все голуби были такие, то по земле ходить нельзя бы было, все б лежали и ждали, кто им подаст воды, — думал Даврий, — Не дай Бог, если сейчас и Ирод в таком виде прибудет сюда, то Корни­лий и я сегодня напьемся, как этот “голубь”. — “Сей­час, Даврий. Иосиф, Иосиф, иди сюда. Это Иосиф из Аримофеи”. — “Тот, который тело Иисуса снимал с креста?” — “Да, именно он”. — “О нем-то я и забыл. Здравствуйте, здравствуйте. Я следователь из Рима, Даврий”. — “Иосиф. Вы меня вызывали?” — “Нет, я просто просил вас прибыть ко мне”.

— “А что за человек лежит на земле?” — “При­говоренный к смерти”. — “Кем?” — “Своим же на­чальством. Как мы только уйдем, его сразу уберут от­сюда. Иосиф, вы не против с нами отдохнуть у вод Иорданских?” — “Что ж, можно, лично я не спешу. Для этого вы меня и просили прибыть к вам?”. — “Нет, по другому вопросу. По дороге обговорим все”. Даврий поставил сосуд на спину усопшего и оставил записку: “Спасибо, вино было очень вкусным, не только я, даже слуга согласился с этим. До встречи, завтра утром я вас буду угощать по-своему”. — “Идемте”.

— “Иосиф, я веду следствие по поводу распятия Иису­са, ищу виновных и только что чуть сам не погиб, меня хотели отравить. Я думаю, что вам не следует бояться меня и, если вы не против, то ответьте мне на несколько вопросов. Просто отвечайте “да” или “нет”. “Я согла­сен”. — “Тело Иисуса предали гробнице вы?” — “Да”.

— “Вы видели, как Иисус выходил из гробницы после распятия?” — “Нет”. — “Что же вы видели?” — “Ог­ненный шар, похожий на Луну, из которого вышли люди”.

— “Они похожи на нас?” — “В принципе, да, но самое интересное, что на них были такие одежды, что они све­тились”. — “Что вы чувствовали при этом?” — “Страх, и в сон меня клонило, но я переборол себя, стража же спала”. — “То был не сон?” — “Нет”. — “Вы полно­стью убеждены в том, что Его забрали посланцы небес­ные?” — “Да, ибо я их видел”. — “Луна или огненный шар больших размеров?” — “Знаете, Даврий, размеры определить трудно, это как бы в воздухе образовывается некое свечение, которое может менять свои размеры”. — “О, Господи, Корнилий, дай мне вина, а то я не дойду до Иордана. Иосиф, но неужели такое может быть?” — “Даврий, зачем мне обманывать тебя, да и годы у меня не те, чтобы шутить”. — “Да-да, извините меня. Вы верите в загробную жизнь?” — “Я видел Иисуса после смерти Его”. — “Все видели, я же как во сне видел, лишь очертания Его в странном свечении, исходящем из-под земли. Грань неопознанного рядом со всеми находится, но только меня стороною обходит, где справедливость?” — “Даврий, я не знаю, может быть, рядом с нами, а может, где-то и далеко”. — “Иосиф, ты боишься смерти?” — “А что, вы хотите меня убить?” — “Да нет, вообще бои­тесь?” — “Раньше боялся, а сейчас нет”. — “А я, пока

не познаю всего, буду эту злодейку бояться, а ведь час назад она была рядом со мной, собака Корнилия спугнула ее. Иисус говорил на еврейском?” — “Мне кажется, Он говорил на всех языках”. — “Как на всех?” — “Очень просто, говорит и все, и понимает всех, на каком бы языке к Нему ни обращались”. — “Ну все, я разбит, как глиня­ный горшок, наполненный…”— “Даврий замолчал. — “Чем наполненный?” — “Да, ладно тебе, Корнилий”. — “И мне просто интересно знать”. — “Пахучим медом. Доволен?” — “Вот теперь — да”. — “Вам всем легко, а у меня мои власти, как камень тяжелый висят на шее”. — “Даврий, не нужно сердиться, я думаю, что все образует­ся”. — “Корнилий, ты уверен?” — “Точно так, как Иосиф”. — “Вы смеетесь надо мной?” — “Ну что ты, на вот еще вина”. — “А ну вас, пейте сами, я сыт, по горло. Хорошо, я выпью вина при одном условии: вот сейчас встретим первого прохожего, и я спрошу у него: видел ли он Иисуса или знал Его, если он мне ответит “да”, я упьюсь”. — “А если ты встретишь десять таких прохо­жих, что будет тогда?” — “Ну, с меня и одного хватит”. Долго шли они молча. Пес бежал впереди. Солнце при­пекало. Навстречу им приближались двое мужчин. “Дав­рий, смотри, двое мужчин”. — “Извините меня, с вами можно поговорить?” — Да”. — “Скажите мне, вы зна­ли Иисуса из Назарета?” — “Да, не только знали, мы — братья. Он вылечил отца нашего”. — “Спасибо вам”. — “Да, не за что”. — “Корнилий, дай я напьюсь, жажда меня одолевает”.

До Иордана оставалось полмили. “Идемте быст­рее, а то получается не отдых, а что-то непонятное, да еще завтра день такой трудный мне предстоит. Кор­нилий, а если бы ты был не Корнилий, а Иисус, ты бы появился предо мной?” — “Вот, зная тебя, как сейчас знаю я тебя, появился бы, не задумываясь”. — “Нако­нец-то я услышал от тебя умное слово”. — “Да не обижайся ты на нас, ведь дорога есть дорога и чтобы ее преодолеть без усталости — не грех и пошутить”.

