ни те, которые под ними. И когда стал бы кто обличать тебя в них, ты смело ответишь, что ничего такого не видишь в себе, и сколько бы кто ни удостоверял тебя в том, не поверишь. Скажи же мне теперь, — если не веришь и не видишь, что на сердце твоем лежит покров, прикрывающий такие страсти, и ты, естественно, не имеешь желания снять этот покров со своего сердца, чтобы увидеть страсти, которые скрывает он под собою, и затем сокрушиться о своей несчастной душе, восподвизаться над очищением ее, промыть теплыми слезами умные очи ее и лицо, отринуть всякую мудрость и всякое знание внешнее и, послушавшись апостола Павла, сделаться буиим для мира сего, чтобы стать мудрым во Христе (1 Кор. 3, 18), — скажи мне, если все это у тебя есть так, то как стану я возвещать тебе о Боге и божественных вещах, сокровенных и невидимых, когда ты находишься в состоянии такого неразумия и несмыслия? И сам ты не осудишь ли меня за то, что я делаю дело совсем неподходящее? Ты, наверное, будешь говорить сам в себе: поистине этот человек без толку и смысла, что толкует мне, не расположенному и не умеющему слушать о таинствах, невидимых и недомыслимых не только для вякого дыхания, сущего под небесами, по и для всякого
творения, сущего превыше небес…
Но, о Господи! даруй нам божественную благодать Свою, да ведаем Тебя, и да имеем страх Твой спасительный, и да пребываем в воле Твоей, как подобает. Вас же, братие, прошу: удержитесь от излишних изысканий и споров, старайтесь же паче очистить себя от всякой скверны плоти и духа (2 Кор. 7, 1) покаянием, слезами, смирением и исполнением всех заповедей, да сподобитесь получить и настоящие и будущие блага — духовные — в откровении, чувстве и созерцании»36.
IV. Дальнейшее развитие предыдущих мыслей св. Симеона Нового Богослова и указание, как приложить их на первых порах к самому делу
Глубокое и важное богословское рассуждение преп. Симеона требует того, чтобы содержание его было раскрыто яснее и несколько проще, приближено к нашему времени, снабжено для этого соответствующими примерами, поставлено в связь с интересующими наш век вопросами (науками) и, наконец, восполнено для новоначальных известными правилами, помогающими продвигаться по тому пути мистического познания Библии, о котором говорит св. отец.
1. Библия дана нам для спасения, а не в качестве пособия и руководства по естественно-историческим наукам.
Епископ Феофан, затворник Вышенский, духовный муж и ученый истолкователь Свящ. Писания, достойный подражания, сказал однажды: «Писание не знает научного исследования в видах голого знания: у него речь все о жизни и об устроении ее. Ученое исследование порождено беспечностью о жизни, чтобы прикрыть этою видимостью праздное свое безделье»37.
Вот слова, для многих и многих ученых профессоров-экзегетов являющиеся смертным приговором. Но обратимся к самим словам.
Действительно, тому, кто сподобился увидеть бесчисленность своих грехов, кто прочувствовал весь тот ужас и строгий ответ, какой придется ему дать по смерти на Страшном Суде не только за свои дела, но и за каждый помысл, кто крепко уверовал, что Библия — не творение рук человеческих, а Слово Самого Страшного и Непостижимого Бога, Которое будет судить его в последний день (Ин. 12, 48), — тому уже в голову не придет любопытствовать и проверять библейские данные по черепкам египто-ассириологических музеев, по предметам с навозных свалок так называемых доисторических эпох (материалы геологии и палеонтологии), сравнивать бесхитростные изречения Библии с «новейшими» «научными» данными и выводами астрономии, ботаники, биологии, зоологии и проч. и проч., или браться с нечистым сердцем и срамными мыслями в голове за исследование существа догматов веры и благочестия.
У него нет времени для этого, нет и дерзновения…
«Брат! Увы и горе роду нашему, что мы оставили и что исследуем, о чем стараемся и обо что претыкаемся, — с великим плачем отвечал божественный и дивный во святых Варсанофий Великий38, который мог и дождь низводить на землю, и мертвых воскрешать, когда один из учеников, увлекшись модными тогда гностическими и оригенистскими теориями, задал ему вопрос о предсуществовании душ и апокатастасисе.
— Оставили мы правые пути и хотим идти по стропотным, чтобы и на нас исполнилось слово Писания: Горе оставляющим пути правые, еже ходити в путях стропотных (Притч. 2, 13). Поистине, брат, я оставил плач о самом себе и плачу о тебе. Во что ты впал? Перестал я плакать о грехах моих и оплакиваю тебя, как сына моего. Небеса ужасаются, о чем любопытствуют люди! Земля сотрясается, как они хотят исследовать непостижимое!.. Это пустословие людей, которые думают о себе, что они нечто значат. Это — слова людей праздных. Это — порождения прелести, ибо сказано: Глаголющеся быти мудри, объюродеша (Рим. 1, 22)… Судить о сем не мое и не твое дело. Время дано нам для того, чтобы исследовать наши страсти, плакать и рыдать о них…»
Писание, повторяем, дано нам Богом не для пополнения и укрепления наших так называемых научных знаний о внешнем мире, а для спасения нашей души от осуждения ее в геенском огне вечном. Библия дана нам для того, чтобы мы ее читали и перечитывали и всеми силами выискивали, что есть и осталось в нас противного воле Божией, как возникают и одолевают нас помыслы, как действуют в нас худые навыки, как можем от них избавиться… Речь все о таких предметах, которые руками не пощупаешь и_в музеях под стеклянным колпаком не увидишь.
