за кото­рую есть слава. «Святой Августин об истинной религии», гл. 26.)

7 Некоторые люди под совершенством духовной жизни подра­зумевают жизнь грядущую. Что касается меня, то я считаю, что в другом мире мы своими заслугами и плодами достигнем соверше­нства благодати и славы. Это будет награда и безоблачное наслаж­дение сокровенной Истиной. Но что касается самой духовной жизни, то она должна возрастать и совершенствоваться еще здесь, на земле. Здесь она берет свое начало, здесь она возрастает, испы­тывая жажду Бога, Который уклоняется от всего, что противостоит Ему. Здесь она также имеет свою цель: достичь состояния покоя и удовлетворенности Наивысшим Благом. Однако не следует забы­вать, что такой покой заключается в обладании Богом. Он возмо­жен уже в этой жизни и не является преградой для постоянного возрастания в Нем. Таким образом, если говорить об образе жизни человека, то он усовершается, однако, если иметь в виду действие руки Божьей, то этот процесс не завершен. На мой взгляд, в каче­стве иллюстрации здесь можно привести человеческое тело, пос­кольку оно совершенно. Все его члены выполняют определенные функции и связаны между собой. Но, помимо этого, существует еще один критерий — форма тела. Она представляет собой гармо­нию пропорций и линий. Таково наше представление о человеческом теле, и каждый согласен с тем, что его красота совершенна, хо­тя никто не будет отрицать, что это совершенство не сравнимо с совершенством будущего, прославленного, тела. Чтобы убедить нас в этом, совсем не обязательно лишать тело какого-либо члена, каким бы незначительным он ни казался. То же самое можно сказать и о духовной жизни. Допустим, что в мире грядущем она достигнет совершенства несравнимо высшего, чем настоящее. Давайте же не будем­ по этой причине делать ее прискорбно несовершенной, лишая чего-то. Даже здесь, на земле, духовная жизнь — это величайшее достижение любви и всемогущества Бога, ибо труд нашего восстановления и спасения более обширен, чем труд нашего сотворения. (Оправдания», Ш. 124.)

8Слова «только в Боге» указывают на совершенное единение.

(«Оправдания», I. 389.)

9 То есть, чтобы он не отпал и не был отвергнут Богом. «Оправдания».,1,143.)

10 Не существует такого момента, когда Бог не изливал бы Своей безграничной любви на каждую человеческую душу, поскольку, будучи по природе общительным, Он непрерывно говорит о Себе каждому существу, расположенному к принятию Его даров. Это подобно росе, которая падает на все, что под небом. Но человек сотворен свободным и имеет власть укрываться от небесной росы. Он отворачивается от Бога и нагромождает одну преграду за другой, чтобы не оказаться затронутым Его милостью. Какое же действие имеет тогда чувство, рождающееся из некоего доброго источника? Оно каким-то образом воздействует на человека, устраняя некоторые из стоящих на пути преград. В результате человек побуждается обратиться к источнику, изливающему любовь. Роса благодати па­дает на сердце только после того, как оно обратится и немного отк­роется. Насколько обильна эта роса, настолько и возрастает в сердце любовь. Чем шире душа открыта для Бога, тем обильнее роса. Однако не следует забывать, что Бог, Который есть Любовь, Сам готовит Свой путь, и никто другой не сможет сделать это за Него. Он готовит наше сердце и ведет его от полноты к полноте, расши­ряя и наполняя, потому что Он ненавидит пустое сердце. И хотя подчас кажется, что Он делает человека пустым и обнаженным, это опустошение мнимое. Он действительно удаляет из сердца все лишнее, потому что, будучи Любовью, не может сосуществовать с тем, что Ему отвратительно. Поэтому Он приводит в действие все орудия, чтобы очистить Свое творение, расширить, усовершить и возвысить его. И тогда у Него будет достаточно места для обитания в нём. О, святая Любовь! Где же ты? Где же вы, сердца, готовые под­чиниться Ему, желающие быть подобным образом очищенными, расширенными и усовершенными? Твои действия, святая Любовь, кажутся суровыми только потому, что мы нечисты, ибо Ты всегда нежна и мягкосердечна! Мы должны более серьезно отнестись к тому, что некоторые люди с колебанием принимают Тебя. Увы! Насколько же стеснено Твое обитание в таких сердцах! Какая тесная квартира и какое нечистое жилище для Бога бесконечной чистоты! О, Любовь! Разве Ты не сила Божья? Разве мы должны использовать свою свободу для того, чтобы противиться Тебе? Единственно истинное применение этого дара — жертвенность для Тебя!. («Оправдания» .111. 109.)

11 Отметьте: умышленного пятна.( «Оправдания», 1.156.)

12 Недостатки, но не грехи. («Оправдания», 11. 273.)

