свидетельствует о моих возможностях, о моем собственном величии. А кто велик — с того много и спросится; и потому в этом прямом предстоянии перед Богом — источник моей ответственности перед Ним и созданным Им миром.

Для того, чтобы мы осознали меру этой ответственности, Тора заповедует нам обращаться непосредственно к Творцу вселенной — и только к Нему — в своих молитвах и просьбах. Бог добр — но не всепрощающ. Он наделил человека огромными возможностями и потому требует от человека реализации этого потенциала, а за пренебрежение человеком своими возможностями — карает. Человек, предстоящий перед Создателем и Хозяином мироздания, должен знать, что Его невозможно ни задобрить, ни подкупить, — поэтому, обращаясь к Нему с молитвой и просьбой, нужно сначала ответить самому себе на вопрос, поступаешь ли ты сам достаточно ответственно с тем потенциалом, который Он тебе предоставил; реализуешь ли ты сам свою ответственность по отношению к Богу и сотворенному Им миру. Такова психологическая основа строгого еврейского монотеизма, не терпящего «посредников» и «сопутствующих Богу образов».

Поклонение «богочеловеку» имеет совершенно иную психологическую природу. Для того, кто обращается в молитве к «Богу в человеческом образе», Бог предстает более «человечным», более доступным и снисходительным к человеческой слабости и ограниченности. В сознании христианина Иисус — это «заступник» за человека перед Богом-Творцом, покровитель «нашего несовершенного мира». Так смягчается экзистенциальное напряжение контакта между Творцом и творением, снижается сознание неизмеримой личной ответственности.

Психологической основой концепции «богочеловека» является понижение уровня ответственности. Фигура «богочеловека» необходима для христианина именно потому, что Бог-Творец представляется ему слишком строгим, слишком требовательным к моральному и духовному уровню самого молящегося.

Сходную психологическую атмосферу создает идолопоклонство, представляющее собой обращение к посредникам между человеком и Творцом вместо прямого обращения к Нему. Идол-посредник более «снисходителен» к человеку, его легче «задобрить», чтобы уже он — а не я сам — обращался ко Всевышнему с просьбами за меня.

Иудаизм — это подход к миру, базирующийся на ответственности человека за Творение. Поэтому концепция «богочеловека», доходящая до представления о «посредничестве» Иисуса между миром и Богом, психологически неприемлема для еврея, который обращается к Богу напрямую и ведет с Ним прямой диалог.

3.2. Уровень монотеизма — для евреев и для неевреев. Тора — Божественное Откровение — обращена не только к евреям, но ко всему человечеству. Тора не призывает неевреев переходить в еврейскую религию, но налагает и на них ряд обязательств, на которых построена общечеловеческая этика. Для всех людей обязательны законы, включающие требования справедливости судебной системы и запрещающие убийство, воровство, прелюбодеяние, а также богохульство и идолопоклонство. Любой нееврей, соблюдающий эти законы, может, согласно представлениям иудаизма, удостоиться «удела в Мире Грядущем».

Тора налагает строжайший запрет на идолопоклонство, считая его одним из самых тяжких грехов как для евреев, так и для неевреев. Однако уровень требований Торы к тем и к другим в этом вопросе неодинаков. От евреев — народа, которому Бог Сам открылся, от тех, кому Он передал Тору, Свое послание миру, — требуется абсолютный монотеизм. Еврей в своих отношениях со Всевышним должен искать прямую, личную связь с Творцом, без каких-либо заслоняющих или замещающих Его посредников. Требования Торы к неевреям в этом вопросе гораздо мягче. В принципе, каждый человек, будучи сотворенным по образу и подобию Творца, в состоянии установить с Ним прямую и непосредственную связь; но, тем не менее, Тора запрещает неевреям лишь явные формы идолопоклонства. Известно, что во многих религиях люди поклоняются образам, «воплощающим Всевышнего»; в иудаизме подобный тип религии называется ‘шитуф’ (буквально ‘компаньонство’, ‘сопутствие’) и рассматривается как допустимый для неевреев вид монотеизма [15].

