не делается. Принимаются на веру слова первого встречного, как будто это сто первая проверка.
Итак, остановился я на том, что результат того, о чем говорил Моисей в своей картине происхождения мира, явно является результатом откровения. Человек той культуры, того уровня научных знаний не мог сказать ничего, что было бы интересно современному человеку — человеку после создания теории относительности, квантовой механики, теории эволюции и прочего…
Как вы помните, я не буду зачитывать, вы это помните, создание мира описывается как шесть дней. Каждый из этих дней повествует об определенном периоде, определенном этапе сотворения мира.
Что значит шесть дней? На это есть различные точки зрения. Вы, наверное, уже заметили, мою такую методологическую особенность. Это особенность не моя. Это особенность, которую я привнес с собой из физики. Есть в современном естествознании метод экспериментальный. Там, где можно проводить эксперимент, эксперимент проводить нужно. Там, где эксперимент проводить нельзя, нужно проводить эксперимент мысленный — то, что я вам предлагал на прошлых занятиях. Вот здесь мы тоже не можем провести эксперимент с сотворением мира и с получением откровения Моисеева. Естественно, мы должны провести эксперимент мысленный. Сказано, как были записаны эти пять книг Моисеевы?
Ну, понятно, что четыре книги — это история собственно Моисея, которую он записывал. Жизнь — это исход и т. д., то, что было впоследствии. А то, что было до Моисея, как он получил? Об этом тоже сказано: Моисей был взят на гору Синай, и там, в облаке, им было получено откровение. Моисей — это особый человек. Каждый из нас может попытаться встать не на место его святости, а просто на его место как человека. И мы можем представить себе, что перед ним, по всей видимости, развертывалась какая-то картина или, может быть, ему диктовалось то, что он мог записать на языке, понятном ему, именно понятном ему. Нельзя слишком многого требовать от Моисея. Мы не должны говорить, что если мы не видим здесь уравнения теории относительности, то это значит, что об этом нельзя разговаривать. Моисей бы ничего не понял из такого откровения. Поэтому Бог открывался ему именно на понятном ему языке. Он записал так, как он мог это понять. Или можно представить, что Моисею открывалась некоторая картина. Он ее видел со стороны — откровение сотворения мира. Ну, как бы в кино. Он это видит и записывает по памяти то, что он видел.
Сопоставив эти две концепции, именно так можно понимать шесть дней творения. Шесть дней на горе Синай перед Моисеем развертывались эти картины. В первый день — сотворение неба и земли. Во второй день — отделение неба от земли и т. д. Эта концепция не самая распространенная, но она тоже существует. Шесть дней творения — это шесть дней откровения Моисею.
Наиболее распространенная концепция, согласно которой шесть дней — это шесть этапов. Ибо сказано в книге Бытия, в книге Иисуса Навина, в псалмах, что для Бога один день, что тысяча лет. Тем более что слово «день», которое мы переводим на русский язык как некоторые сутки, на древнееврейском понимается как (по-гречески «эон») некоторая вечность, некоторый огромный промежуток времени, т. е. шесть дней принято понимать как шесть огромных периодов времени. Такая точка зрения является наиболее распространенной.
Хотя есть и такая более радикальная, фундаменталистская точка зрения, распространенная среди протестантов, но встречающаяся и среди православных. Скажем, сейчас есть книга священника Тимофея «Православное мировоззрение и современное естествознание». Он является сторонником того, что шесть дней — это именно шесть дней. Для Бога нет ничего невозможного. Мир был сотворен именно в шесть дней. Хотя, помнится, еще Вольтер иронизировал: как это можно говорить о шести днях, когда солнце и луна появляются только лишь на третий день? Сказано, что сотворил Бог два светила: светило большее — для управления днем и светило меньшее — для управления ночью. В четвертый день они появились: как же можно говорить о днях до того, как появились эти дни? Ну, Вольтер Вольтером. Мы этот вопрос также попытаемся рассмотреть. По крайней мере, существуют разные точки зрения. Наиболее распространенной является та, что день — это огромный промежуток времени.
Итак, в первый день, как сказано, сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И отделил Бог свет от тьмы.
Прежде чем прокомментировать эти слова, приведем несколько общих соображений: о сотворении мира Богом и вообще об отношении Бога и мира. В религиозной философии и в различных религиозных концепциях существует различное представление об отношении Бога к миру и о сотворении мира Богом. Наиболее правильной концепцией является та, что Бог творит мир из небытия. И мир существует с одной стороны — независимо от Бога, с другой стороны — зависимо от Бога, и без Бога мир существовать тут же перестанет, но в то же время он не существует как часть Бога. Он существует независимо. Вы дальше будете изучать в богословии Вселенские соборы, узнаете о так называемом Халкидонском соборе, который установил принцип соединения естеств в Господе нашем Иисусе Христе, и узнаете, что Божественная и человеческая природа в Нем соединялись неслитно и нераздельно. Вот такая противоречивая форма. С одной стороны, Иисус Христос как человек и Иисус Христос как Бог, как ипостась Пресвятой Троицы — это не одно и тоже, а с другой стороны — это одно и тоже. Это не поддается рамкам формальной логики, но, тем не менее, когда мы вторгаемся своим наглым, дерзким умом в познание Божественного, то та граница, которая нам указывает на наше место — на шесток, на котором нужно остановиться — это проявление противоречий.
