57 (PG 48), отрекшихся, несмотря на пророческие предсказания, от Мессии. И в других его трудах присутствует тема Ветхого Завета, особенно в книге <Рассуждение> против иудеев и язычников, <что Иисус Христос есть истинный Бог> 58, в которой он защищает божественное происхождение Иисуса Христа.
Антиохиец Евсевий Кесарийский 59, ариански настроенный, наряду с критическим изданием Библии (издал Септуагинту по Оригеновым Гексаплам), занимался толкованием Псалтири 60 и Книги пророка Исаии 61. Первое толкование сохранилось лишь частично, а второе полностью утеряно 62. По свидетельству св. Иеронима, хотя Евсевий и обещает при толковании Книги пророка Исаии придерживаться только исторических фактов, он часто переходит на аллегорию.
Тит Бострийский 63, выступая против манихейского представления, что Ветхий Завет — творение Злого Демиурга, а материя (???) — зло, защищает боговдохновенность Ветхого Завета. И не только он, но и ряд других христианских авторов боролись против манихейского дуализма и основанного на нем отрицания ветхозаветного Откровения. (Манихейство появилось на рубеже III и IV веков и беспокоило Церковь вплоть до Средних веков.) 64
Диодор Тарсийский 65 занимался толкованием всего Ветхого Завета, оставаясь всегда верным буквально–историческому значению и резко выступая против аллегорического метода александрийцев.
Феодор Мопсуестский 66, которого монофизиты называли «великим толкователем Писания», также истолковал почти все книги Ветхого Завета. Он одним из первых применил литературную критику для решения текстуальных проблем. По свидетельству св. Фотия, он в ныне утраченном толковании на Книгу Бытия 67 придерживается исторического метода, избегая аллегорий, хотя и не отвергает их. В толковании псалмов 68 он был первым, кто отстаивал мнение, что их необходимо толковать в историческом контексте. Он не принял аллегорическое толкование Песни Песней и считал, что она написана как ответ Соломона противникам его женитьбы на египетской принцессе 69.
Толкования св. Исихия Иерусалимского 70 сходны по своей методике с толкованиями Иоанна Златоуста. В случае необходимости помимо буквально–исторического он также использует аллегорический смысл (например, в толковании на Книгу Иова, чьи страдания рассматриваются как прообраз страданий Христа, а Книга в целом — как аллегорический прообраз Христа и Церкви). Он также занимался толкованием Книги пророка Исаии и малых пророков (в глоссах), а также псалмов 71.
Интересно и экзегетическое произведение прп. Марка Подвижника 72 (первая половина V века) о Мелхиседеке 73, где он опровергает еретические представления о том, что Мелхиседек является воплощением Логоса (PG 65, 1117–1140).
Назовем еще и блж. Феодорита Кирского 74, весьма плодовитого толкователя ветхозаветных текстов (Пятый Вселенский Собор осудил его сочинение против св. Кирилла Александрийского и некоторые его послания и проповеди 75). В толковании он избирает средний путь: отбрасывает преувеличенную буквальность Феодора Мопсуестского и пользуется умеренной аллегорией и типологией. Он писал полные толкования, из которых в виде вопросов и ответов сохранились: толкования на Восьмикнижие 76, на псалмы 77, Песнь Песней 78, Книгу пророка Даниила 79, Иезекииля 80, двенадцать малых пророков 81 (PG 81) (толкования на пророков Исаию 82и Иеремию 83 издал 84 А. Пападопулос—Керамевс. Иерусалимская библиотека. Т. 4. СПб., 1899) 85.
ЗАПАДНЫЕ ЭКЗЕГЕТЫ ПЕРВЫХ ЧЕТЫРЕХ ВЕКОВ
Западные отцы того времени в большей или меньшей степени следовали методам восточных экзегетов и находились в большой зависимости от них самих и их методологии. Тертуллиан 86, наряду со св. Августином — величайший богослов Африки, доказывает в произведении Против иудеев (Adversus Judaeos), что старый Израиль отстранился от Спасителя, потерял благодать (?????) и не в состоянии найти духовный смысл Ветхого Завета. Ветхий Завет требует духовного толкования, так как духовный смысл — единственно правильный смысл.