Христианство с его догматом о Троице, в которой Бог-Творец «неслиянно и нераздельно» соединен с Его «человеческим воплощением — Иисусом», относится именно к этому типу религий [16]. Большинство еврейских религиозных авторитетов признает за христианами-неевреями статус монотеистов. Но к евреям, народу Откровения, предявляются более строгие требования. Для них запрещены не только явные формы идолопоклонства, но и «пограничный случай» — то есть «шитуф», который рассматривается для них уже как нарушение монотеизма. Поэтому евреи-христиане, с нашей точки зрения, являются идолопоклонниками.

Если еврей перешел в христианство, продолжает ли он считаться евреем с точки зрения еврейского закона? Талмуд однозначно отвечает: «да»: «Еврей-грешник остается евреем». Еврей-выкрест считается, конечно, преступником (существует обычай, по которому в случае крещения близкие родственники выкреста совершают некоторые траурные обряды, как будто этот человек умер), но он все же продолжает оставаться евреем — и именно потому несет ответственность за нарушение обязательств перед Богом, принятых на себя еврейским народом во время Синайского Откровения.

Примечания

[1] Помазание особым маслом («елеем») было частью церемонии, проводившейся в древности при возведении царей на престол. Поэтому слово «Мессия» (в еврейском произношении «Машиах», буквально: «помазанник») на иврите иносказательно означает «царь».

[2] Кстати, интересно отметить, что неверное понимание библейского иврита послужило причиной того, что многие христианские теологи трактовали встречающееся у Иеремии имя Мессии «Господь справедливость наша» (и подобные имена у других пророков, как, например, Исайи 9:6″… и назовут имя его: Могучий Бог, Отец вечности, Властитель мира — советующий чудесное») как «доказательство» того, что у пророков Мессия якобы отождествляется с Богом, т. е. как намек на воплощение. На самом деле это имена, являющиеся определенными высказываниями о Боге, и они достаточно распространены в Библии. По сути, сами имена Исайя и Даниэль являются высказываниями о Боге («Исайя»: букв. «Господь — спасение мое»; «Даниэль»: «Бог — Судья мой»). Более длинные подобные имена, из нескольких слов, тоже встречаются довольно часто. Например, Моисей (Исход 17:15) называет построенный им жертвенник «Господь — чудесное знамя мое», но никому еще не пришло в голову утверждать на этом основании, что Моисей отождествил жертвенник с Богом.

[3] См., например, Евангелие от Матфея (5:17), где Иисус говорит: «Я пришел не для того, чтобы отменить Закон [Тору] или Пророков… Истинно говорю вам: пока существуют небо и земля, ни одна буква не исчезнет из Закона…».

[4] Приведем один интересный эпизод, который может пояснить эту проблему. Один из выдающихся раввинов начала нашего века путешествовал по России и в поезде оказался свидетелем разговора между христианским миссионером и несколькими глубоко религиозными, но не очень образованными евреями. Евреи как раз высказали свою убежденность в правоте подхода еврейских мудрецов к вопросу о Мессии. «Если так, — спросил христианин, — то как вы можете объяснить то, что рабби Акива, один из величайших мудрецов Талмуда, вначале принял Бар-Кохбу (вождя еврейского восстания против римлян, 133 г.н. э.) за Мессию?» Евреи смутились и не знали, что ответить. Раввин, до тех пор не вмешивавшийся в разговор, повернулся к христианину и спросил: «А откуда Вы знаете, что Бар-Кохба не был Мессией?» «Это очевидно, — ответил тот, — Бар-Кохба погиб, не принеся освобождения». «Так примените этот ответ к своим собственным доводам об Иисусе», — предложил раввин миссионеру.

[5] Ниже (в главе 8) мы рассмотрим различия между еврейским и христианским подходами к проблеме «первородного греха».

