материя вечна». Но материя изменяется и изменяется не сама, а под воздействием какой-то силы. Значит, она не отвечает принципу субстанции. А вот наша душа отвечает принципу субстанции. Вот интересный факт. Человек, как известно, состоит из клеток. Сущность жизни — это всегда обмен веществ. Известно, что человек обновляется в своих клетках каждые 7 лет. Кровь обновляется вообще каждые 3 месяца. Человек за свою жизнь меняется в своем химическом и биологическом составе неоднократно. Но любой самый пожилой человек понимает, что между ним и младенцем, которого он помнит с возраста 3–5 лет, нет никакой разницы. Это одно лицо. Это одна и та же личность. Он многое может забыть, многое может изменить в своих представлениях, но субстанциональное единство личности сохраняется. Именно это показывает субстанциональный характер души. Тело изменилось. Человек, как змея, сбросил десятки своих тел, но абсолютно ничего в душе его не поменялось. Действительно, тело как некоторая кожаная одежда, которую можно одеть, а можно снять. На сущность это не влияет.
Если бы душа была просто свойством тела, как это часто считается, если бы душа просто обслуживала тело и выводилась из некоторых его свойств, как принято говорить, что душа есть свойство высокоорганизованной материи, то тогда не было бы многих кричащих противоречий. Душа в таком случае была бы просто неким обслуживающим тело началом. Душа не могла бы противоречить телу.
Основной закон телесной жизни — это закон самосохранения. Если бы душа обслуживала тело, то такой печальный факт, как самоубийство, просто не существовал бы. Увы, как это ни прискорбно, самоубийство, которое считается тягчайшим грехом, самим своим фактом показывает, что душа отличается от тела. Душа может приказать телу: я тебя ненавижу, я не хочу, чтобы ты со мной что-нибудь имело, я хочу, чтоб без тебя.
Есть гораздо более позитивный пример: самопожертвование, когда человек жертвует своей жизнью для других людей, для спасения их жизни. Факт необъяснимый, если все сводить только лишь к телесной составляющей нашего организма.
Мне как-то возразили, сказали, что кроме закона самосохранения есть закон сохранения вида. Вот эти все факты самопожертвования человека есть подтверждение того, что действует закон сохранения вида. На это я ответил, что, увы, закон сохранения вида действительно действует в животном мире, но не среди людей. Животные никогда не находятся в состоянии войны. Ворон не выклюет глаз ворону, как известно. Волк поедает зайцев. Зайцы поедают травку. Но ни один волк не съест своего сородича, а заяц с зайцем тоже живут в мире. И верно, что есть закон сохранения вида. Человечество же живет так, как будто этого закона нет. Они истребляют себе подобных с неимоверной легкостью. Даже войны, те бесконечные убийства, опять же показывают, что человек не подчиняется этим законам: ни сохранения вида, ни сохранения индивида.
Откуда берется душа? Поскольку душа проста, субстанциональна, то до христианства обычно считалось, что вечна. Есть такая теория предсуществования душ, особенно популярная в древнегреческой религии у последователей Орфея и получившая наиболее стройное утверждение у Платона. Бог творит мир, затем творит некоторое количество душ. Число их постоянно и неизменно, затем эти души переселяются из тела в тело. Тогда считали, что тела могут быть различными. Плоть — это дерево, как в восточных религиях. Платон был все же рационалистом и считал, что человеческие тела — особые, и душа может переходить только из человека в человека. Поэтому количество людей в мире должно быть постоянно или, по крайней мере, должно уменьшаться. Некоторые души совершенных людей прекращают телесное существование и начинают обитать среди богов. Ведь, в конце концов, задача человечества состоит в том, чтобы все души вернулись к богам, вышли из тела. Тело считалось могилой души, чем-то внешним — тем, что лишает душу ее истинного местопребывания.
Такое отношение к телу также очень распространено среди современных христиан, и мы об этом поговорим, наверное, на завтрашнем занятии — об отношении к телу.
Но Платон, я подчеркиваю, был философом, и этот его вывод чисто философский. Христианство утверждает сотворение души. Вернее, если быть строгим в терминологии, мир был сотворен. Были, как я говорил, три вида творения: творение мира, творение жизни, творение человека. Затем творения из ничего больше не происходит. Душа создается. У христианских богословов есть различные процессы описания, каким образом создается душа и из чего она создается. Этот вопрос один из самых сложных вопросов христианского богословия. Есть такое сравнение, что душа подобна огню, и рождение души это как зажигание. Душа матери, душа отца порождают (естественно, не сами, а при Божественном вмешательстве) душу ребенка. Отсюда и наследование некоторых черт характера, и самостоятельное субстанциональное отличие ребенка. Душа не творится, как считают некоторые католические мыслители.
Здесь я вторгаюсь в другую область — догматического богословия. Но специфика основного богословия такова, что сюда вторгаются какие-то другие области — или научные, или философские, или область нравственного или догматического богословия. Так вот, если предложить, что душа творится, то тогда совершенно не понятна искупительная миссия Иисуса Христа. Как пишет свят. Григорий Богослов: «Что не усвоено, то не спасено». Если Бог стал человеком, принял в себя истинную человеческую природу, т. е. тело и душу, то тем самым Он спас человека во всей его полноте, т. е. телесно и душевно. А если душа творится, то это была бы какая-то другая душа. Вот тело у нас у всех одно, мы все из одной и той же земли состоим, а душа, оказывается, была сотворена. Бог для себя сотворил свою душу — душу Иисуса Христа. В ней пожил и в ней же и ушел в Царство Небесное. Душа так же оказывается не спасенной. Поэтому принцип творения души в Православной Церкви отвергается сразу.
