Друзья Лютера с ужасом встретили это повеление. Они вполне сознавали ту опасность, которая угрожала из другу в этом нечестивом городе, обагренном кровью мучеников за имя Иисуса Христа. Они заявили протест против его поездки в Рим и требовали, чтобы он объяснился в Германии.
Их требование было наконец удовлетворено, и для прослушивания дела Лютера был прислан представитель папы. В полученных им от папы указаниях Лютер уже был объявлен еретиком. Папский легат был поэтому уполномочен «преследовать его судебным порядком и без промедления заключить в тюрьму». В случае же упорства с его стороны и невозможности арестовать реформатора, легат был уполномочен «объявить его вне закона по всей Германии, а также и его приверженцев подвергнуть изгнанию, проклятию и отлучению от церкви» (Там же, т. 4, гл. 2). И еще папа поручил своему легату: для абсолютного искоренения ядовитого еретизма, за исключением только одного императора, отлучить от церкви и подвергнуть гневу Рима всех тех, кто не сделал ничего для того, чтобы схватить Лютера и его поборников, невзирая при этом на занимаемое положение в государстве и церкви.
Все это самым красноречивым образом открывало дух папства. Во всем этом документе нет ни одной искры христианского принципа или даже самой обычной справедливости. Лютер жил и работал очень далеко от Рима; он не имел возможности объясниться и выступить в свою защиту, но еще до расследования его дела он был уже объявлен еретиком и в тот же самый день предупрежден, обвинен, осужден и приговорен, — все это было сделано мнимым «святым отцом», который являлся высочайшим, непогрешимым авторитетом в церкви и государстве!
Местом суда был назначен Аугсбург, и Лютер пешком отправился туда. Ему угрожали серьезные опасности. Ему открыто угрожали, что по дороге он будет схвачен и убит, и друзья умоляли его не подвергать себя опасности. Они даже уговаривали его на время оставить Виттенберг и поселиться у кого-нибудь из друзей. Но он не желал оставлять того места, где его поставил Бог.
Весть о прибытии Лютера в Аугсбург доставила папскому легату большое удовлетворение. Беспокойный еретик, обративший на себя внимание всего мира, казалось, теперь находился во власти Рима, и легат решил сделать все, чтобы не выпустить его из своих рук. Его друзья уговаривали его не являться к легату без охранной грамоты, и сами взялись за то, чтобы добыть ее от императора. Легат надеялся, если возможно, принудить Лютера к отречению, а если нет, то доставить его в Рим, где бы он разделил участь Гуса и Иеронима. Поэтому, подсылая ему своих людей, он пытался убедить Лютера явиться к нему без охранной грамоты, полагаясь на его милость. Но реформатор решительно отказался так сделать. Пока он не получит документы, гарантирующие ему покровительство императора, он не явится к папскому послу.
Идя на хитрость, враги Лютера решили попытаться взять его добротой и любезностью. При своих встречах с Лютером легат очень дружески беседовал с ним, но требовал, чтобы тот во всем подчинился авторитету церкви и безоговорочно отрекся от каждого пункта своего учения. Он, конечно, не оценил по достоинству человека, с которым имел дело. Отвечая ему, Лютер выразил свое уважение к церкви, свое стремление к истине, свою готовность ответить на все вопросы, касающиеся его учения, и предоставить их на рассмотрение ведущих университетов. Одновременно он протестовал против образа действий кардинала, требующего он него отречения без доказательства его заблуждения.
Он слышал только одни слова: «Отрекись, отрекись!» Реформатор показал, что он основывается на Священном Писании, и твердо заявил, что не может отречься от истины. Легат, будучи не в состоянии опровергнуть доказательства Лютера, осыпал его ругательствами, упреками, лестью и во гневе приводил цитаты из изречений отцов и преданий, не давая ему возможности произнести не одного слова. Видя всю бесполезность подобных разговоров, Лютер, в конце концов, получил неохотно выданное ему разрешение дать ответ в письменном виде.
При следующей встрече Лютер представил определенный исчерпывающий ответ, подтвержденный многими местами из Священного Писания. Прочитав вслух написанное, Лютер вручил бумагу кардиналу, который с презрением отбросил ее от себя и вскричал, что это просто набор пустых слов и цитат, не имеющих никакого отношения к делу. Тогда Лютер, воодушевившись, вступил в область собственных мировоззрений надменного прелата, в область преданий и учений церкви, и полностью опроверг все его утверждения.
«Я ПРЕДАМ ТЕБЯ АНАФЕМЕ»
Когда прелат увидел неопровержимость доказательств Лютера, он потерял самообладание и вскричал в гневе: «Отрекись! Если нет, то я пошлю тебя в Рим, где ты предстанешь перед судьями, хорошо знающими твое дело. Я предам тебя и твоих приверженцев анафеме, и всех сочувствующих тебе исключу из церкви» (D’ Aubigne, London ed., т. 4, гл. 8).
Лютер немедленно удалился с друзьями, давая таким образом ясно понять, что ни о каком отречении не может быть и речи. Это, конечно, было не то, на что надеялся кардинал. Он льстил себя надеждой, что силой и запугиванием заставит Лютера подчиниться. И теперь, оставшись один со своими помощниками, он с нескрываемой досадой смотрел на них. Так неожиданно разрушились его планы.
