и нищенств, по их противоположности с роскошными салонами, будуарами и кабинетами. Эти отзываются о натуральной школе не иначе, как с высокомерным презрением, ироническою улыбкою… Кто они такие, эти феодальные бароны, гнушающиеся «подлою чернью» [.которая в их глазах ниже хорошей лошади?] Не спешите справляться о них в герольдических книгах или при дворах европей -ских: вы не най дете их гербов, они [не ездят ко двору, и] если видали большой свет, то не иначе, как с улицы, сквозь ярко освещенные окна, насколько позволяли сторы и занавески…

«Чт о за охота наводнять литературу мужиками?» восклицают [аристократы известного разряда.] В их глазах писатель — ремесленник, которому как что закажут, та* он и делает. Им и в голову не входит, что, в отношении к выбору предметов сочинения, писатель ие может руководствоваться нк чуждою ему волею, ни даже собственным произволом, ибо искусство имеет свои законы, без уважения которых нельзя хорошо писать. Оно прежде всего требует, чтобы писатель был верен собственной натуре, своему таланту, своей фантазии. А чем объяснить, что один любит изображать предметы веселые, другой — мрачные, если не натурою, характером и. талантом поэта? Кто 296

чтб любит, чем интересуется, то в знает лучше, а что лучше знает, то лучшй и изображает. Вот самое законное оправдание поэта, которого упрекают аа выбор предметов: оно неудовлетворительно только для людей , которые ничего не смыслят в искусстве и грубо смешивают его с ремеслом. Природа — вечный -образец искусства, а величай ший и благородней ший предмет в природе — человек. [А разве мужик не человек?..] Божественное слово любви и братства не втуне огласило мир. То, что прежде было обязанностию только призванных лиц или добродетелью немногих избранных натур, — это самое делается теперь обязанностию обществ, служит признаком уже не одной добродетели, но и образованности частных лиц. Посмотрите, как в наш век везде заняты все участью низших классов, как частная благотворительность всюду переходит в общественную, как везде основы ваются хорошо организованные, богатые верными средствами общества для распространения просвещения в низших классах, для пособия нуждающимся и страждущим, для отвращения и предупреждения нищеты и ее неизбежного следствия — безнравственности и разврата. Эт о общее движение, столь благородное, столь человече -*. ское, столь христианское, встретило своих порицателей в лице поклонников тупой и косной патриархальности. Они говорят, что тут дей ствуют мода, увлечение, тщеславие, а не человеколюбие. Пусть так, да когда же и где же в лучших человеческих дей ствиях не участвовали подобные мелкие побуждения? Но как же сказать, что только такие побуждения могут быть причиною таких явлений ? Как думать, что главные виновники таких явлений , увлекающие своим примером толпу, не одушевлены более благородными и высокими побуждениями? Разумеется, нечего удивляться добродетели людей , которые бросаются в благотворительность не по чувству любви к ближнему, а из моды, из подражательности, из тщеславия; но это добродетель в отношении к обществу, которое исполнено такого духа, что и деятельность суетных людей умеет направлять к добру! Эт о ли не отрадное в высшей степени явление новей шей цивилизации, успехов ума, просвещения и образованности?

Могл о ли не отразиться в литературе это новое общественное движение, — в литературе, которая всегда бывает выражением общества! В атом отношении литература сделала едва ли не больше: она скорее способствовала возбуждению в обществе такого направления, нежели только отрааила его в себе, скорее упредила его, нежели только не отстала от него. Нечего говорить, достой на ли и благородна ли такая рол ь; но за нее — то и нападают на литературу иные. Мы думаем, что довольно показали, из каких источников выходят эти нападки и чего они стоят… («Современник]», 1848 г., т. V II, «Русская литер[атура]», стр. 10—26.)

Посл е того Белинский оправды вает нат урал ьную школ у с эстетической точки зрения, развивая истинны е понят ия о сущност и и значении искусст ва. Эт от впнзод был уже представл ен нами в. прил ожении к седьмой главе «Очерков ».

Мы привели в извл ечении все важней шие ст раницы общей части обоих посл едних годичны х обозрений Бел инского. Во второй пол овине того и другого обозрения, где дается оценка замеча- . тельней ших л итературны х явлений предшествовавшего года, особенного внимания засл уживает од на общ ая черт а: ученые труды , преимущественно по русской ист ории, рассмат ривают ся с т акою же подробност ью, как и бел л етристические произведения. Эт ого прежде не был о: об ученых книгах представл ял ись тол ько крат -кие суждения. В самом деле, в посл еднее время деятел ьности