Ирод прибыл к Понтию. — “Клавдия, где он?” — “Колесницу ремонтирует” — “Я не понял, что, у него слуг нет?” — “Есть, но ему хочется самому все успеть сделать”. — “Я пойду помогу ему”. — “Иди помоги”. Увидев Понтия, Антипа засмеялся, ибо Понтий лежал рядом с колесницей. “Слушай, дорогой ты мой проку­ратор, до чего ты дошел, вставай, а то лошадь тебя… на тебя наступит”. — “Нет, это не произойдет, я еще прокуратор”. — “Но ей-то все равно… Вставай, нас ждет Даврий”. — “Уже не ждет, он отдыхает, я утром был у него”. — “Что? В таком виде?” — “Нет, чуть лучше я выглядел. Антипа, почему ты задержался?” — “Я Иродиаду с Соломией сегодня отправил”. — “Ну Ирод, ну Ирод, а почему ты мою Клавдию с ними не отправил? Помоги мне встать. Вот бессовестная, хотя бы голову мне накрыла чем-нибудь, сварился я на сол­нце, а она даже не подошла ко мне. Вот это жена из жен. Я ей памятник поставлю и подпишу: “Клавдия I и последняя”. — “Она что, собирается умирать?” — “Да я и сам пока не знаю, наверное, я раньше умру. К тому все идет, и с каждым днем все ближе и ближе приближается этот день. Антипа, ты ко мне придешь на похороны?” — “Нет, не приду”. — “Почему?” — “Я раньше тебя умру”. — “Слушай, но пока мы еще живы, едем к тебе”. — “Что ж, едем”. Колесница умчалась во дворец Ирода. Клавдия смотрела им вслед и думала: нужно извиниться, а то он действительно раньше времени уйдет к Всевышнему, — и она запла­кала. Зачем только мы прожили такую жизнь, кто ответит? Вроде в богатстве и славе купались, а оста­лись нищими, потеряв свое “я” в терниях властолюбия, но никому не докажешь, ибо все думают, что богатство

— все. А это ничто по сравнению со всем остальным. Иисус был прав, когда говорил: “Ищите богатство внут­ри себя, и оно вас будет украшать всю жизнь, но толь­ко не утеряйте богатство, увидев металл драгоценный, ибо ваше внутреннее богатство — духовное. А ме­талл обманчив и бездуховен, в том его и слабость пред достоянием духовным”. Я завидую Иисусу и всем тем, кто с Ним общался и прожил вместе с Ним. Почему Он меня не избрал к себе в ученики? Я бы всем доказала, что я достойна и… Прогремел раскат грома. “Боже, Он услышал меня?”

Увидев лежащего мертвого слугу и прочитав за­писку, священники заволновались. “Уважаемые, что будем делать, ведь мы совершили ошибку, просчита­лись. Вы можете представить, что всех нас ждет завт­ра? И как только он мог догадаться? Как бы ни было, будем говорить, что его хотели отравить слуги по просьбе Ирода и Пилата, и пусть тогда докажет нам обратное. Да и что вообще он может всем нам сделать? Нас много, а он один”. — “Уважаемые, согласитесь со мной,

— обратился один из присутствующих, — хотя он и один, но он занимает место сани (ведущего), и мы под­чиняемся ему и никому другому, мы в руках у него, а не он у нас. И учтите, в тот момент с ним был Корнилий, а что было бы, если б Корнилий выпил вина? Как быть, кто может посоветовать?” В этот момент в палате раз­дался голос из ниоткуда: “Я могу посоветовать: не делай больно ближнему, ибо боль вернется, и не скрывай от ближнего ничего, ибо наказан будешь. Но вы уже на­казаны, и каждый из вас понесет наказание по-свое­му”. — “Это Иисус, Это Иисус, но почему Он не появляется пред нами?” — “А вы подумали над тем — достойны ли вы того, чтобы Бог явился пред убийца­ми? Но придет время, и каждый из вас явится предо Мной”. Возникла паника. Все снова начали кричать: “Дьявол, дьявол, убирайся из храма духовного”. — “По­вторяетесь, дорогие дьяволята духовные, второй раз Я это от вас слышу, и снова повторю вам, что ваш дьявол к каждому с сегодняшнего дня будет приходить. В кошмарах вы будете проводить ночи напролет, радуй­тесь тому, что заслужили. А Даврия Я в обиду вам не дам никогда, у него в руках находится меч справедли­вости, у вас же — лишь одна ложь и нечистая совесть. Я с вами не прощаюсь, до встречи с каждым из вас”. Сразу все утихло, все молчали, опустив головы. Каж­дый думал лично о себе и о своих семьях. Одни жале­ли и каялись в свершенном, другие радовались тому, что свершили, третьи — просто были сами по себе и только для себя. И эти три категории людей объеди­няло одно — смерть Иисуса Христа.

— “Уважаемые, что будем делать с трупом слуги?”

— “Его нужно срочно предать земле, но нужно сде­лать незаметно, чтобы ни один посторонний глаз не видел”. — “Уважаемые, но есть еще один свидетель — второй слуга, как быть с ним, ведь он может все рассказать?” — “Да, придется еще грех на душу брать. Позовите слугу сюда”. — “Но его нет нигде”. — “Как нет, обыскать все, но его нужно найти,