. Такой многосторонней ученой деятельности не может вполне оценить один человек. Когда исполнится вы сказанное многими желание, чтобы издано было пол ное собрание сочинений Н а-деждина, почти каждый из наших ученых, чем бы ни занимал ся он, най дет, что многие важные вопросы его специальной науки лучше, нежели кем- нибудь у нас, объяснены Надеждины м, и будет изучать его труды: тогда один ученый объяснит нам важность его услуг богосл овским наукам в России; другой оценит его важные труды по русской ист ории, третий — по археол огии, четвертый — по филологии, и из десяти — двадцати частных характеристик составится достой ный памятник его заслугам науке

в России.

Мы должны показать значение тол ько одной из разл ичны х сторон его ученой деятельности, рассмотреть, какое влияние имел он как критик на развитие у нас здравы х литературных понятий . Едва ли кому из критиков удавал ось начать свою л итератур-ную карьеру таким блестящим образом , как Надеждину. Первая его критическая статья, помещенная в № № 21- ми 22- м «Вестника Европы » 1828 года, произвел а чрезвычай но сильное впечатление на весь тогдашний литературный мир. Эт о были знаменитые «Литературные опасения за будущий год». Все в ней было необычай но,