Основы искусства святости. Том 3. Епископ Варнава Беляев.
§ 1. Что такое «мир»?
«Мир есть блудница, которая взирающих на нее с вожделением красоты ее привлекает в любовь к себе. И кем, хотя отчасти, возобладала любовь к миру, кто опутан им, тот не может выйти из рук его, пока мир не лишит его жизни. И когда мир совлечет с человека все и в день смерти вынесет его из дому его, тогда узнает человек, что мир подлинно льстец и обманщик»1.
Это сказал великим подвигом освободившийся из-под власти мира св. Исаак Сирин.
Если от этого образного выражения обратимся к конкретным чертам, которыми характеризуется мир и мирская жизнь в Священном Писании, то мы увидим, что чуть ли не первые попавшиеся библейские тексты на эту тему рисуют страшную картину.
У мира есть свой князь — сатана (Ин. 12, 31; 14,30; 16, 11).
Мир весь во зле лежит (1 Ин. 5, 19). Все, что в мире, есть «похоть плоти, похоть очей и гордость житейская», и оно — не от Бога, конечно (1 Ин. 2, 16). «Мудрость мира сего есть безумие пред Богом» (1 Кор. 3, 19). Дружба с миром есть вражда против Бога (Иак. 4, 4). В мире — дух антихристов (1 Ин. 4, 3).
Духа истины, который составляет жизнь человека, не может вместить мир (Ин. 14, 17). Следовательно, в последнем царствует смерть (Рим. 5, 12-14; 8, 6; 2 Кор. 7, 10).
Нужно ли прибавлять, что любить мир не следует (1 Ин. 2, 15)..
Итак, в объективном отношении, со стороны своего внешнего бытия, как воспринимаемый факт, мир есть апокалиптическая вавилонская «любодейца, сидящая на водах многих», то есть на людях и народах, племенах и языках, — образ, который заимствовал в своем изречении святой Исаак Сирин (Откр. 17, 1, 5, 6, 15). Она — «мать блудницам и мерзостям земным», упоенная кровью святых и кровью всех страдающих от начала мира за имя Христово. Мир, или — по научной терминологии — культура, есть царство диавола, основанное последним в противоположение Царству Христову — св. Церкви. Чтобы успех был прочнее, а соблазн сильнее, сатана устроил свое царство внешне во всем подобным Христову (и во всем тому противоположным внутренне). Иисус Христос утвердил Свое Царство в соответствии с небесными задачами, сатана свое — с земными; Господь дал догматы, в которые заповедует верить, — сатана указал людям на научные законы, которые подущает изучать (и считать более достоверными и основательными); Господь дал таинства, сатана — магию; Господь установил богослужение — с храмами и священнослужителями, сатана — театр с артистами и оперными певцами («певчими»).
Кратко сказать, вся культурная и общественная жизнь, во всех мельчайших подробностях, есть вывороченное наизнанку, представленное навыворот христианство. Сами гонители его не могут устроить жизнь свою независимо от христианства, устроить так, чтобы она ни в чем не совпадала с ним и была бы новой, оригинальной. Лучшим средством доказать свое превосходство было бы замолчать христианство, презреть, подавить его своим «величием». Но нет, они этого не могут сделать, они могут только жалко копировать его, поступая во всем наоборот — из чувства протеста и ненависти. Однако этот-то протест и доказывает немощность культуры*, (*Понятие «культура» (как и понятие «мир») охватывает не только страсти, но и политику, объединяющую людей вокруг идеала всеобщего счастья, земной и плотской жизни без Бога и Христа.) бедноту ее идейного содержания, нищенство ее духа. Говорят о случайном происхождении христианства и о незначительности его роли (как и любой религии) в истории, но то, что культура представляет собой карикатурное отображение (словно в кривом зеркале) божественных установлений в демоническом укладе жизни и духа человека, — что я и стараюсь показать в своей книге, — это-то самое и говорит за величие христианства и незыблемость, богоучрежденность религии. <…>
1. Как произошел «мир»? Если мир есть извращение всего чистого, доброго и истинного, то каково же тогда происхождение культуры? Если оригинал ее так ничтожен, случаен, скоропреходящ, то что же такое тогда она сама, эта служанка, всегда старающаяся одеваться, как барыня? Люди, особенно незаконнорожденные, не помнят и не знают своего родства и происхождения, но зато с удовольствием им об этом сообщают другие. Оставив посему фантастические бредни ученых и историков культуры о том времени, когда их любимое детище нашла в «капустном листе» с помощью пресловутого «аиста» самка человекообезьяны Pithekanthropus erectus2 (конечно, надо это понимать по-дарвиновски), расскажем им подлинную историю их собственного происхождения со слов лиц, которые присутствовали при рождении культуры в так называемые «доисторические» времена.
Замечательно, что даже точного и исчерпывающего определения понятия «культура» еще не дано ее почитателями. Одни разумеют под нею совокупную деятельность человеческого духа в пользу действительного или мнимого развития дремлющих в нем и относящихся к нему самому сил и способностей, равно как и совокупность всех приобретений духа, как он проявляется в литературе, искусстве и общественной жизни; другие — свободную духовную личность, брак и семью, государство, науку, искусство; третьи — литературу и политику. В общем, культурная задача, как она выявляется в жизни, а не в ученых книжках, сводится несомненно к подчинению себе мира и стремлению сделать его своим достоянием посредством внешнего господства и с помощью одного только ума (конечно, и диавола еще, но он работает невидимо и тайно, и культуртрегеры его не признают). Богу, таким образом, места здесь не уделяется. (Это, впрочем, по-своему логично и с необходимостью следует из самого происхождения культуры.)
