степенях трезвения, даже не нужно принимать помысла: он чувствует его «по запаху», определяет и отталкивает. Другой же, с низшим деланием, видит зверей приближающихся и влезает на дерево (как сказано у преподобного Иоанна Лествичника), спасаясь таким образом от страстных помыслов. А мы, простые христиане, хотя бы должны исполнять то, что требует от нас наша совесть. Вот наше трезвение. В этом трезвении — вся христианская жизнь. И ставить такой вопрос, что «это дерзость» просто глупо.
Как сохранить душевный мир и живую молитву в условиях современной суеты
— Но как можно сохранить душевный мир и живую молитву в условиях современной суеты?
— «Проклятье века — это спешка», — сказал один из современных поэтов. И, действительно, эта «спешка» сегодня всех весьма и весьма мучит: диавол гоняет нас от мысли к мысли, от желания к желанию, от одного дела к другому, — каждого по-своему на его месте.
Помню, какой для меня был наглядный, поучительный пример — отец Виталий[29]. Он делал все степенно, медленно, спокойно, мирно, рассудительно и, конечно же, верно. Вот эту мирность всем нам необходимо приобретать, потому что, как сказал преподобный Серафим Саровский, «стяжи мир и около тебя спасутся тысячи».
Вот этот мир нам просто необходим, ибо Господь пребывает только в мирном сердце. А когда сердце в смятении, возмущении и наполнено не тем, чем нужно — не памятью Божией, а памятью суетных забот, попечений и развлечений, тогда человек теряет Господа (чтобы не сказать — изгоняет). Господь удаляется, человек мятется и попадает в еще большие сети и козни вражии.
Бывают, правда, люди с естественной медлительностью, но это совсем другое дело. Для духовной жизни нужна ведь не сама медлительность, а духовная степенность и рассудительность — как бы мысленная такая бдительность: «Господи, как в этом деле мне поступить? Господи, а в этом как? Господи, а вот это что? Господи, а здесь что сказать? Господи, как я должен с этим человеком общаться?.. а с этим?» — т. е. постоянная внутренняя работа. И хотя этот навык приобретается не сразу, к нему мы должны стремиться (а то ведь многие даже не знают, к чему мы должны стремиться и чем мы должны заниматься внутри себя).
В этом должен упражняться каждый христианин, хотящий спастись, а не только монахи (как некоторые думают), ибо в этом делании проявляется начало покаяния, исправления, начало совлечения всего ветхого человека со всеми деяниями его и облечение в нового — по образу Христа.
Господь сказал: «Призови Мя в день скорби твоея и изму тя, и прославиши Мя» (Пс. 49:15). И когда мы обращаемся к Богу во всяком нашем недоумении, во всяком смущении, во всяком, даже самом незначительном, деле — Господь промышляет и все устраивает во благо. Мы же, будучи и в суете, не теряем Богообщения.
В наше время всеобщей суетности и многопопечительности это делание, мне кажется, одно из самых нужных и самых спасительных для человека.
— Но как быть, если наши повседневные дела все-таки ввергают нас в суету?
— Это происходит потому, что мы исполняем их неправильно, т. е. с богозабвением. Ведь любое житейское дело или послушание надо нести ради Бога, пред Богом и в Боге.
— Как это «ради Бога»?
— Мы должны молиться внутренне: «Господи, Ты видишь, что это послушание для меня неудобоисполнимо. Но ради Тебя, бывшего послушным Отцу даже до смерти крестной, я приступаю к нему: Ты только пошли благодать Твою в помощь мне, ибо без Тебя я буду творить одно лишь зло — зло под личиной добра».
Ведь если человек подумал: «Я сделаю!» — благодать отступает, и он делает ошибки, портит дело, расстраивается, ропщет на дело, ропщет на начальство, на своих сотрудников, ропщет еще на кого-то или что-то, но только не ропщет на свою самонадеянность, что он подумал: «Я это сделаю». Может быть, только в чувстве сердца прошло это движение, человек его и не заметил, но дело он начинает портить. Оно его уже отягощает, он начинает роптать на всех и вся, он — в раздражении. И если его ругают, что испортил дело, он впадает в уныние, расслабление, апатию, и может дойти до большого расстройства в жизни: «Как мне это уже надоело!.. Надо что-то изменить…», — и т. д. А фактически, все очень просто — он питает свою страсть самонадеянности, за которой идет целая цепь последующих грехов.
Если же поступать благоразумно, то должно было прежде всякого дела сказать: «Господи, я такой немощный и грешный, такой ослепленный…» — укорить себя истинно пред Господом. «Но хотя я такой грешный, пошли Твою благодать в помощь мне для исполнения этого дела!»
Человек смиряется, и Господь подает ему благодать Святого Духа. И он делает дело тихо, мирно, спокойно. Если даже он и ошибся, испортил что-то, или его укорили, то ему при этом легко смириться, потому что он знает: «Я такой на самом деле».
— А что значит «пред Богом»?
— Если мы верим словам Господним: «Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15:5), то, творя всякое дело, мы должны чаще обращать око своего ума к Богу примерно с такой молитвой: «Господи, Ты знаешь, какие последствия будут от этого дела. И поскольку я человек омраченный, то Ты Сам вразуми, научи и помоги мне исполнить это дело так, как Тебе угодно».
