сну и становилась ли на молитву, всегда имела псаломскую песнь, как некую благую спутницу, ни в какое время ее не оставляющую».

III. Реализм Библии, церковно-богослужебных книг и аскетических творений

• Диавол со всех сторон нападает на Церковь. Через отторгшихся от нее людей нападает он и на чистейшее солнечных лучей Слово Божие. Отпавшие обвиняют Библию в безнравственности92. Нужно кое-что сказать нам и об этом.

1. Язык Библии — язык Древнего Востока, язык образный, и к нему нельзя прилагать наши европейские мерки. Каждому образованному человеку известно, что такое в подлиннике или хотя бы во французском шестнадцатитомном переводе арабские сказки Шехерезады «Тысяча и одна ночь». Где еще сыскать такую порнографию? Однако «культурные» люди считают их высочайшим художественным произведением и перлом мировой поэзии. И в настоящее время арабы говорят в высшей степени картинно и образно.

2. Если Библия называет вещи своими именами, то делает это кратко, сжато, в двух словах, не разжигая воображения. Некоторая грубость выражений сама по себе служит для чистых душ немалым предохранением от возбуждения чувственности.

3. Библейский язык не может никого соблазнить, а разве только оскорбить воспитанное в салонах ухо. Все равно как о некоторых делах и поступках, и притом довольно рискованного характера, в деревне скажут вам в лицо совершенно свободно; этим детям природы и в голову не придет, что здесь есть что-нибудь «неприличное». А произнесите вы в гостиной то же слово — все ахнут. Не Библия, следовательно, виновата, а наши испорченные, прогнившие души.

4. Самое главное заключается в источнике и в цели: Библия есть Слово Самого Бога, а наши литературные произведения — плоды творчества развратного человека; Библия говорит о пороках, чтобы исправить людей и дать им надежду на покаяние, наши книжонки смакуют грех сам по себе и видят в нем, как было показано выше, самодовлеющую ценность. Посему Библия ведет смиренных к раскаянию, гордых — к ропоту; романы же писателей приводят лишь к растлению души и тела. Последние только изображают срамные вещи, но не умеют научить, как от них избавиться. И потому, когда доходит дело до выводов, то ты, писатель, научи, что надо было сделать твоему герою, чтобы не пустить пулю в лоб, а твоей героине, чтобы не пойти на улицу, — вместо этого автор, не слушая вас, оканчивает книгу или бросает холодное и, во всяком случае, неразумное: «Жизнь этого не показывает, я рисую действительность».

• Церковь в своих службах, канонах, стихирах, тропарях, акафистах предлагает вниманию молящегося самый смелый в разбираемом отношении материал. Но посмотрите, как чисто, целомудренно он выражается, в каких непорочных образах преподается. Все дети и девы его распевают, и никому не приходит в голову из-за него краснеть. А чего тут только нет!

«Дева раждает, и утроба не истлевает — ????? ?? ?????????».

«Рождеством девство печатствует – ??? ??? ????? ????????? ?????????’» (глубокий философско-богословский антитетический оборот!).

«В Деву же всельшееся Слово, и плоть приемшее, пройде сохраньшее нетленну. Егоже бо не пострада нетления ?? ??? ??? ?????? ???????, (ибо как оно само не подверглось тлению, так и), Рождшую сохрани неврежденну».

«Величай, душе моя, по закону плотию обрезавшагося Господа — ????? ????????????».

«Глаголет нетленная Отроковица ко Архистратигу… не бо познах сласти — ??????, — браку семь непричастна».

«Сохранив цела знамения, Христе, ключи Девы невредивый в рождестве Твоем».

«Сниде в преисподняя земли, в ложесна Твоя, Чистая, сшедший».

«Како не дивимся богомужному рождеству Твоему, Пречестная? Искушения бо мужескаго — ?????? ??? ?????? — не приемыши, Всенепорочная…»

«Из боку чисту — ?? ??????? ????? (недр чистых; ???????, — собственно, «пахи»), — Сыну како есть родитися мощно?»

«О Тебе радуется, Благодатная, всякая тварь… ложесна бо Твоя престол сотвори, и чрево Твое пространнее небес содела»93.

Целые службы посвящены всестороннему прославлению и описанию зачатия человеческого (см., например, службу праздника Зачатия св. Анною Пресвятой Богородицы, 9 декабря).

• Этот откровенный язык даже необходим в церковно-богослужебных книгах, потому что описывает события, чрез которые мы получили спасение. Как же их не славить?! Церковь устами своих чад, как устами малых детей, не понимающих половых отличий и явлений, на все лады прославляет все, что относится к нашему спасению. Ее радость и благодарность Богу несказанны. Как ребенок — а ведь такими Господь повелел быть всем нам, — она тысячу раз возвращается к одному и тому же вопросу, занимающему ее, радуется всякому новому обороту, выражению, слову, как бы играя ими. Все ее занимает, без разделения на постыдное и непостыдное, потому что св. Церковь — Невеста Христова, непорочная и бесстрастная. Любовь ее к Божественному Жениху велика и чиста. Все в Нем ее трогает, начиная с рождения Его и кончая смертью.

