Иоанном Кассианом16 следующие средства.
• Смирение. Именно, нужно нам с искренним расположением сердца, считая себя хуже всех, изъявлять всем окружающим истинное смирение, заботясь, чтобы ни в чем их не обидеть или не оскорбить. Этого мы никак не возможем исполнить, если из любви ко Христу не будет утверждено в нас истинное самоотвержение.
• Самоотвержение. Оно состоит в оставлении пристрастия к своему имуществу и полной нестяжательности.
• Послушание. Требует от нас подчинения с простым сердцем, без всякого притворства, так, чтобы, кроме приказания своего начальника или духовного отца, вовсе не жила в нас никакая своя воля. Это может исполнить только тот, кто соблюдает следующие две заповеди:
• Быть мертвым для мира.
• Считать самого себя неразумным, глупым. Так что все, что ни прикажут ему старцы, он будет исполнять без всякого исследования, считая это священным и возвещенным от Бога.
Это уже залог спасения и непоколебимости душевной ни при каких скорбях и оскорблениях. Чтобы легче их было переносить, можно прибавить еще три правила.
• Всегда размышлять о страданиях нашего Господа и Его святых, думая, что наши скорби — ничто в сравнении с их.
• Постоянно помнить, что мы через малое время переселимся из нынешней жизни в мир иной и, если окажемся достойными, «будем соучастниками святых».
• Твердо держаться смирения по отношению к Богу, то есть сознавать, что, как бы ни велики были наши подвиги и добродетели, они — дар Божий, а сами по себе мы бы никак не могли их совершить. Лишь невидимая помощь Божия, постоянно действующая, дала нам возможность получить то, что мы имеем, если только мы действительно что-нибудь имеем, а не пустой то призрак обольщенной духом тщеславия души.
Глава 4. Крайняя степень падения духовной сущности человека
§ 1. Прелесть у верующего христианина.
Прелестное подвижничество и молитва.
Прелесть — ????? (от ?????? — сбивать с прямого пути, заставлять блуждать)1 — есть «обманывание и обольщение других (Мф. 27, 64; Еф. 4, 14) и собственное заблуждение, или самопрельщение» (ср.: 1 Фес. 2, 3, где апостол Павел говорит, что он не таков). «В том и другом смысле оно противоположно истине (Ин. 14, 6) как истиннолюбию и правдивости и как несомненному знанию действительной истины»2. Прелесть — это лживое устроение души, основанное преимущественно на гордости, в то время как человек воображает, что он достиг настоящего духовного познания вещей, а все вокруг него ошибаются.
I. Состояние каждого страстного человека, в общем, есть прелестное
Про всякого, кто еще не очистился от страстей, можно сказать, что он, в известной степени, находится в прелести, то есть некоторые вещи понимает не так, как должно, и тонкие внушения и действия врага принимает за благодатные откровения. Например, легкая нервозность и возбуждение во время и после усиленной молитвы; старание обнаружить прозорливость и чудотворство у почитаемых нами людей или даже у самих себя; вещие сны, открытие у себя способности понимать и говорить о духовных вещах; настойчивость в отстаивании собственного мнения; восторженность и восхищение чужими подвигами (например старцев) при полном нежелании исполнять на деле то, чему они учат (хотя постоянно и говорят эти люди про старцев, и берут у них без счета советы); интерес к тому, что выше разумения новоначальных; выведывание того, как чувствуют и мыслят духоносные люди, и после передавание этого другим как бы от своего лица; желание напоить всех своей любовью, стремление научить других духовному пути и просвещать падших и заблудших — все это у человека, недавно приступившего работать Господу, иными словами, не успевшего стяжать хоть сколько-нибудь смиренного чувства и духовной опытности и омыть слезами покаяния свои собственные скверны, но считающего себя достойным этих состояний, есть начатки прелести. Особенно вышеупомянутые качества отличают женщин, окружающих разных «братцев» и «старцев». Свидетельствую бо им, — говорит апостол (Рим. 10, 2), — яко ревность Божию имут, но не по разуму.
Нельзя отрицать того, что и Сам Бог иногда утешает нелицемерных послушников и послушниц за сердечное сокрушение и отсечение воли. Но таковые, как правило, хотя и молоды, но не увлекаются этими состояниями и не делятся своими переживаниями с другими. Даже от самих себя они скрывают, если нечто подобное у них и появится. И не доверяют себе, а идут сказать об этом духовному отцу и, что он скажет, прячут на дне своего сердца, как в могиле, подражая в этом Смиреннейшей из благословенных жен и дев (Лк. 2, 19). У таковых огненными буквами начертаны в душе слова досточудного Иоанна Синайского: «Рукою смирения отвергай приходящую радость, как недостойный ее, чтобы не обольститься ею и не принять волка вместо пастыря»3. И еще: «Не стремись к видению не во время видения. Пусть лучше само оно, привлеченное красотою твоего смирения, придет к тебе, обнимет тебя и соединится с тобою чистейшим браком на веки веков»4.
II. Источники и виды прелести в собственном смысле Прелесть потому так широко и глубоко пронизывает всю жизнь человека и его отношение к Богу, людям и самому себе, что основания ее уходят далеко внутрь самого существа нашей души, растленной грехопадением. К тому же, по причине этого грехопадения, диавол получил доступ к человеку, что Бог попускает для того, чтобы последний, как свободное существо, с помощью благодати учился посредством искушений укреплять свою волю в добре и тем освобождался постепенно от зависимости и кабалы у сатаны.