Мужественное выступление Лютера не осталось без результата. Присутствующие там люди получили возможность сделать сравнение между этими двумя мужами и составить себе суждение о духе, обнаруживающемся в каждом из них, и о силе и правильности занимаемых ими позиций. Какой потрясающий контраст! Скромный, простой и непреклонный реформатор стоял здесь в силе Бога, имея Истину на своей стороне; папский же представитель, самонадеянный и повелевающий, надменный и безрассудный, не привел ни одного доказательства из Священного Писания и только неистово кричал: «Отрекись! Если нет, ты будешь отправлен в Рим и там получишь заслуженное наказание!».
Хотя Лютер и имел охранную грамоту, все же враги надеялись его схватить и арестовать. Друзья Лютера настаивали на его немедленном возвращении в Виттенберг, соблюдая при этом крайнюю осторожность, чтобы скрыть свои намерения. И ночью, верхом на лошади, в сопровождении только одного проводника Лютер покинул Аугсбург. Вот он уже добрался до небольших ворот в городской стене. Ему ответили, и он беспрепятственно проехал вместе со своим проводником. Прежде чем римский легат узнал об отъезде Лютера, он уже был вне всякой опасности.
Узнав о побеге Лютера, легат был страшно раздосадован и разгневан. Он надеялся получить большую награду за свое умелое и решительное обращение с этим возмутителем церкви. Весь свой гнев он излил в письме к Фридриху, курфюрсту Саксонскому, горько обвинял Лютера и требуя, чтобы Фридрих послал реформатора в Рим или выслал его из Саксонии.
В свое оправдание Лютер требовал, чтобы легат или папа доказали ему его заблуждения из Священного Писания, и, в свою очередь, он торжественно обещал, что, если только это будет доказано на основании Библии, он отречется от своих взглядов. Ссылки Лютера на Священное Писание были последовательны и непоколебимы. Когда позднее он должен был предстать перед германским императором Карлом V и перед Сеймом для защиты своей веры, он бесстрашно сказал:
«Так как Ваше императорское величество и их княжеские светлости
требуют от меня определенного, простого и прямого ответа, то я готов
ответить вам: я не могу подчинить свою веру ни папе, ни Собору, ибо
это ясно как день, что они сами нередко заблуждались и противоречили
друг другу. Если я не буду разубежден в приведенных мной цитатах
свидетельством из Священного Писания или открытыми и разумными
аргументами, и если все это не будет представлено на рассмотрение моей
совести, плененной Словом Божиим, то я не могу отречься и не отрекусь,
ибо опасно для христианина говорить против своей совести. Я здесь стою
перед вами, и я не могу поступить иначе; да поможет мне Бог. Аминь».
D’ Aubigne, т. 7, гл. 8
Курфюрст был еще мало знаком с учением Лютера, но он был поражен искренностью, силой и ясностью его слов и твердо решил покровительствовать ему, пока реформатор не будет уличен в своем заблуждении. В ответ на письмо легата он написал: «»Вы должны были остаться удовлетворенным приездом доктора Мартина Лютера в Аугсбург. Мы не ожидали, что вы будете принуждать его к отречению, не убедив его, в свою очередь, в заблуждении. Никто из ученых мужей в нашем государстве не доказал мне, что учение Мартина Лютера безбожное, антихристианское или еретическое». И курфюрст отказался послать Лютера в Рим или выслать его из своих владений» (D’ Aubigne, т. 4, гл. 10).
САМ АНТИХРИСТ?
Сравнивая Святые истины с папскими декретами и постановлениями, Лютер приходил в изумление.
«Я читаю, — писал он, — декреты папы, и … я не знаю, или папа —
это и есть сам антихрист, или он его апостол, настолько Христос
представлен в них в ложном свете и распят».
D’ Aubigne, т. 5, гл. 1
В своем воззвании к императору и к дворянству Германии в интересах реформации христианства Лютер писал относительно папы:
«Ужасно видеть, как человек, который величает себя наместником ха,
демонстрирует великолепие, с которым не может равняться императорское.
Разве этот человек похож на неимущего Иисуса или скромного Петра?
Говорят, что папа властелин мира! Но Христос, наместником Которого он
себя именует сказал: «Царство Мое не от мира сего» (Евангелие от
Иоанна 18:36). Могут ли владения наместника превосходить собой
владения Главы его?»
D’ Aubigne, т. 6, гл. 3
Это обращение с молниеносной быстротой распространилось по всей Германии и оказало на народ сильное влияние. Противники Лютера, пылая от ярости, понуждали папу предпринять против него решительные меры. Было решено предать его учение немедленному проклятию. Реформатору и его приверженцам дали 60 дней для обдумывания, и если они в этот срок не отрекутся, их ожидало отлучение от церкви.
Это был страшный и решительный момент для Реформации. На протяжении целых столетий приговор Рима об отлучении от церкви внушал страх самым могущественным монархам. Он подвергал сильнейшие империи бедствиям и опустошению. На тех, кто подвергался этому проклятию, смотрели со страхом и ужасом; они навсегда теряли своих прежних друзей, с ними обращались, как с самыми последними преступниками. Лютер знал о той ужасной буре, которая готова была разразиться над ним. Он писал:
«Я не знаю, что произойдет, и не хочу знать. Куда бы ни обрушился удар, я буду спокоен… Если даже листья не осыпаются без воли Отца, то тем более мы можем быть уверены в Его заботе о нас. Не тяжело умереть за Слово, ибо когда Слово стало плотью, Оно умерло Само. Если мы умрем с Ним; если мы пройдем через все то, через что Он прошел раньше нас, то будем там, где и Он, навеки, навсегда». D’ Aubigne, 3d London ed., Walther, 1840, т. 6, гл. 9.
Когда папская булла дошла до Лютера, он сказал:
«Я презираю и