Принцип отношения мира и Бога подобен халкидонскому. Мир существует отдельно от Бога и вместе с Богом: произвольно он тут же перестал бы существовать, но если бы он являлся частью Бога, он не развивался бы, в нем не было бы движения, не было бы несовершенства и других свойств, которые не свойственны Божественной природе. Это концепция теизма.
Есть и другие концепции не являющиеся истинно христианскими, но продолжающие считать себя таковыми. Есть концепция, которая называется деизм (от слова «деоз» — Бог). Деизм обозначает, что мир был сотворен Богом, но существует независимо от Него. Мир был сотворен, Бог дал миру законы, как бы первый толчок, и дальше мир развивается по законам независимо от Бога. Бог сам по себе, мир сам по себе. Эта концепция возникает и становится наиболее распространенной в XVII веке, когда с ростом протестантизма и с ростом научных теорий, некоторые ученые хотели соединить христианство и науку, т. е. в мире есть некоторые законы, сотворенные Богом, но эти законы позволяют миру существовать самому по себе. Есть концепции, которые называются пантеизмом (от слов «пан» — все, «теос» — Бог). Это название можно перевести «все есть Бог», т. е. мир и Бог это одно и тоже. Эта концепция появляется позже. Ее наиболее ярким представителем является Спиноза. Мир и Бог это одно и тоже. И отсюда известная опасность: поскольку мир и Бог это одно и тоже, то всегда возникает желание одну из частей этого тождества вычеркнуть. Если Бог и мир это одно и тоже, то можно убрать Бога, останется мир. Зачем нам нужен Бог? Можно оставить одну часть тождества. Из пантеизма опытно можно легко вывести материализм. Такой вывод делали Фейербах, Маркс и Энгельс, считавшие Спинозу своим предшественником. А с другой стороны, отсюда легко сделать другой вывод: поскольку мир и Бог это одно и тоже, то мир представляется некоторой видимостью. Можно мир вычеркнуть, оставить Бога. Реально существует лишь Дух, а мир только лишь кажется нам. К этой концепции мы можем отнести Беркли, некоторые современные мистические концепции также можно отнести к пантеистическим взглядам. Понятно, что эта концепция не является правильной, потому что мир оказывается вечным. Мир не сотворен. Даже если мы и будем разделять чисто теоретически мир и Бога, то мир оказывается вечным. Мир совечен Богу. Мир в данном случае не сотворен Богом, не зависит от Него, а имеет в себе Божественную природу. А это уже является чисто формальным противоречием. Согласно чистой формальной логике, независимым самодостаточным существом является только лишь Бог. Мир, если он существует самостоятельно, тоже является Богом. Существование двух богов противоречиво. Эта логика была замечена еще греческим философом Ксенофонтом. Потому как ясно видно, что эта концепция взаимопротиворечива.
И поэтому в христианстве утверждается зависимость мира от Бога не по природе Бога, хотя высказывалась и точка зрения, что Бог творит всегда. Что Бог творит по своей природе, поэтому не может не творить. Отсюда мир существует тоже всегда. Ибо, если было бы время, когда не было бы мира, то тогда Бог не был бы Творцом, а это невозможно, поскольку Бог творит по своей природе. Значит, мир творится Богом всегда. Мир совечен Богу. Это концепция, которая была высказана Оригеном. Она была осуждена на V Вселенском соборе, ибо опять же здесь оказывается для Бога некоторое ограничение — Бог не может не творить. Это опять же нелогично по отношению к Богу, по отношению к Его всемогуществу.
Поэтому в христианстве утверждается сотворение мира по Его воле. Мир вытекает не из сущности Бога, а из Его благости. Мир сотворен по Его любви, по Его воле. Хотя, помнится, еще в первые века противники христианства задавали вопрос: «А что же делал Бог тогда, когда мира не было?» Вот такими словами начинается знаменитая глава «Исповеди» блаженного Августина. Я вам всем рекомендую прочитать Августина и его «Исповедь», хотя бы с той точки зрения, что это классика мировой литературы. Такого рода книг, написанных в жанре исповеди, история мировой литературы насчитывает только три: Августин, Руссо и Л.Н. Толстой. Конечно же, книга Августина возвышается и над книгой Руссо, и над книгой Толстого на несколько порядков. Это уникальная книга по своей религиозной глубине, по философской глубине, по своему литературному достоинству. Со всех сторон это замечательнейшая книга. Я рекомендую вам эту книгу прочитать.
Эта замечательная книга включает в себя рассуждение о времени, которое Августин начинает с вопроса, который задают ироничные противники христианства: «А что же делал Бог до того, как Он сотворил мир?» Августин пишет: «Я не буду отвечать так, как отвечают некоторые: Бог выдумывал наказания для тех, кто будет задавать подобные вопросы. Я отвечу не такой шуткой, а