Св. Ипполит Римский 87 был современником Оригена, и его влияние на Западе оставалось громадным вплоть до средневековых мистиков. В экзегезе он использовал и типологический, и аллегорический методы, которые в это время были распространены на Востоке, где, судя по всему, он и получил образование. Из ветхозаветных книг он толковал Книгу пророка Даниила, Песнь Песней; в произведении О благословениях Исаака, Иакова и Моисея он применял типологию, а в Истории Давида и Голиафа и в Проповедях на псалмы дополнил типологический смысл аллегорическим. В толковании на Книгу пророка Даниила под четырьмя царствами он подразумевает вавилонское, персидское, греческое и римское, а в Песне Песней понимает, вслед за Оригеном, под женихом — Христа, а под невестой — Церковь. Иногда он называет и душу невестой Христовой, полной любви.
Этим методом пользовался св. Амвросий Медиоланский 88. (Толкование Книги пророка Даниила сохранилось в старославянском переводе.) Толкуя притчу о Сусанне, под Сусанной он понимает прообраз пречистой невесты Христовой — Церкви, которую преследуют два народа: евреи и язычники; Сусанна — «образ» Церкви, а ее муж Иоаким — Христа, сад около ее дома — это общность святых (???????? ?????), посаженная, как деревья, посреди Церкви, город Вавилон представляет собой целый мир, а два старца — обрезанных евреев и безбожников, преследующих Церковь.
Св. Амвросий Медиоланский в экзегезе следует Оригену и св. Василию, в догматике — св. Афанасию Великому, Дидиму Слепцу и св. Григорию Богослову, а в катехетике — св. Кириллу Иерусалимскому. Он всему дает символическую окраску. Экзегезой он занимался в проповедях на Шестоднев, а также на другие главы Книги Бытия и псалмы (PL 14) 89.
Блаженный Иероним Стридонский 90, известный как переводчик Вульгаты и псалмов 91, также занимался экзегезой. Из Ветхого Завета он занимался толкованием Книги Екклесиаста, псалмов, пророков. Он тоже использует аллегорический метод в поисках духовного смысла слов Священного Писания, в стиле Дидима Слепца. Принимал он и тройной смысл, как Ориген, но позже переориентировался на историческо–филологический метод, оказав в этом смысле большое влияние на экзегезу нового времени, когда пробудился интерес к историко–критическому исследованию Священных Книг.
Намного более значительным и длительным было влияние блаженного Августина Иппонского 92 как на западную экзегезу, так и на западное богословие вообще. Влияние неоплатонизма на Августина не ограничивалось только терминологией, оно было более глубоким: неоплатонизм оставил печать и на его понимании природы Божией и человеческого отношения к Богу. Это грозит опасностью подчинить учение Священного Писания философским понятиям. Для него характерно отождествлять Божественную сущность с Божественной энергией, что автоматически отражается на его понимании и толковании ветхозаветных Богоявлений (?????????). Отождествив энергию с неизъяснимой Божественной сущностью, Августин оказывается в опасности лишить пророков вечной славы Божией и духовного опыта, основанного на непосредственной встрече с Богом, и таким образом померкнут ветхозаветные явления Логоса Божиего. Бог, по мнению Августина, открывает себя через тварные (??????) символы, так как и благодать, которая даруется пророку и вообще человеку, тварна. Своим учением о сущности Божией Августин обосновывает понимание подобия тварного и нетварного существа в духе идеализма Платона и этим возводит фундамент для натуралистической теологии, т. е. возможности познания Божией сущности на основе тварных изображений, икон. Отсюда в его учении о Святой Троице происходит чрезмерное использование психологических тройств, что опять же отражается на его экзегезе в целом, как и на всей богословской системе. Его учение, принятое со временем на Западе, оказывает влияние на все позднее западное понимание отношений Бога и мира, на понимание присутствия Божиего в мире, т. е., в конечном итоге, на учение об Откровении вообще, на учение о благодати, через которую Бог общается с человеком, и на учение о свободе воли (????????? ??? ????????), принимающей эту благодать. У Августина было множество учеников, которые разрабатывали и распространяли его учение. Его влиянию на западную мысль во многом способствовал ритор Феодор Арелатский 93, который на Соборе в Оранже (529 год) 94 выступил в защиту августинизма 95 против так называемого полупелагианства (так названо православное учение прп. Иоанна Кассиана, ученика св. Иоанна Златоуста, по вопросу о благодати) 96.
