Ивира (f491 г.), стал монахом знаменитой Газской обители, где в то время еще был настоятелем знаменитый авва[1755]. Возможно, Севир даже лично встречался с Петром во время посещения Иерусалима в 490 г.[1756] Недолго пробыв в общежительном монастыре, он удалился в пустыню близ Елевферополя, но вскоре чрезмерными подвигами подорвал свое здоровье. После кратковременного пребывания в монастыре святого Романа, настоятель которого, Евпраксий, помог Севиру восстановиться для новых подвигов[1757], он направился в Маюм близ Газы, где сначала подвизался под духовным руководством Феодора и Иоанна, учеников Петра Ивира, а затем на родительские деньги основал собственную обитель[1758]. Около 500 г. Севир был рукоположен во иереи епископом Магидонским (Памфилия) Епифанием[1759].
С 508 г. Севир выступил наряду с Филоксеном Маббугским как один из лидеров антихалкидонитской партии. Формальной причиной выхода Севира на церковно–политическую арену были нападки на него некоего халкидонитского богослова Нефалия Александрийского (египетского монаха, нубийца по происхождению)[1760]. В Иерусалиме между ними состоялся публичный диспут, после которого Севир был изгнан из Святого Города толпой священников и монахов, возглавляемых Нефалием. Севир попытался прибегнуть к защите императора Анастасия, с 505 г. проводившего политику поддержки монофизитства[1761], для чего вместе с 200 монахами отправился в Константинополь[1762].
Император поручил Севиру составить официальное исповедание веры, которое получило название «Типоса». Данный документ толковал Энотикон в антихалкидонитском смысле, но прямо не осуждал ни Льва Великого, ни Халкидонский собор. Хотя все восточные патриархи (из которых три — Македоний Константинопольский, Илия Иерусалимский и Флавиан Антиохийский — были православными) приняли этот документ, конфликта между Фнлоксеном, Севиром, Александрийским патриархом Иоанном III Никиотом, с одной стороны, и тремя православными патриархами, с другой, — остановить было уже невозможно. В частности, когда император собрал в Сидоне собор с целью примирить Александрию и Антиохию, Филоксен и Севир выступили резкими противниками такого объединения. Более того, была предпринята неудачная попытка возвести Севира на антиохийскую кафедру. Впрочем, монофизптская партия осуществила эту задачу уже на собравшемся вскоре соборе в Лаодикип: Флавиан был низложен и бежал в г. Петру. А уже 6 ноября 512 г. Севир стал патриархом Антиохийским. Во время церемонии возведения на патриарший престол Севир прямо анафематствовал Халкпдонскин собор и тех, кто исповедует «две природы после соединения», а также огласил собственное исповедание веры, которое поддержали тринадцать епископов[1763].
Когда Севир стал патриархом, ему пришлось заботиться об укоренении в умах паствы не только монофизитского вероучения (а противником его было не только мнимое несторианство халкидонитов и несторианство действительное, но также мессалианство и манихейство), но и элементарных нравственных понятий. Свои проповеди, в частности, он обращал против увеселнтельных состязаний на местном ипподроме, за которыми нередко следовали погромы и бунты, против пренебрежения к бедным, больным и голодным, которых было особенно много в Антиохин в первой четверти VI в.[1764], против увлечения обычаями языческой[1765] и иудейской религий[1766]. Удручала Севира также бедность Антиохийской Церкви, которая вынуждала его зачастую заботиться о ее материальном благосостоянии в ущерб пастырской деятельности[1767]. Сам он старался вести крайне аскетическую жизнь и отменил многие неблагочестивые обыкновения прежнего патриарха[1768].
Севир проводит политику на повсеместное утверждение учения о единой природе. Он составляет Синодик с исповеданием веры и списком анафем, и отравляет их Иоанну Александрийскому и Тимофею Константинопольскому. В 513 г. он собирает собор в Антиохии, где окончательно подтверждается его избрание на патриаршество и анафемы против Льва Великого и Халкидонского собора. Новоявленный патриарх удаляет из диптихов имена всех халкидоннтских епископов и возвращает в них Диоскора и Тимофея Элура. Он также тщательно следит за чистотой богословских взглядов и благочестием новопоставляемых епископов и священников[1769].