Таким образом, мы навыкаем памяти Божией. А если ее приобретаем, значит, вступаем в живое Богообщение — чувствуем, что к нам близок Господь, и мы близки к Нему. И тогда наше дело совершается в Боге. А это уже — залог спасения.
— Откуда возникает суетливость в поведении?
— Это — одна из многих непримечаемых нами страстей, как сказал апостол: «Ничего не делают, а суетятся» (2 Фес. 3:11). Много дел мы делаем неполезных и даже душевредных. Но, как говорит народная пословица, «каждый баран за свои ножки висит»…
— Но что же делать практически, чтобы не впадать в суету во всех наших житейских делах и попечениях?
— Есть много различных способов избавления от этой страсти, это зависит от образа жизни каждого человека. Но если говорить вообще, самое главное — должно иметь веру, что Господь печется о нас, и нам, фактически, не о чем заботиться. Нам нужно заботиться только о том, чтобы в каждом конкретном случае побеждать свои страсти (исполняя ту или иную заповедь), искренне каяться в совершенных грехах и смиряться пред Богом и пред людьми. И хотя бы раз в день читать сколько-нибудь Святых Отцов и рассуждать о себе, в каком состоянии мы находимся.
Второе — нужно, чтобы мы имели память Божию и обращались к Нему во всяком, даже незначительном, житейском деле. Если мы это будем иметь, то потихоньку будем остепеняться: будем сохранять мир души, и житейские дела наши будут устраиваться.
Помню такой наглядный пример. Когда я был у отца Виталия, приехали к нему его духовные чада — матушки. Побыли некоторое время, и вот им уже нужно уезжать. Собираются, батюшка провожает. Мать Мария (батюшкина послушница) торопит: «Отец Виталий, быстрее, они уже опаздывают на поезд! Осталось полчаса!» Но он спокойно продолжает читать молитвы о путешествующих. Она: «Отец Виталий, они уже опаздывают! Ты слышишь?!» Он абсолютно не реагирует, продолжает читать молитвы, оканчивает, дает приложиться к иконе, к кресту. Матушка: «Ну, все! Теперь они точно опоздали!»
А за ними должен был приехать один благодетель на машине и отвезти их на вокзал, но его почему-то нет — или опоздал, или забыл, или что-то случилось. Надо на метро бежать. Быстрее-быстрее — побежали…
И вот, когда они уже пошли на метро, минут через десять приезжает шофер.
— Ну, где же ваши пассажиры?
— Почему ты опоздал? Нас подвел, они уже побежали на метро. Тебя нет, они, может, опоздали на поезд!
— Как опоздали? Сейчас еще столько-то времени!
— Да так! Это ваши часы спешат на сорок минут!
Я подумал: «Ну, отец Виталий!..» Меня поразило то спокойствие, с которым он реагировал на эти, вполне обоснованные, упреки со стороны матушки: «Опаздывают же, отец Виталий! Ну, что же ты делаешь? Что ты тянешь?» А он так тихо, спокойно…
Вот что значит, когда сердечное око человека постоянно обращено к Богу.
Следующее средство — постараться научиться стать на точку зрения со стороны вечности, т. е. смотреть на себя, на свои дела — ежедневные, житейские, обыденные и малые, и большие — с точки зрения вечности: «А как я буду смотреть на себя, когда я перейду уже в вечность?»
Ну, вначале это не будет, конечно, получаться. Вначале, хотя бы мы раз-два за день вспоминали, или, на первый случай, хотя бы вечером просматривали свою жизнь — что произошло за день. Как мы с кем-то спорили, как мы объедались, как смеялись или спали не вовремя, как на кого-то обижались, роптали, осуждали кого-то…
Нужно наблюдать за собой, а потом все пересматривать. Как на видеокамеру сейчас записывают, а потом смотрят — так же и мы должны пересматривать «записанное» у нас в памяти. И тогда мы увидим самих себя. Мы увидим свои грехи, мы увидим свое ничтожество, мы увидим свое окаянство. Это весьма способствует «поломать нам рога» самодовольства, превозношения и прочей гордости и страстности, в том числе — и нашей суетности и многозаботливости. Это очень действенное средство.
Конечно, стяжать такое делание весьма-таки не просто. Но мы должны хотя бы начать своей свободной волей (как об этом говорит преподобный Ефрем Сирин), а завершит дело только благодать Святого Духа. Ведь Господь сказал: «Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15:5). Мы предначинаем дело: «Господи, благослови! Господи, помоги! Господи, вразуми! Господи, укрепи! Господи, соверши!», — а Господь благому делу всегда даст в помощь благодать. И тогда мы будем чувствовать себя пред лицом Божиим: будет у нас и смирение, будет у нас покаяние, будет у нас трезвение, будут у нас и прочие Богоугодные плоды.
А если мы суетимся, бегаем «как угорелые», то бесы во время нашей работы (или путешествия) и имеют над нами власть. Здесь враг действует уже как бы по закону справедливости — мы подпадаем под его влияние, т. к. слушаем его, а не Господа: не сделав дело Божие, хотим сделать только свою суету, — а потому и страдаем.
Есть и еще один весьма действенный способ — как мы должны поступать в поглощающей нас суетности. Мы ее — эту суету — можем использовать.
— Каким образом?
— Нам можно поступать подобно мельнице. Думаю, все знают, что такое водяная мельница, когда
