мир и благоденствие, и все люди, наслаждаясь покоем и гармонией, смогут посвятить себя познанию Бога и духовному совершенствованию.
Наиболее важное из этих пророчеств, являющееся критерием прихода Мессии, хорошо известно каждому — это знаменитое «перекуют мечи на орала». Пророк Исайя (2:4), описывая дни пришествия Мессии, подчеркивает, что они будут эпохой полного окончания войн:
«И перекуют (все народы) мечи свои на орала [плуги], и копья свои — на серпы; не поднимет народ меча на народ, и не будут больше учиться воевать».
т. е. мир, всеобщее братство людей и прекращение насилия — самые главные приметы наступления мессианских времен, Исайя также подчеркивает (60:16–22), что мессианские времена — это эпоха всеобщей социальной справедливости и духовного расцвета:
«…И тогда узнаешь ты, что Я — Господь, спасающий тебя и избавляющий тебя, Могучий Яакова… И поставлю вместо надзирателей твоих мир и вместо притеснителей твоих — справедливость. Не слышно будет более насилия в земле твоей, грабежа и разрушения — в пределах твоих, и назовешь стены твои спасением и ворота твои — славой. Не солнце будет светить светом дневным для тебя, и не луна будет сиять тебе, но будет тебе Господь светом вечным, и Бог твой — великолепием твоим. Не зайдет уже солнце твое, и луна твоя не скроется, ибо Господь будет для тебя светом вечным, и окончатся дни скорби твоей. И народ твой — все праведники, ветвь насаждения Моего, дело рук Моих во славу навеки унаследуют эту страну… Я, Господь, в назначенное время ускорю это».
А пророк Иеремия (23:5–6) говорит о Мессии, потомке Давида, так:
«Вот, наступят дни, — сказал Господь, — когда взращу Я Давиду праведного потомка, и будет он царствовать, и будет мудр и удачлив, и будет вершить суд и правду на земле. Во дни его Иеуда будет спасен, и Израиль будет жить в безопасности; и вот имя его, которым назовут его: Господь — справедливость наша».[18 — Кстати, интересно отметить, что неверное понимание библейского иврита послужило причиной того, что многие христианские теологи трактовали встречающееся у Иеремии имя Мессии «Господь — справедливость наша» (и подобные имена у других пророков, как, например, Исайя 9:5: «… и назовут имя его: “Могучий Бог, Отец вечности, Властитель мира, советующий чудесное”») — как якобы «доказательство» того, что пророки отождествляли Мессию с Богом, т. е. как намек на «воплощение». На самом деле это довольно распространенный вид ив- ритских имен, являющихся определенными высказываниями о Боге («теофорные имена»). По сути, даже имена Исайя и Даниэль тоже являются высказываниями о Боге (Исайя: букв. «Господь — спасение мое»; Даниэль: «Бог — Судья мой»). Более длинные подобные имена, из нескольких слов, тоже встречаются довольно часто. Например, Моисей называет построенный им жертвенник «Господь — чудесное знамя мое» (Исход 17:15), но никому еще не пришло в голову утверждать на этом основании, что Моисей отождествил жертвенник с Богом.]
Во всех этих пророчествах есть одна очень существенная особенность: Гдля еврейских пророков духовное возрождение мира неотъемлемо от объективных социальных перемен в реальной действительности?! Мессия пророков — это не божество, а реальный человек из плоти и крови, потомок царя Давида. При этом в центре внимания пророков (находится, в сущности, не сама личность Мессии, а те задачи, перед ним стоящие, те изменения, которые он вносит в мир) Это общая и характерная черта мировосприятия иудаизма, для которого истинная духовность всегда реализуе тебя в материальном: человек для того и создан на земле, чтобы одухотворить, освятить и возделать окружающий материальный мир — и себя вместе с ним.
Только осознав реалистический характер мессианских предсказаний древнееврейских пророков, мы можем представить себе, каким страшным ударом для учеников Иисуса явилась смерть того, кого они считали потенциальным Мессией. Ведь, как известно из евангелий, и сам Иисус, и его ученики, как и все другие евреи в его время, безусловно признавали авторитет пророков[19 — См., например, Евангелие от Матфея, где Иисус говорит: «Я пришел не для того, чтобы отменить Закон [Тору] или Пророков… Истинно говорю вам: пока существуют небо и земля, ни одна буква не исчезнет из Закона…» (5:17–18)]. Иисус погиб, так и не осуществив ничего из того, что было предназначено и чего ждали от мессианских времен, — как же теперь можно было продолжать верить в его мессианство[20 — Приведем один интересный эпизод, который может пояснить эту проблему. Один из выдающихся раввинов начала XX века путешествовал по России и в поезде оказался свидетелем разговора между христианским миссионером и несколькими глубоко религиозными, но не очень образованными евреями. Евреи как раз высказали свою убежденность в правоте подхода еврейских мудрецов к вопросу о Мессии. «Если так, — спросил христианин, — то как вы можете объяснить то, что рабби Акива, один из величайших мудрецов Талмуда, вначале принял Бар — Кохбу (вождя еврейского восстания против римлян, 133 г. н. э.) за Мессию?» Евреи смутились и не знали, что ответить. Раввин, до тех пор не вмешивавшийся в разговор, повернулся к христианину и спросил: «А откуда Вы знаете, что Бар — Кохба не был Мессией?» — «Это очевидно, — ответил тот, — Бар — Кохба погиб, не принеся освобождения». «Так примените этот ответ к своим собственным доводам об Иисусе», — предложил раввин миссионеру.]? Мы можем представить себе, что немало евреев, страстно ждавших Избавления и привлеченных яркой личностью Иисуса, считали его потенциально возможным Мессией. Его смерть поставила их перед тяжкой дилеммой: с одной стороны — пророчества, ясно объясняющие, какие деяния должен совершить Мессия; с другой стороны — их мессианские надежды на Иисуса, который этих пророчеств не реализовал, и, следовательно, мессианские времена еще не пришли. Большинство евреев, из тех, кто надеялся на Иисуса, с горечью признались себе в том, что они ошиблись, и что Бог еще не послал Избавления Своему народу: Мессия еще не пришел. Вновь нужно было ждать истинного Спасения — ждать столько, сколько будет нужно, как бы ни была сильна тоска по Избавлению.