5 апреля 518 г. умирает Константинопольский патриарх–монофизит Тимофей, а его сменяет «центрист» Иоанн Каппадокийский.
9 июля в хмир иной отходит и император Анастасий. Его место занимает латиноязычный (а значит, по определению не монофизит) Юстин, друг Виталиана, православного полководца, еще в 514 г. поднявшего бунт против императора, и духовного чада смещенного Севиром Флавиана Антиохийского. Политическая диспозиция складывалась явно не в пользу монофизитской партии. Севира сначала вызываю! в Константинополь, а затем посылают комита Востока Иринея с полномочиями задержать патриарха. Однако последний сумел бежать, и в сентябре 518 г. на корабле отплыл из Селевкии в Александрию, т. е. в Египет, который после восшествия на пресгол Юстина, положившего своей задачей идеологическое единство империи под знаменем халкидонской веры, стал прибежищем высылаемых епископов–монофизитов и оплотом антихалкидонизма[1770].
Следующие почти двадцать лет Севир никогда не имел постоянного места обитания, скитаясь по обителям Египта. Известно, что он не оставил дел антиохийского патриархата, управляя им через доверенных лиц[1771], и заботился о сирийских монахах–монофизитах, спасавшихся в Египте от гонений.
В 527 г. императором становится Юстинин Великий, который ставил своей целью воссоединение православных и монофизитов и понимал, что эту задачу тяжело осуществить без поддержки монофизитских лидеров и, прежде всего, Севира (Филоксен Маббугский умер в 523 г.). К тому же, прямо сочувствовала монофизитам жена Юстиниана Феодора[1772]. В 532 г. Юстиниан объявил амнистию шести монофизитским епископам, скрывающимся в египетской пустыне, н вызвал их в Константинополь для проведения переговоров об унии: среди них был и Севир, который сперва отказался, сославшись на свой преклонный возраст, но зимой 534/535 гг., когда Юстиниан повторил свою просьбу, он все?таки поехал в Константинополь, в сопровождении большой группы нехалкидонитского духовентсва, и по приезде занял один из императорских дворцов. Севир, несомненно, имел влияние на Феодору. Вероятно, с его подачи патриархом Александрийским стал севирианин Феодосий, а Константинопольский патриарх Анфимий, хотя и был халкидонитом, вступил в общение с монофизитской партией[1773].
Ситуация резко изменилась весной—летом 536 г., когда умер Феодосий и был смещен Анфимий. Юстиниан, стремившийся к союзу с Римским папой Агапитом, в мае–июне созвал собор в Константинополе, на котором были осуждены Севир и Анфимий, а в августе выпустил специальный указ, которым отправил в ссылку всех последователей Севира и Анфимия[1774]. С помощью Феодоры Севир снова бежал в Египет, где жил попеременно в нескольких обителях под Александрией. Последним его местом пребывания стал город Ксоида, где он скончался 8 февраля 538 г.[1775] Позже его мощи были переданы монастырю в Энатоне[1776].
Сочинения
Упоминавшийся выше Нефалий в 508 г. последовал за Севиром в Константинополь. Пребывая там, он написал работу под названием «Апология собора в Халкидоне», в которой, опираясь на таких отцов, как Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Прокл Константинопольский и Кирилл Александрийский, он отстаивал диофизитскую позицию. Севир ответил на этот трактат сочинением «К Нефалию». Нефалий 1) настаивал на выражении «в двух природах»[1777], т. е. предполагал различие природ после соединения, 2) принципиально использовал термин «ипостасное единство», вместо «природное единство»[1778]. Не вполне понятно, как он интерпретировал сами понятия «природа» и «ипостась» — ясно только то, что он их различал. Весьма вероятно, что позиция Нефалия, как бывшего монофизита, не так уж сильно отличалась от позиции Севира.