Культура с библейско-церковной точки зрения и со стороны своего развития должна быть рассматриваема как продолжение той войны, ???????;, которую падший ангел, нынешний сатана, когда-то начал с Богом на небе (Откр. 12, 7- 9). Но только в этой войне его самого сознательно и добровольно заменил человек, с упрямством и безрассудством одного из тех существ, о которых говорит божественный Приточник3. Диавол показал человеку скотский корм, и тот пошел за ним и попер против рожна (ср.: Деян. 9, 5). Таким образом началась трагическая история внутренних и внешних переживаний и проявлений падшего человеческого духа, именуемая историей культуры и прогресса, цивилизации тож4. Причем должно заметить, что в своих истоках культура есть плод не падшего человеческого духа вообще, а следствие его потемнения в одной из первоначальных ветвей Адамова рода. Библия ясно говорит о начальных страницах истории культуры, притом о таких временах, от которых у человечества ничего не осталось, кроме обрывков сказаний и различных саг и легенд. Но в последних удержалась только крупица истины, которую с большим трудом, и то только при помощи Божественного Откровения, можно отделить от толстой шелухи наносных преданий и человеческих выдумок. Библия так описывает зарю человеческой культуры в главе 4 Книги Бытия.
Убив брата и получив обличение и грозный приговор от Бога, «пошел Каин от лица Господня; и поселился в земле Нод, на восток от Едема» (ст. 16).
«…И построил он город — ???(‘ир); и назвал город по имени сына своего: Енох» (ст. 17).
«У Еноха родился Ирад… Ирад родил Мехиаеля… Мехиаель родил Мафусаила; Мафусаил родил Ламеха» (ст. 18).
«И взял себе Ламех две ???(шеттей), — жены: имя одной: Ада — ???, и имя второй: Цилла — ???» (ст. 19).
«Ада родила Иавала: он был отец живущих в шатрах со стадами» (ст. 20).
«Имя брату его Иувал: он был отец всех играющих на гуслях и свирели (кипнор5 веугав)» (ст. 21)6.
«Цилла также родила Тувалкаина… который был ковачом — ??? (лотэш), — всех орудий из меди и железа (не хошет уваре зель)7. И сестра Тувалкаина Ноема — ????» (ст. 22).
«И сказал Ламех женам своим:
Ада и Цилла! послушайте голоса моего;
жены Ламеховы! внимайте словам моим:
я убил мужа в язву мне
и отрока в рану мне.
Если за Каина отмстится всемеро,
то за Ламеха в семьдесят раз всемеро» (ст. 23-24).
Заключается глава сообщением, что у Адама родился после смерти Авеля — этого первого мученика — еще сын, Сиф, от которого, в свою очередь, произошел Енос. «Тогда начали призывать имя (ликерб бешели) Господа -???? (Иеговы)»8, — этими словами заканчивает бытописатель главу (Быт. 4, 26).
Из приведенных простых, сжатых, носящих печать седой древности слов Библии хорошо видно, как страсти, это губительное следствие падения Адамова, в судьбе первого же его сына проявили всю свою страшную, разрушительную силу и передались потомству (бытописатель сообщает родословие Каина до шестого поколения), в духовном смысле представляющему теперь худшую и большую часть рода человеческого. Каиниты знают одну только цель — устройство плотской, материальной, обеспеченной жизни, чего бы это ни стоило. Они понимали, конечно, что Семя Жены, Грядущий в веках обетованный Избавитель от зол (Быт. 3, 15), никогда уже не явится в их потомстве, и вот, вместо того чтобы смириться и покаяться, каиниты в богохульном отчаянии и ненависти к Богу, наоборот, предались окончательно скотским страстям и устроению на земле своего царства, постоянно находящегося в борьбе против Царства Божьего9. В противоположность сифитам, обществу сынов Божиих, впервые установившим определенные формы общественного богослужения, жившим в подвиге, покаянии, целями духовного будущего, каиниты все более и более удаляются от истины, любви, нравственной чистоты, но зато, с другой стороны, достигают поразительных технических успехов и знаний (забираясь в недра земли, выкапывая и разрабатывая скрытые там минералы) и изобретают новые искусства и ремесла. Библия говорит об этом хотя сжато, но точно и даже, как мы видели, научно, в теперешнем смысле. С появлением изобилия материального появились и гнусные пороки. Но перейду к более подробному, постишному, толкованию.
Ст. 16. «И пошел Каин от лица Господня…» Вот ужасное начало, не предвещающее ничего хорошего! Все благое — у Бога, а он бежит от Господа, бежит, оставив родительский кров около Едема. И куда же? Держит путь на восток — то есть в нынешнюю Индию, — в страну изгнания… (Нод значит в переводе с еврейского «бегство».) Чем дальше от Бога, тем ближе к диаволу…
Ст. 17. Город, исходя из семантики еврейского языка, представляет собой несколько построек, огороженных в целях самозащиты, своего рода крепость. Видно, что каиниты уже размножились до количества, способного занять большое пространство, а их злые, воинственные инстинкты готовили первую войну. Таким образом, положено начало общественной жизни и кровопролитным междоусобицам.
Ст. 19. Взял две жены… Вот еще одна ступень, ведущая вниз. Где жестокость, там и чувственность. Женщина берется не для деторождения, то есть не для осуществления Божиих предначертаний на земле чрез людей (ср.: 1 Тим. 2, 15), а для утехи. Ламех не дурнушек поэтому выбирает, а красавиц: Ада значит «украшение» (первого гарема), Цилла — «тень, приятная прохлада».