2. Душевные качества и внешние правила, необходимые человеку для понимания внутреннего смысла Писания.
Следовательно, чтобы понять Священное Писание, надо к исследованию его подходить с другими, как говорят в ученых книжках, методами и избрать иной путь к его разумению. Не нужно для этого кончать непременно университет, или даже духовную академию, или то и другое вместе, не требуется быть ученым химиком, или философом, или даже дипломированным богословом, но необходимо быть чистым душой, ибо в злохудожну душу не внидет премудрость (Прем. 1, 4) — предупреждает само Слово Божие. Такой человек будет изучать только букву Писания, логические и грамматические взаимоотношения между отдельными словами и фразами, внешнюю жизнь, национально-еврейскую или хотя бы общечеловеческую, и тому подобное, но истинного смысла, относящегося к сокровенным тайнам спасения, смысла, выясняющего, в чем сущность и назначение всей видимой и умосозерцательной твари и какова природа Самого Творца и Спасителя, — таковой человек никогда не постигнет.
Ведь если Библия есть творение Самого Бога, то, понятно, надо уподобиться прежде Богу и освободиться от недостатков падшей человеческой природы, чтобы сделаться способным воспринимать в Писании все божественное, а не человеческое. Не так ли и у нас в житейском быту? Чтобы понять курс высшей математики, читаемый профессором, надо выучиться сперва арифметике, потом алгебре, геометрии и т. д. и притом просидеть не меньше, чем восемь-десять лет на скамейке низшего и среднего учебного заведения, прежде чем получить право переступить порог «Святилища Высшей Науки», как гордо и выспренне выражаются некоторые из переступивших уже его.
Другой пример. Чтобы смаковать рокфорский или лимбургский сыр с червями (который поэтому готовят и едят чуть ли не в темноте!) и приходить в восторг и возбуждение от haut gout* (* высокий вкус (франц.) легкого запаха и привкуса, который принимает не совсем свежая, полутухлая дичь, устрицы и проч., — от того, о чем в просторечии говорят: «попахивает»), для всего этого нужно сперва развить в себе «утонченный» вкус пресыщенного гастронома или гурмана, да, кстати, и соответствующий желудок. Тогда можно находить удовольствие самому во всем этом и понимать сладострастие других при занятии такими вещами.
Итак, сродное воспринимается сродным. Творение Св. Духа познается боголепным человеческим духом. Нужно начисто отмыть слезами покаяния внутреннюю сткляницу души от всей грязи и нечистоты, от всех плотских похотей и срамных помыслов, чтобы стать достойным восприятия благоуханного мира духовного и благодати, заключающихся в словах Писания. Кратко сказать, чтобы понимать надлежаще Священное Писание и самому его толковать, нужно вести подвижническую и святую жизнь. А до тех пор человеку необходимо держаться следующих общих правил, чтобы не впасть в прелесть бесовскую и самомнение.
• Как дневное молитвенное правило, в виде известного отрывка определенной меры (конечно, с благословения своего духовного отца), Свящ. Писание следует читать, стоя пред иконами, всего лучше после утренних молитв.
Пред тем, как начать чтение, надо сотворить крестное знамение, прибегнуть к Богу с какой-либо мысленной молитвой, чтобы Господь просветил сердечные очи к познанию Его святой воли, и начинать чтение отнюдь не спеша, с благоговением, наблюдая, чтобы каждое слово дошло до сердца. Прочтя зачало, главу или две, сколько завещано старцем, должно поцеловать прочитанное место, положить с крестным знамением поклон и с Богом совершать свое послушание и домашнее дело. «Очень полезно заниматься чтением Слова Божьего в уединении и прочитать всю Библию разумно, — говорит преп. Серафим Саровский39. — За одно таковое упражнение, кроме других добрых дел, Господь не оставляет человека Своею милостию, но исполняет его дара разумения… Чтение Слова Божьего должно быть производимо в уединении для того, чтобы весь ум чтущего углублен был в истины Свящ. Писания и принимал от сего в себя теплоту, которая в уединении производит слезы; от сих человек согревается весь и исполняется духовных дарований, услаждающих ум и сердце паче всякого слова…» Но прежде чем начинать чтение всей Библии с первой страницы до последней, нужно хорошо изучить — а не просто прочитать — весь Новый Завет и Псалтирь.
«Всего же более должно упражняться в чтении Нового Завета и Псалтири, — говорит преп. Серафим Саровский, — что делать должно стоящему: от сего бывает просвещение в разуме, который изменяется изменением божественным» 40.
• Чего не поймешь — пропусти, поймешь в другое время. Даже технические трудности (непонятные славянские речения, неудобопонятный и неясный перевод, чуждый оборот речи и проч.) не должны отвлекать при чтении внимание и тянуть к справкам для своего разъяснения. Лучше после справиться и поискать разрешения недоумения. Да вовсе и не требуется, чтобы человек все понимал, особенно на первых порах. Если ты даже не поймешь чего-нибудь, то зато огненную силу слов Писания хорошо поймут бесы, которые окружают тебя, если ты только с верою и благоговением произносишь сии слова. За эту твою веру и благочестие Господь сделает то, что Слово Его в устах твоих и в сердце твоем сделается огнем и обоюдоострым мечом, истребляющим страсти и худые помыслы и прогоняющим невидимо злых демонов.
Не о том, чтобы понимать Писание, стараться нужно, а чтобы сердцем насыщаться им как