В это же время (между 508 и 511 гг.) Севир издал трактат «Филалет» («Любитель истины»), представляющий реакцию на попавший в его руки дифизитский флорилегиий конца V в. с отрывками из Кирилла Александрийского. «Филалет» содержит попытку монофизитской интерпретации наиболее соблазнительных с его точки зрения фрагментов сочинений Кирилла.
Ко времени патриаршества Севира относится его полемика с аполлинаристом Сергием Грамматиком, которая началась, судя по всему, в 513 г. и продолжалась вплоть до изгнания Севира в 518 г. Инициатором ее был Сергий, написавший три письма к Антиохийскому патриарху и получивший на каждое из них ответ («Три письма к Сергию Грамматику»). Кроме того, Сергий в ответ на третье письмо Севира написал трактат под названием «Апология». Эту полемику характеризует особенное внимание к учению о двойственности Христа по сущности и свойствам, которое отрицал Сергий, полагая, что Христос является единственной единичностью нового богочеловеческого вида[1779].
В начальный период изгнания Севиром был написан трактат «Против нечестивого Грамматика», адресованный пресвитеру Иоанну Грамматику Кесарийскому, составившему около 511 г. «Апологию Собора в Халкидоне». Севир ознакомился с ним еще во время своего патриаршества, но ответить смог только в 519 г. Иоанн Грамматик был первым богословом, который попытался применить к христологии триадологическую терминологию Каппадокийских огцов. В частности, он настаивал на том, что две природы во Христе являются общими природами Божества и человечества. Севир, в свою очередь, полагал, что общее существует либо частным образом в единичности, либо как отвлеченное понятие, и что если Христос воспринял общую природу человечества, то Он воплотился во всех единичностях человеческого рода[1780].
В 520—527 гг. Севир вел полемику с Юлианом Галикарнасским, с которым он был знаком еще по Константинополю, где они совместно выступали против патриарха Македония, а потом встретился в египетском монастыре Энатон в 518 г. Памятниками этой полемики стали «Три письма к Юлиану», «Против томоса Юлиана», «Против предположений Юлиана», «Против прибавлений Юлиана», «Против Апологии Юлиана», а также «Апология Филалета». Позиция Юлиана состояла в том, что во Христе по соединении нет различия не то.\ько природ (в смысле частных прпрод, т. е. идеальных единичностей, не имеющих никаких эмпирических определений), но также сущностей (в значении вторых сущностей Аристотеля), свойств и действований[1781]. По этой причине Юлиан, полагая (при формальном признании единосущия нам Христа но плоти), что Христос есть Бог по природе, настаивал на нетленности человечества Христа с момента рождения, тогда как Севир полагал, что тело Христа стало нетленным только после Воскресения[1782].
От Севира Антиохийского дошел корпус из 315 посланий, большое количество гомилий, а также некоторые литургические произведения, в частности гимны.
Практически все произведения Севира сохранились лишь в переводе на восточные языки, прежде всего на сирийский, и кроме того, на саидский диалект коптского (коптские переводы имеют важнейшее значение, поскольку дают более полную версию текста в отличие от сирийских, которые зачастую опускают спорные и малопонятные места), а также на арабский и эфиопский. На греческом сохранились лишь небольшие фрагменты в сочинениях сторонников Халкидона.
Историко–философские предпосылки триадологии и христологии Севира
Чисто исторических сведений относительно того, какие философские течения повлияли на богословские построения Севира Антиохийского, недостаточно. Можно предположить, что всерьез изучать философию он мог во время пребывания в Александрии в 485–487 гг., когда еще был язычником. Менее вероятно, что философия занимала его в период обучения в Бейруте (с 487–го до начала 490–х гг.), во–первых, по причине того, что он уже де–факто был христианином, а во–вторых, в Бейруте, славящемся своими юристами, не было сколь?нибудь значительной философской школы[1783], и если даже занятия философией имели место, то вряд ли они существенно скорректировали философские установки Севира.
Захарий Схоластик не упоминает, чтобы Севир посещал какие бы то ни было философские лекции. Среди его учителей он называет софиста Иоанна Скорописца и выдающегося ритора Сопатра[1784]. В Бейруте Севир посещал