Но были среди современников Иисуса и такие люди, которые уже не в силах были отказаться от того, во что они так страстно уверовали. Слишком яркой была вспышка надежды, слишком сильной — боль утраты, чтобы взглянуть в лицо горькой правде. Они уже не могли отступать. Оказалось, что для этой небольщойруцпы легче было подогнать пророчества под конкретные факты жизни~Иисуса, чём применить к его деятельности определения и критерии, переданные нам пророками.
Предваряй дальнейшее — обсуждение;— мы хотели бы здесь отметить, что, глядя из исторической перспективы прошедших двух тысячелетий, мы видим, что последствия действий этой группы сторонников Иисуса оказались очень важны для мира. Возникшее на этой основе христианство принесло монотеизм сотням миллионов людей, и в этом, конечно, нельзя видеть «случайность» или, тем более, «ошибку» — здесь, скорее, надо видеть Руку Провидения. При этом, признавая важность и историческую роль христианства, мы отнюдь не должны закрывать глаза на те искажения слов древних библейских пророков, на которые пошли ученики Иисуса для обоснования своих идей.
История не знает сослагательного наклонения, и не нам судить о «добре и зле» тех или других провиденциальных исторических процессов. Признавая появление и распространение христианства провиденциальным актом, призванным распространить главные еврейские идеи человечеству (точно также, кстати, как мы не можем считать «исторически ненужной случайностью» появление ислама еще через почти шесть столетий), — мы отнюдь не считаем, что христианство, с точки зрения иудаизма, является «правильной религией». В иудаизме нет заповеди миссионерства — но есть, так сказать, Божественный план распространения монотеизма для всего человечества, и христианство является одним из его элементов. Мы должны одновременно понимать как важность и провиденциальность христианства, так и те искажения, которые на сегодняшний момент зафиксировались в нем[21 — Подчеркнем, что мы считаем, что каждая из религий — как иудаизм, так и христианство — имеет свой, отличный от других, опыт раскрытия исходных (и общих) Божественных истин, и они могут вполне плодотворно обмениваться этим опытом. Эти новые, возникшие в последнее время возможности взаимообогащения подробнее рассматриваются ниже, во второй части книги. В данном же параграфе мы только хотели бы подчеркнуть, что все центральные и принципиальные идеи христианской духовности являются в своей основе идеями иудаизма, воспринятыми и изложенными таким образным языком, который был бы близок и понятен народам мира.].
Вернемся же теперь к кризису, происшедшему у учеников Иисуса после его смерти.
1.2. Христианское изменение критериев прихода Мессии
Группа евреев, сторонников Иисуса, во — первых, отказалась поверить в его смерть и провозгласила Иисуса воскресшим. Во — вторых, они стали пытаться по- новому истолковать библейские пророчества, чтобы вложить в них иные, несоответствующие прямому тексту смыслы — такие, которые допускали бы мысль о том, что Мессия может погибнуть, не принеся ожидаемого Избавления. Иначе говоря, они искали у пророков не истину, а подтверждение своих представлений о том, что Иисус является долгожданным Мессией (подробнее о христианских толкованиях пророческих книг см. ниже). Концепцию Мессии, переданную нам пророками, они заменили на совершенно новую, а именно — стали утверждать, что Мессия должен прийти дважды. Смерть Иисуса, свидетелями которой были его современники, должна быть отнесена к первому приходу — при котором Мессия, по их утверждению, вовсе и не должен был изменить объективный мир и принести Израилю реальное освобождение. Сфера его деятельности при первом приходе была перенесена в мистические области, недоступные восприятию обычного человека; ее целью было объявлено мистическое «искупление первородного греха»[22 — Ниже (в главе 8) мы рассмотрим различия между еврейским и христианским подходами к проблеме первородного греха.], которое отныне и рассматривалось как новый вариант Спасения. Иными словами, поскольку реального Спасения, которое люди могли бы наблюдать, ощутить и проверить, не произошло, то этим «спасением» был объявлен якобы произошедший мистический акт «спасения от греха», реально никак не проявляющийся в объективных явлениях внешнего мира и потому непроверяемый. Это принципиальное изменение критериев прихода Мессии дало сторонникам Иисуса возможность «сидеть на обоих стульях» и считать, что Мессия уже пришел, и при этом, отодвинуть «до второго пришествия» реализацию тех мессианских задач, о которых говорили древние пророки, ибо только тогда, по их мнению, воскресший Иисус снова явится людям и осуществит, наконец, все, что предназначено совершить Мессии[23 — Еще раз отметим, что распространеное в христианском мире мнение, что «еврейские представления о Мессии были сугубо материальными, как о имеющем политическую власть в мире, а христианство изменило представление о Мессии на духовно — возвышенное», и что, якобы, «евреи не приняли их именно из‑за своего материализма» — совершенно неверно, т. к. и по христианским представлениям Мессия точно так же должен будет иметь «материально —
