выражать должно, то есть надобно изъявить одному радость, а другому соболезнование — с утешением и готовностью содействовать.
Не думай никто, что все это внешняя работа! Нет, не внешняя только, но и внутренняя вместе. Она исходит или должна исходить из искренне любящего сердца, то есть из доброго внутреннего расположения, и, обращаясь к внешней стороне другого, греет его внутреннее. Веяние братской любви оживительно, как весенняя теплота.
2в) Поприще обнаружения сих расположений и действий — взаимнообращение Таковы обязательные для христианина к бра–тиям своим расположения и дела. Все они для своего осуществления требуют непосредственного сношения с другими, без коего, как в семени, остаются неразвитыми, неявленными. Потому взаимнообращение есть обязанность, хотя дополнительная, однако ж, по обширности приложения всеобъемлющая. Оно то же в обязанностях к ближним, что молитва в отношении к обязанностям к Богу. Итак, —
1. Всякий христианин обязан ко взаимно–обращению. Охотно входи в сношения с другими, равно и сам себя держи так, чтобы всякий без робости, с открытым сердцем мог приступить к тебе. Противно сему поступает чуж — дающийся всех. Отчужденность есть уродливость сердца. Но она не то, что благословенное затворничество, или отшельничество. Отшельник, отделившись от других телом, пребывает с ними духом, а этот отчужденник от всех отделен духом, хотя живет среди них. Отчужденный холодеет, беднеет, замирает духом. Напротив, общающийся со всеми раскрывается, богатеет, полнеет, образуется, так что только одно беспрестанное обращение с Богом и ангелами выше сего. Оно же есть и училище самопознания. Сам по себе отдельно человек легко становится самомнительным, а когда посмотрит на других — научается смирению…
2. Обязанность взаимнообращения проста, но всеобъемлюща… Она дает способ осуществить все другие обязанности к ближним, а потому раскрывает множество добродетелей, кои, хотя суть не что иное, как приложение общих, изъясненных уже расположений наших к братиям, однако ж, получают здесь и особые названия, и особые свойства… Так, здесь —
а) Должно иметь искреннее радушие, то есть от сердца принимать всякого, чувствовать себя довольным, истинно осчастливленным посещением другого или встречею с ним, радоваться тому от души. Нехорошо делает, кто при сем скучает или досадует.
б) Любезность, то есть надо сделать, чтобы другому с нами было хорошо, чтобы он находил у нас приятность, оживал, хорошо настраивался и никогда не отходил невеселым. Для сего нужны сговорчивость, приветливость, ласка и простота при приличии. Противный сему человек есть тяжелый… И сам тяготится, и других тяготит.
в) Скромность. Надо скрывать свои преимущества и, напротив, возвышать над собою другого. Противное сему — педантство, спесь, чванство.
г) Кроткое миролюбие. Ни сам не оскорбляйся, ни другого не оскорбляй, а умей содержать сердце свое всегда в союзе с другими. Миролюбие и само мирится с другими, и других мирит, как миротворение, или даже не замечает оскорблений, как кротость. Противны сему оскорбительность, вспыльчивость, гневливость, взыскательность, непримиримость.
д) Уступчивая тихость. Встречаются ум с умом, воля с волею. Когда всякий хочет поставить на своем, рождаются спор и разногласие. Тихонравный не то чтобы не любил истины, но, открывши ее, скромно уклоняется от упорной настойчивости там, где не совсем любят истину, ради ненарушения мира, в ожидании благоприятнейшего ко вразумлению случая. Противны сему вздорность, неуступчивость, спорливость, бранчливость.
е) Истинолюбие. Откровенно и истинно выставляй вещи так, как они есть и как убежден. Лукавая ложь, обман, хитросплетение — дела чисто бесовские.
ж) Благоразумное слово. Цель взаимнообращения не одно удовольствие, а, главным образом, взаимное созидание во благо. Надобно потому не допускать, чтобы слово гнило исходило из уст наших, надобно уметь говорить и уметь молчать. Противно сему праздное пустословие, одни только шутки да остроты.
з) Храпение тайн. При взаимных встречах беспрерывная происходит мена мыслей и сведений. Для сохранения мира, что узнано от одного, не переводи к другому без нужды, особенно когда это может быть вредным. Так себя держи, будто не слыхал ничего. Кому же сказано, что вверяется ему тайна с условием молчать, тот, передавая ее кому‑либо, не только неблагоразумен, но есть и бессовестный предатель.
3. Вот добрые качества, нужные при взаим–нообращении! Способ взаимнообращения главный есть взаимное посещение. Его должно учредить и поддерживать по любви, по нужде, ради отрадного отдохновения. С кем и когда вести сие, укажут обстоятельства; только при сем всячески должно соблюсть все добродетели взаимнообращения, иначе оно — зло… Особенный вид взаимнообщения, открытый и широкий, составляют собрания и вечери. Они полезны, ибо приводят в движение замедляющееся от неупотребления развитие любви и потому возвышают и скрепляют внутренний союз всех. Тут происходит то же, что в Вольтовом столбе. Только само собою разумеется, что учреждать их надо не в угодность плоти и врагу, а в пользу духа и спасения. Образцы ему — древние вечери любви. Выше этих житейских пиров пиры Христовы, или обеды для бедных. Сам Господь предписал для них правила (Лк. 14:12–14). Они становятся ныне малоупотребительными за ис–сякновением любви, хотя еще держатся по местам. Больше всего они являются ныне в виде странноприимства, которое есть великая добродетель, богатая обетованиями, ибо и стакан воды, поданный в нужде, небесплоден, тем больше полное упокоение.