По мнению блж. Августина, один и тот же текст может иметь несколько значений, получаемых от Духа Святого: это может быть исторический, аналогический, этиологический (причинный, например, Мф. 19, 8) и аллегорический смысл. Здесь действует правило: исторически–буквальный смысл должен быть в согласии с догматическим, более глубоким смыслом. Используя, к примеру, метод аналогии в поисках согласованности между Ветхим и Новым Заветом, Августин, как и некоторые другие экзегеты до него, вслед за апостолом Павлом, сравнивает Ветхий Завет с сыном рабыни Агари, а Новый — с сыном свободной Сары 97 (Гал. 4, 21–31). Августин подчеркивает, что часть земного Града стала образом (?????) Града небесного, потому что изображает не себя, а тот другой Град, ради которого Град земной и поставлен. Так он обнаруживает в том, что называет «земной Град», два вида: один представляет саму реальность этого Града (Агарь), а другой (свободная Сара) служит через эту реальность прообразом небесного, свободного Града (= благодать, Церковь, свобода детей Божиих). То же касается Исмаила и Исаака, двух сыновей Авраама. Граждан земного Града рождает человеческая природа, поврежденная грехом, а граждан Града небесного рождает благодать. Понятно, что и у него у Августина аллегорический смысл играет огромную роль 98.
В отличие от блаженного Августина, св. Исидор Пелусиот 99 († около 435 года) в своих многочисленных письмах экзегетического содержания (PG 78) следует исключительно историко–буквальному методу антиохийской школы (некоторые считают, что он был учеником св. Иоанна Златоуста), отказываясь от аллегоризма. Он выступает против поиска Христовых прообразов всюду в Ветхом Завете, ибо это, как он считает, поощряет язычников и еретиков к отрицанию и тех мест в Ветхом Завете, которые действительно имеют мессианский характер. Ветхий Завет, по его мнению, это смесь истории и пророчеств, а аллегорическое толкование может быть использовано только в назидательных целях.
ЭКЗЕГЕЗА КАППАДОКИЙСКИХ ОТЦОВ
Каппадокийские отцы осуществили синтез тогдашнего богословия и экзегезы. Свв. Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский сыграли исключительную роль в формулировании христианского учения и экзегетических основ церковной герменевтики. Продолжая дело св. Афанасия и других отцов, им предшествовавших, они смогли в огне борьбы между иудаизмом, эллинизмом и христианством разумно победить иудейскую ущербность и языческое «множество» библейской святотроичной полнотой.
Из экзегетических произведений св. Василия 100 на Ветхий Завет особенное место занимает его Шестоднев, где он истолковывает сотворение мира по Книге Бытия. Из его толкования ясно видно, что он не очень интересуется аллегориями, для него трава — трава, и ничто другое: «Я принимаю, — говорит он, — все (вещи. — А. Р.) такими, как они названы. Ибо я не стыжусь благовествования Рим. 1, 16» (Hex. 9, 80 // PG 29, 80 В) 101. При толковании псалмов он говорит, подобно св. Афанасию, что одному учат пророки, другому — исторические книги, иному — Закон, совсем другое советуют Притчи Соломоновы, а в псалмах собрано то, что приносит духовную пользу, почерпнутую из всех ветхозаветных книг.
Св. Гри горий Нисский 102 следует св. Василию, но принимает и