Посмотрите, какой неизменною любовью горит ее сердце в изображении «Песни песней» Соломона! Только человек, совершенно оплотяневшии, не вкусивший никогда духовного и сладостного веселия на молитве, может видеть здесь страстную любовь какой-то Суламиты. Стоило ли такой незначительный эпизод из жизни Соломона — сколько у него их было при гареме в тысячу женщин (3 Цар. 11,3)!- помещать в канон священных ветхозаветных книг? Нет, духовное веселие и не умещающаяся в сердце радость Церкви по поводу избавления своего из рук врага-ненавистника (Песн. 5, 7 и след.) искрится в любовных словах Суламиты. Только язык страстной любви мог отчасти дать некоторое представление страстным людям о том великом божественном пламени, которое в истинно христианской душе переливается тысячью огнями нетленного вожделения к Своему Спасителю. А так как такую душу страсти не беспокоят, то она и в телесной жизни Жениха видит только поводы для духовной радости. И каждый член тела Жениха — свят, чист, непорочен. Все в Нем славно и досточудно. Так же и в Его Божественной Матери все достойно прославления, и те телесные органы, чрез которые мы получили Христа и которые питали Его человеческую жизнь, требуют вечного песнотворчества и прославления!

Пусть никто не удивляется подобным словам. Для настоящего христианства, для Церкви всегда дороги как душа, так и тело. И как душа должна быть свята и непорочна у верующего во Христа, так и тело. И как в душе нет ни малейшей части постыдной, так и в теле. Не весте ли, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас? Аще кто Божий храм растлит, растлит сего Бог, — писал св. апостол Павел к Коринфянам (1 Кор. 3, 16-17; см. также 6, 19). И еще о заботе и об охране членов тела: …ихже мним безчестнейших быти тела, сим честь множайшую прилагаем и так далее (1 Кор. 12, 22-24). И опять: Вземь ли убо уды Христовы, сотворю уды блудничи? (1 Кор. 6, 15). Понятно, что и здесь речь идет о половых органах, о надлежащем употреблении их, «ибо никто другим членом не соединяется с блудницей, — продолжу дальше словами одного древнего толкователя* божественных творений, св. Симеона Нового Богослова. (*Слова эти составляют примечание сего толкователя (по рукописи Патмосской библиотеки XIV века), сделанное им к приведенной нами ниже цитате из «Божественных Гимнов» св. Симеона Нового Богослова.)

— И так как Христос был совершенным человеком, то, имея и эти члены, Он удостоил их нетления и обожения чрез самое соединение и общение. И те, которые от св. крещения облеклись во Христа и сохранили образ Божий или возвратили его чрез покаяние, имеют эти члены, детородный уд, говорю, и ятра, мертвыми для греха, чрез животворную мертвость, и самих удостоенными Божественного естества».

Приведу еще два свидетельства на эту же тему великих столпов Церкви, постигших ее тайны настолько, насколько вообще доступно это для человеческой природы, если не считать самих святых апостолов, конечно. Я разумею св. Афанасия Великого и преп. Симеона Нового Богослова.

«Все творения Божий добры и чисты, потому что Слово Божие не сотворило ничего неблагопотребного или нечистого, — пишет св. Афанасий Великий94 к монаху Амуну по поводу некоторых братии, опорочивавших законное употребление естественных свойств тела. — Ибо мы, по апостолу, Христово благоухание есмы в спасаемых (2 Кор. 2, 15)… Вся убо чиста чистым (Тит. 1, 15), а у нечистых и совесть, и все осквернено. Но дивлюсь ухищрению диавола; сам он — мерзость и пагуба, а внушает, по-видимому, помыслы о чистоте… Скажи мне, возлюбленный и благоговейнейший, что греха или нечистого в каком-нибудь естественном извержении? Захочет ли кто ставить в вину выходящие из ноздрей мокроты или изо рта слюни? А можешь указать еще и на важнейшее сего — на извержения чрева, которые живому существу необходимы для поддержания жизни. Притом, если веруем, что человек, согласно с Божественными Писаниями, есть дело рук Божиих, то от Силы чистой могло ли произойти какое оскверненное дело? И если, по сказанному в божественных Апостольских Деяниях, род есмы Божий (Деян. 17, 28), то ничего не имеем в себе нечистого; тогда же только оскверняемся, когда совершаем злосмрадный грех. А когда не по нашей воле бывает какое-либо естественное извержение, тогда, по естественной необходимости, как сказали мы уже, и это терпим вместе с прочими нуждами… Да и врачи (пристыдим их свидетельством внешних) скажут в защиту сего, что живому телу даны необходимые некоторые исходы, которым каждый у нас питаемый член отделяет от себя излишнее: таковы, например, излишества головы — волосы и отделяемые из головы влаги, а также извержения чрева и избытка в семенных волокнах. Поэтому, боголюбивейший старец, какой в этом грех пред Богом, когда Сам Владыка создал живую тварь, восхотел и сотворил члены эти, чтобы имели такие исходы? Но поелику должно предупредить возражения людей лукавых, которые могут сказать: «Следовательно, истинное употребление не есть грех, как скоро телесные орудия созданы Творцом», то заставим их молчать, сами предложив такой вопрос: какое разуметь употребление -законное ли, каковое дозволил Бог, говоря: раститеся и множитеся и наполняйте землю (Быт. 1, 28), одобрил и апостол, сказав: честна женитва и ложе нескверно (Евр. 13, 4), или употребление, хотя и естественное, но совершаемое тайно и прелюбодейно?.. Блажен, кто, в юности вступив в свободный союз, естественные силы обращает на чадородие. А если делает это по сладострастию, то блудников и прелюбодеев ожидает изображенное у апостола наказание (1 Кор. 6, 9-10). Ибо в этом отношении два пути в жизни: один — умеренный и житейский, разумею супружество, другой — ангельский и трудно проходимый, т. е. девство. Если кто изберет путь мирской, т. е. супружество, то он, хотя не заслужит порицания, однако же не получит и стольких дарований… А если кто возлюбит путь чистый и премирный, то, хотя последний в сравнении с первым