4. Взаимнообращение имеет целью осуществление и вместе образование любви истинно христианской. В истинном своем виде оно и производит сие, в ложном же вместо объединения разъединяет, вместо любви поселяет вражду. Это там, где вместо добродетелей действуют страсти. Таким образом, из взаимнооб–ращения мы получаем благодетелей, друзей и врагов.
К друзьям и благодетелям мы бываем сердечно привязаны. Сему ненужно учить и обязывать. Надобно только предостеречь, чтобы эта привязанность не делалась исключительною, не исключала других и не отчуждала от них.
Мы должны быть признательными к ним. Благодарность — любезное и привлекательное свойство… Кто к людям благодарен, тот благодарит и Бога. Благодарность — знак духа смиренного и Богу преданного… Она тоже есть самородное почти чувство. Должно только не останавливать его на одних людях, а через них всегда возводить к Богу, ибо от Него все. Кроме особенных благодеяний, живя с другими, мы непрестанно получаем одолжения. За всякое одолжение должно быть признательным.
Друга и благодетеля, какого имеешь, храни и береги как зеницу ока, и своими оплошностями не доведи себя до потери его, ибо старый лучше новых. Разрыв здесь сколько скорбен, столько и опасен и для жизни, и для нравственности; ибо такие, по разрыве, редко сходятся. Конечно, если перемена не с нашей стороны, что делать!
Должно порываться воздать благодетелю, чем можно: услужливостию, исполнением желания, предложением трудов и пр.
Как друзья — лица дорогие, то должно быть очень осторожным в избрании их.
Что делать нам с врагами? Христианин не должен быть врагом сам никому и, сколько есть сил, со всеми быть в мире (Рим. 12:18; Евр. 12:14). Если каким‑нибудь образом нажит враждующий, не лишай его любви, а всячески старайся помириться с ним со всеми уступками; тем больше будь готов на мир, когда он предлагается. Пусть он и не мирится, ты будь ему брат и делай все, что делаешь любимому, и даже более: благотвори ему особенно, помня, что любовь ко врагам есть самая верная проба любви христианской. Мстить же ни под каким видом не должно. Это дело сатанинское.
Этим оканчивается обзор того, как должно держать себя христианину как члену тела Христова в союзе со всеми составляющими сие тело, на небе ли они или на земле. Помнить только постоянно должно, что забота о сем союзе должна быть не ради его, а ради главной цели христианской деятельности — богообщения в Господе Иисусе Христе; потому что и сама Святая Церковь и как дом спасения, и как общество спасаемых существует ради сего единого и потолику истинною является, поколику осуществляет сие единое. Как в живом теле все члены, состоя в живом союзе между собою, пребывают соединенными и с головою — и даже потому живут союзно, что соединены с головою; так в теле Христовом все христиане прочно соединены между собою бывают только тогда, когда преискренне соединены с Господом. О сем молился и Господь: да ecu едино будут: якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут (Ин. 17:21). Христианская любовь есть прямая дщерь христианского благочестия и другого происхождения не имеет. Напрасно льстят себя надеждою спасения основывающие его на одной любви благотворительности. Не дела одни спасают, а дух, приводящий в движение все дела… Дух же христианский приходит от Бога через Господа Иисуса Христа во Святой Церкви. Все, что теперь видится в христианстве, так сцеплено между собою, как звенья одной цепи.
в) Как должен христианин самого себя держать и образовывать, чтобы быть в живом союзе с Церковию, а через нее с Богом
Из понятия о союзе христиан между собою живом, подобном тому, какой есть между членами тела, можно приходить к мысли, что тому, кто вступил в сей союз, не о чем более уже заботиться. Ибо как в теле каждый член, действуя для других, сам созидается силою всего тела (образовательною), так и христианин, действуя всецело для тела Церкви, сам может держаться и образовываться целым телом. Но, с другой стороны, как сей союз свободен, то есть основан на свободе и свободою поддерживается, то и после того уже, как христианин вступил в состав тела Церкви, он держится там не против воли, как бы по какой необходимости, а не иначе как сам держа себя. Отсюда естественно спросить: как же христианин должен держать себя в составе тела Церкви, чтобы не отпасть от союза с нею? Надобно также взять во внимание, что всякий христианин образует сам себя, хотя с существенно необходимою помощью Божественной благодати, получаемой во Святой Церкви. Спрашивается: как же должен образовывать себя христианин, чтобы иметь право и быть в состоянии стоять в живом союзе с такими и такими членами? Ответы на сии вопросы и определят образ того, как христианин должен обходиться с самим собою. Определить сей образ тем более необходимо, что так близка к нам и так сильна у каждого из нас главная немощь — самость, которая все силится втянуть в себя или же обратить в орудия для своих видов. Чем труднее удержать в должных пределах истинную любовь к себе, тем необходимее руководство для нее, или указание ей нужных правил. Главный тон христианской деятельности в отношении к себе есть самоотвержение, но если для того, чтобы быть с плодом, оно должно быть с умом, а не без разбора, то следует указать, в каких частях и как самость влечет к себе и как тогда христианин должен отвергаться