Посему источники прелестного состояния можно разделить на два рода: субъективные, берущие свое начало и питающиеся за счет падшего естества самого человека, и объективные, зависящие от действия демонов. В первом случае гордость, которая обычно подпирается с одной стороны тщеславием, а с другой — блудом, является главным производителем этого пагубного состояния; во втором — непостижимые для человека козни бесов.
Соответственно этому оказываются и результаты: одни — естественного происхождения и представляют собой плод расстроенного воображения и чувств самого человека, другие — вызваны сверхъестественными причинами и находятся вне его существа. Где кончаются одни и начинаются другие, могут разобраться только духоносные люди. Вот почему новоначальным должно руководствоваться вышеприведенным правилом преп. Иоанна Лествичника.
Некоторые из этих результатов, как я говорил, начинают проявляться уже в обычной жизни человека, но другие появляются исключительно от неправильных подвижничества и молитвы, то есть осуществляемых без руководства опытного духовного лица. Ибо диавол всего более ненавидит молитву и гласа утверждения (Притч. 11, 15) рассудительных старцев (которые, собственно, и могут помочь в избавлении от прелести).
III. «Мнение»
Это первый вид серьезной прелести. Основа ее — в извращенном воспитании сердца. Главная страсть, посредством которой она, родившись от гордости, питается, есть блуд, начинаемый с едва уловимого, а иногда и неуловимого для человека тонкого полового и вообще чувственного возбуждения и кончая извращенными формами сладострастия. Таким образом, горячащее действие естественного кровообращения и чувственности принимается здесь легко за благодатные действия Святого Духа. У святых отцов это состояние называется «мнением», потому что «одержимый этой прелестью мнит о себе, что он имеет многие добродетели и достоинства, — даже, что обилует дарами Святого Духа»5.
У людей, впавших в это обольщение, постоянно случаются «благодатные озарения»6, «божественные откровения»7, «неземные переживания»8 во время молитвы; «духовные восторги»9, «усладительные ощущения благодати» и тому подобное. Неумеренное подвижничество и разврат, который очень часто сопутствует таким душевным расстройствам10, обостряют эти явления. При сильном же действии тщеславия, заставляющего человека постоянно желать и ожидать скорых результатов своих «подвигов», бесы незамедлительно приходят на помощь11. И тогда сообщают человеку, что делается в других местах, показывают мысли, которые они же внушают другим людям, через что обольщаемого делают «ясновидящим», как принято выражаться в научных книжках, или «прозорливым», как выражаются в церковном обиходе. Иногда бесы, попущением Божиим, производят разные видения — якобы святых или Самого Христа — или, наоборот, страхования, непонятные и странные явления, чтобы сбить человека с толку и привести в недоумение, рассеяние*. (*Если Бог есть Свет, то отсюда следует, что лица, принявшие в себя Бога не призрачно, не мечтательно, а на самом деле (см.: «Основы». Отдел III. Гл. 13. § 2), начинают сами излучать свет. Но, как всегда, диавол подражает Истине, чтобы обольстить простых, или наоборот, слишком лукавых сердцем, и сам преображается в Ангела света (2 Кор. 11, 14) и является в свете (см. жития мученика Потита, преп. Исаакия Печерского)) Иногда блуд вначале не проявляется в явной форме, а только когда бесы окончательно завладеют сердцем человека, выступает наружу во всей силе12. А бывает и так, что и совсем не проявляется: тогда один бес гордости заменяет собою всех прочих. И это в то самое время, когда человек по наружности бывает очень смирен, набожен, святые слова не сходят с его языка, называет себя во всеуслышание великим грешником, и прочее. На самом же деле, в глубине души такой человек очень злобен, мстителен, жесток, является богохульником и ненавистником всего христианства и Самого Бога. В конце концов, яд свой таковые извергают наружу и делаются еретиками, богоотступниками, хулителями и гонителями Церкви, смотря по силе своего развращения, обстоятельствам, месту и времени.
Примеров из области прелестной мистики можно привести без числа: истинных делателей на ниве Христовой мало (Мф. 9, 37), а лживых, прелестных сколько угодно. Если и среди православной пшеницы встречаются плевелы, то что говорить об участках духовной земли, засеянных бурьяном. Стоит только переступить за черту церковной ограды, и мы сталкиваемся с самыми различными типами прелестников; описание — даже краткое — проявлений их нездоровой психики заняло бы громадный том13.
Я здесь приведу замечательный случай, происшедший в молодости с преп. Елисеем, учеником блаженного аввы Исайи, известного египетского отшельника14.
Рассказывал об этом сам преподобный так.
«В юности моей от болезни я находился при смерти.
Отец мой ежедневно призывал врачей и прилагал особенное попечение, чтобы они меня исцелили. Врачи, много потрудившись, не могли исцелить меня от болезни и наконец сказали отцу моему: «Этот юноша умрет прежде истечения трех дней». Отец мой, услышав это от врачей, был поражен скорбью. Обливаясь слезами, он поспешил в церковь святого евангелиста Марка15 и нашел, как после сам сказывал, в храме монаха весьма старого. Увидев моего отца печальным, этот монах сказал ему:
— Что с тобою, господин Прокопий, о чем скорбишь?
— Тот, Кто открыл тебе мое имя, откроет и причину печали, — отвечал мой отец.
Старец сказал:
— Пойдем в дом твой.
Прийдя в наш дом, старец посетил меня и сказал моему отцу:
— Приведи твою супругу.
Мать моя была христолюбива и монахолюбива; отец же мой крайне ненавидел монахов. Старец сказал моему отцу:
— Исполнения трех заповедей ищет от тебя Бог, и если сохранишь их, то дарует жизнь сыну