Есть непосредственная связь, пронизывающая все наши души, как процесс, пронизывающий наши тела. Это невозможно понять на уровне современного научного познания; это, может быть, невозможно понять на уровне богословия, но это факт. Вообще, познание о душе человека — это удивительная вещь. Обращаю ваше внимание: душу познать гораздо сложнее, чем даже познать Бога. Очень много парадоксальных высказываний говорю. Вы можете возражать: «Но как же, ты ведь только что говорил, что Бога невозможно познать, ссылаясь на Священное Писание. Вы вроде бы сами согласились, а теперь говорите совсем другую вещь». Но до этого я говорил о возможности доказать существование Бога, вознестись к Богу в своем самопознании, в познании своей собственной души; увидеть, хотя бы, как сказано в книге Исход, «задняя Бога». Не сущность, а некоторую видимость, задняя, спину.
Но могу ли я увидеть душу хоть одного из вас? Ведь я вообще, строго научно говоря, должен сомневаться. И это факт, который является как раз настолько очевидным, что на основании этого люди — современные атеисты, материалисты — отрицают у себя существование души. Вот я смотрю на вас: я ни у кого из вас не вижу души. Я вижу заинтересованные лица, внимательные глаза, вижу руки, не вижу ног под партами, но могу увидеть, когда встанете. Все это я вижу. Но душу-то я не вижу. Чужая душа — потемки, как говорится. И я делаю вывод, что у каждого из вас есть душа только лишь по аналогии.
Я понимаю, что я имею душу. И если я двигаю руками и ногами, двигаю языком, произнося некоторые слова, то делаю это потому, что воздействую своей душой. Видя у вас точно такие же действия, я делаю вывод по аналогии: значит, по всей видимости, за этими вашими действиями тоже есть душа. Но познать ее, в принципе, я не могу никак.
Почему я сказал, что душа непознаваема гораздо в большей степени, чем Бог?
В христианстве говорят: «Как же так, нужно любить не человека, ближнего своего, а, прежде всего, Бога».
Это ж заповеди — возлюби Господа Бога всем сердцем твоим, и ближнего — на втором месте. Но почему? А потому, что Бога легче познать, оказывается. Он ближе к нам, чем любой самый ближний человек. Бога я знаю непосредственно, а человека я знаю опосредованно. Его мысли, даже его любовь ко мне я воспринимаю только лишь как некоторые действия. Вот простой пример, который доступен любому человеку, живущему в ХХ веке: кинематограф. Вот запусти в кинотеатр или посади перед экраном телевизора человека, жившего в XIX веке. Что он скажет? Представим себе его ответ.
— Вот там люди ходят живые, у них есть души.
— Почему?
— Они говорят, они двигают руками, ногами, разговаривают, общаются, дерутся. Тело то же самое.
Понимаешь, что это видимость. Включаешь свет, выключаешь телевизор. Все исчезло. Это, видимо, аналогия, значит, аналогия неправильная. Раз этого нет, то я вообще могу сомневаться. Может быть, тоже кинематограф так передо мной разворачивается?
Где жесткий научный принцип и доказательства того, что это все реально? Его нет. Как я сказал: невозможно доказать существование внешнего мира. Но если в этом я могу сомневаться, то в существовании ваших душ я еще более могу сомневаться. Получается такое сомнение в квадрате. Бог ближе ко мне, и это гораздо более несомненный факт, чем факт существования людей. Кого я знаю непосредственно? Вас всех я знаю опосредованно. Это может показаться некоторой софистикой, но, тем не менее, это совершенно так и есть.
Необходимо еще немного поговорить о душе и об ее бессмертии. Иногда возражают, что душа, ее бессмертие эмпирически не подтверждаются. Сейчас же принято все проверять эмпирически. Что представляет собой этот критерий? Как принято говорить после стольких лет господства марксизма-ленинизма: практика есть критерий истины. Просто обращаю ваше внимание на то, насколько нужно быть внимательным в своих словах. В наши умы настолько вдолбили истины марксизма-ленинизма, что иногда я с ужасом замечаю на некоторых научных конференциях: выступает какой-то православный священник, который говорит: «Согласно законам диалектики, согласно закону единства и борьбы противоположностей» или «Как известно, критерий истины — практика». Мысленно говоришь себе: «Господи, даже православные люди не понимают, насколько наш ум забит этими марксистскими, материалистическими по своей сути догмами. Каждому из нас предстоит еще работать и работать, чтобы освободиться от этих ложных теорий». Нет никаких законов диалектики. Это измышления Гегеля и повторение за ним Маркса, Энгельса и Ленина для того, чтобы оправдать свои бесчеловечные деяния на пути построения коммунистического общества. Я не знаю, какие курсы философии сейчас читаются в высших учебных заведениях, но думаю, что многие старшие преподаватели, которые сейчас остались, читают то же самое, только под другим названием.
Так вот, насчет практики как критерия истины. Понятно, что любой ученый никогда не исходит из этого критерия. Никакой