Бел инского одна от расл ь нашей ученой л итературы , именно разра-

297

ботка русской ист ории, бл агод аря трудам новой исторической школы (гг. Сол овьев, Кавел ин и д р.). пол учил а для общества важност ь, какой не имела прежде. С того времени это общее сочувствие к ученым вопросам постепенно возраст ает , и мало -помал у наше общест во начинает расширят ь круг своих умственных интересов. В последнее время мы даже видели, что журнал , вызывающий к себе внимание публики преимущественно статьями ученого сод ержания, пол ьзует ся в публике вниманием не меньшим т ого, какое обращ ено на журнал ы , успех кот оры х основан преимущественно на белл етристике и беллетристической критике. Пят -надцать, д аже десять лет тому назад едва ли был о бы возможно такое явление. Нет сомнения, что этот новый прогресс в умственной жизни нашей публ ики бл агот ворны м образом от разит ся и на развит ии всей нашей л итературы . Белинский предугадывал это, и вот причина т ого, что в посл еднее время он почел необходимым расширит ь горизонт своих годичны х обозрений , обрагив на труды по русской ист ории стол ько же внимания, как и на произведения изящной сл овесност и. Есл и бы в наст оящее время мы имели крит иков, подобны х ему, конечно, они увидели бы возм ож-ность и необходимость еще бол ее расширит ь круг нашей критики.

Вы писки наши из статей Бел инского были многочисленны и обширны . Легко бы л о бы заменить их изл ожением их сод ержания; но читатель, вероят но, од обряет тот метод, кот орому мы сл едовал и. Наш и статьи имели целью не т ол ько ист орическое изл ожение разл ичны х направлений русской критики: мы хотели также указат ь на основания, от кот оры х не дол жна укл оняться

современная крит ика, если не хочет впадать в бессил ие, мелочность, пустоту. Справедл ивы е понят ия об эт ом были вы сказы -ваемы у нас Бел инским, и на его крит ику до сих под надобно смот реть не тол ько как на замечател ьное ист орическое явление, «о т акже и как на руководительный пример. Наш и собственны е сл ова не имели бы того авт оритет а, какой имеют его сл ова. Кроме т ого, если бы мы не приводил и его мнений его собственны ми сл овами, иным, быть может , вздумал ось бы говорит ь, что мы приписы ваем Бел инскому мнения, кот оры х он не имел: мы уже говорил и, что память у многих из нас очень корот ка. Вы писки из Бел инского предупреждают возможност ь такого сомнения и придают мыслям, кот оры е дол жны быть считаемы справедл и-выми, авторитет, который немногие решат ся отвергать.

Два важны е принципа особенно дол жны быть хранимы в нашей памяти, когда дело идет о л итературны х суждениях: понятие об от ношениях л итературы к общест ву и занимающим «гл вопросам; понятие о современном пол ожении нашей литературы и усл овиях, от кот оры х зависит ее развит ие. Оба эти принцип* были вы ставл яемы Бел инским, как важней шие основания нашей критики, разъ ясняемы со всерт сил ою его диалектики и пост оян-ное

Но применяемы им к делу, успех кот орого и зависел в значител ь-ной степени от их собл юдения. С т ого времени, как писал Белин* ский , развитие наше не сделал о еще стол ь значител ьны х успехов, чтобы его мысли потерял и прямое отношение к нашему наст оя-щему, и кто забот ит ся об истине, по необходимост и до сих пор держит ся л итературны х воззрений , представителем кот оры х был он в нашей критике.

Во всех от расл ях человеческой деятельности тол ько те на-правл ения достигают бл естящего развит ия, кот оры е находят ся в живой связи с потребност ями общест ва. Т о, что не имеет корней в почве жизни, ост ает ся вял о и бледно, не тол ько не приобретает ист орического значения, но и сам о по себе, без от ношения к дей ствию на общест во, бывает ничт ожно. Когда дело идет о стремл ениях и факт ах, принадл ежащих к сферам материальной , научной и общественной жизни, эта истина признает ся бесспорно всеми. Когда дело идет о живописи, скул ьптуре, архитектуре, также ни один скол ько- нибудь сведущий человек не будет спорит ь прот ив мысли, чт о кажд ое из этих искусств достигал о бл естящего развит ия тол ько тогда, когда это развитие усл овл ивал ось общими т ребованиями эпохи. Скул ьпт ура процветал а у греков тол ько потому, что бы л а вы ражением господствующей черты в их жизни, — вы ражением ст раст ного покл онения красот е форм чел овеческого тела. Гот ическая архитектура созд ал а дивные памятники тол ько потому, что была служител ьницею и вы разител ьницею средневековы х стремлений . Ит ал ьянская школ а живописи произвел а дивные картины тол ько потому, что была вы разител ьницею стремлений общест ва в том веке и в той стране, сл ужил а духу века, сост оявшему в сл иянии кл ассического покл онения красот е чел овеческого тела с заоблачными стремлениями средних веков.

Странны м исключением из общего закона была бы л итерату-ра, если бы могла производит ь