13 В то время, когда человек испытывает на себе всю силу боже­ственного помазания, его несовершенства как бы исчезают. Одна­ко, когда работа очищения продолжается, добродетели глубоко впитываются в душу, обнажая заметные природные изъяны. На мой взгляд, живым и точным образом этого Божьего действия яв­ляется влияние зимы на растительный мир. Когда приближается пора холодов и штормов, листья деревьев из ярко зеленых превра­щаются в траурно коричневые, а затем опадают и умирают. Де­ревья выглядят раздетыми и безжизненными. Потеря летних одеяний высветила все неровности и изъяны в их строении, кото­рые до этого были скрыты от глаз. Но это не значит, что они обре­ли какую-то уродливость. Вовсе нет. Все эти изъяны существовали и раньше, но они были скрыты пышной зеленью. Подобным же образом и человек в период своего очищения выглядит лишенным своих добродетелей, однако, как и дерево, он, сохраняя свои жиз­ненные соки, удерживает то, что даст им силу появиться вновь. Та­ким образом, человек не лишен ни самой сущности добродетели, ни любого из своих преимуществ. Он только временно не может показывать то, чем обладает. Так человек, ущербный и обнажен­ный, предстает перед своим и чужим взором со всеми природными изъянами, которые до этого были скрыты «листвой» Божьей ми­лости. На протяжении всей зимы деревья кажутся мертвыми, одна­ко, в действительности это не так: в них идет процесс, который сохраняет и укрепляет их. Так в чем же заключается это влияние зимы? Она приостанавливает внешнюю деятельность, чтобы сок не расходовался напрасно, и сосредотачивает силу деревьев в кор­не. Это позволит дать новые отростки, а также укрепить и напитать старые. Таким образом, можно сказать, что, каким бы мертвым ни выглядело дерево (хотя слово «мертвое» можно применить разве что к его листьям), оно никогда не было более живым в своей сущ­ности, причем, зимой источник и основа его жизни даже укрепля­ются. В другие времена года дерево использует всю силу своего сока, наряжая и украшая себя за счет своих корней. Точно так же обстоит дело с благодатью. Бог забирает то, что является для доб­родетелей второстепенным фактором, чтобы укрепить основу этих добродетелей. Они все еще проявляются человеком, хотя и чрез­вычайно скрыто, и человек в состоянии смирения, чистой любви, абсолютного посвящения, вопреки себе и другим делает значи­тельные успехи. Таким образом, действие Божье сказывается толь­ко на внешнем поведении человека. Фактически, это подразумевает не вскрытие новых изъянов, а обнаружение старых с тем, чтобы они были устранены. («Оправдания», П. 265.)

14 Точно так же огонь перед тем, как поглотить дерево, делает его черным. Но дерево может потерять цвет и из-за сырости. Одна­ко в этом случае оно намного хуже горит и даже может вообще не загореться. Такова чернота тех, кто удаляется и отступает от Тебя, о, Боже! (Пс, 72:27). Они все погибнут. Но с нашей Невестой дело обстоит совершенно иначе. Она почернела от избытка любви Того, Кто желает усовершенствовать ее в Себе, предварительно очистив от всякой нечистоты. («Оправдания», П. 274.)

15 Отец расставил на столе разнообразные яства. Одному из де­тей захотелось отведать блюдо, которое стояло к нему ближе, хотя оно было далеко не самым лучшим, и он попросил дать ему его.

(Отец понимал, что если он предложит сыну какое-нибудь другое, более вкусное, блюдо, то тот отвергнет его, желая получить имен­но то, которое видит перед собой. Поэтому, чтобы сын не остался голодным и разочарованным, отец, хотя и неохотно, все-таки удовлетворил его просьбу. Подобным же образом Бог ответил на молитву израильтян о царе, хотя это было ни тем, что Он избрал для них, ни тем, в чем они нуждались. Проблема заключалась в их сердце, которое хотело получить желаемое. (Иоанн Крест, «Вос­хождение на Кармил», книга 11, гл. 21.)

16 Отметим здесь, что наша Невеста далека от того, чтобы впасть в явный грех, и даже отказывает себе в невинных радостях. Эта душа, которая невыразимо любит Бога, приобрела слишком изысканный вкус, чтобы продолжать довольствоваться земными благами. Те, кто оставляют Его, позволяют себе быть виновными в преступлениях против Него. Они ищут Его только ради своих удо­вольствий, и, когда Он убирает эти удовольствия, они продолжают поиски в другом месте. Однако Бог никогда не покидает тех, кто ищет Его только ради Него Самого, кто благоговеет перед Ним больше, чем желает получить от Него выгоду, и кто бесстрашно любит крест. Отступление и отпадение людей объясняется тем, что в своих первых лишениях они желают компенсировать страдания, причиняемые Богом, чувственными удовольствиями, которые поначалу кажутся невинными. По этой причине я в своих трудах,

которые Он мне позволил написать, всегда активно настаиваю на том, что человек должен быть готов к страданиям, не ища утешения даже если они грозят смертью. Этот вопрос мне представляется одним из наиболее важных, потому что каждый человек, подходя к этой черте, либо разворачивается и возвращается к прежней жизни, желая вернуть утерянное удовольствие, либо (что гораздо хуже) идет на поводу у своих чувственных наклонностей. И так как его любовь к Богу была нечистой, материалистической и всецело корыстной, то, перестав ее испытывать, он погружается в чувственное наслаждение. Поскольку такие люди, как выразился Св. Франциск, любили Бога исключительно ради удовольствий, а не ради Его Самого, то, утратив их, они обращаются к утехам без­законным. И поскольку они уже познали вкус духовных наслаждений, то теперь не могут обходиться без развлечений, и в результате им приходится заглушать постоянные угрызения совести еще более разнузданной вольностью. Если бы они любили Бога чистой любовью, то Он никогда не допустил бы их до подобного падения. Позвольте мне также добавить, что поначалу, когда человек погружен в радости и небесные утешения, он считает себя сильным, однако на самом деле он настолько слаб, что малейшие происшествия сбивают его с толку и приводят к тому, что он совершает ты­сячи ошибок. После первого же очищения или испытания, названного Иоанном Креста ночью чувств, он больше не подвер­жен этим слабостям и может спокойно идти, не запачканный, как прежде тщеславием и своекорыстием. Я имею в виду Божий поря­док и Божью волю; если же человек уклонится от