[6] Перевод этот известен под названием Септуагинты, или «перевода семидесяти толковников». Сообщения о переводе содержатся в некоторых исторических памятниках древности, в частности в Талмуде (трактат Мегила 9а и др.). Согласно Талмуду, переведена была только Тора (Пятикнижие Моисеево), но не книги Пророков и Писаний. Принятый ныне в греческой православной церкви текст «Септуагинты», содержащий перевод всего Священного Писания, сделан в более позднее время и не является древней Септуагинтой.

[7] Следует отметить, что диспуты с евреями и в новейшее время рассматривались христианами как миссионерская деятельность с целью обращения евреев в христианство, а вовсе не как совместный поиск истины. Либеральный протестантский богослов (кстати, дружелюбно относившийся к евреям), Карл Людвиг Шмидт, откровенно высказал это евреям во время диспута с еврейским философом Мартином Бубером в 1933 году: «Евангельский богослов, которому приходится говорить с вами, должен говорить с вами как член церкви Иисуса Христа, должен стремиться говорить таким образом, чтобы передать еврейству послание Церкви. Он должен это делать даже тогда, когда вы бы не стали приглашать его делать это. Утверждение христианской миссии в разговоре с вами может иметь у вас несколько горьковатый привкус и рассматриваться как нападение. Однако такое нападение как раз и влечет за собой заботу о вас, евреях, — дабы вы могли жить вместе с нами как братья на нашей германской родине и во всем мире…»

[8] Типичным примером является «Диспут Нахманида», один из наиболее известных и хорошо документированных диспутов, имевший место в XIII веке в Испании. Отрывки из книги Нахманида, в которой он пересказывает ход диспута, см. в Дополнении в конце нашей книги.

[9] Следует напомнить, что написание слов «Дева» и «Сын» с заглавной буквы существует только в христианских переводах книги Исайи на греческий и другие европейские языки. В оригинальном еврейском тексте Библии этих заглавных букв нет, поскольку в иврите вообще нет заглавных букв. Написание с заглавной буквы слов «Дева» и «Сын» в евангелиях само по себе является христологической интепретацией библейского текста.

[10] «Девственница» на иврите — ‘бетула’ (см.: Левит 21:3; Второзаконие 22:19; Иезекииль 44:22; Йоэль 1:5). Если бы Исайя имел в виду именно необычайный факт рождения ребенка у девственницы, он бы, несомненно, употребил именно это слово.

[11] Эту же ошибку мы находим в греческом переводе Исайи, в котором слово ‘алма’ переведено как ‘партенос’, то есть ‘девственница’. Как уже указывалось выше, в Септуагинту (наиболее старый и авторитетный перевод Святого Писания на греческий) Книга Исайи не входила, и ее перевод на греческий был сделан позже и неизвестно кем. Этот перевод сохранился только в христианской традиции — и, по-видимому, прошел редактирование в нужном христианам направлении.

[12] Отсюда большинство комментаторов делает вывод, что мальчик по имени Иммануэль, долженствующий быть знаком Божественной воли, — не кто иной, как сын самого Исайи, а его мать, жена пророка Исайи, — та самая ‘алма’, о которой говорится в пророчестве.

[13] И.А.Чистович. История перевода Библии на русский язык. СПб, 1873. История с переводом Библии Г.П. Павского приводится нами по статье Б.Хаскелевича «Переводы Библии».

[14] Разумеется, это не значит, что в этом смысле неевреи «ниже» или «хуже» евреев. Это значит, что, как мы уже сказали, к евреям предъявляются более строгие требования, которые проистекают из того, что существуют различия в уровне Откровения Бога евреям и другим народам мира. Ни христиане, ни мусульмане не отрицают того, что евреи первыми приняли религию монотеизма, к которой другие народы пришли только через тысячи лет. Все они согласны с тем, что евреи — единственный народ, получивший прямое Божественное Откровение. Это должно заставить нас