так как ожидает вскоре получить спелые плоды.

Как же ты сможешь, бедная душа, покинуть эти виноградники, к которым ты так привязалась, дажене осознавая того? Ах! Господин Сам позволил ли­сенятам портить их, уничтожать цветы и произво­дить непривычное опустошение! Если бы Он не допустил этого, то ты, настолько влюбленная в себя, никогда бы не оставила свою привязанность.

Ст. 16. Возлюбленный мой принадлежит мне,

а я ему; он пасет между лилиями.

О, как счастлива душа, всецело и безоговорочно посвященная своему Возлюбленному, для которой Он — все! Невеста восхищена добротой и ласками Жениха, направленными на то, чтобы побудить ее покинуть себя. Она думает, что уже достигла вершины блаженства и предела совершенства, и что наста­ло время вступить в брак. Она говорит, что ее Возлюбленный принадлежит ей, а она принадлежит Ему. Он поступает, как Ему угодно, а она исполняет Его волю. Жених пасет между лилиями чистоты Не­весты, питает ее Своими милостями и добродетеля­ми. Он приглашает нас отведать вместе с Ним то яство, которое Он любит больше всего, и дает понять это словами: «Ешьте, друзья, пейте и насыщайтесь, возлюбленные!» (П. Песн. 5:1). В другом месте мы читаем: «Послушайте Меня внимательно и вкушайте благо, и душа ваша да насладится туком» (Ис. 55:2).

Ст. 17. Доколе день дышит прохладою,

и убе­гают тени, возвратись, будь подобен серне

или молодому оленю на расселинах гор.

Эта душа считает, что Жених всего лишь удалился на некоторое время или, возможно, спит в месте Своего покоя. Она говорит Ему: «О, мой Возлюбленный! Поскольку мы так близки, вернись ненадолго, чтобы я могла увидеть Тебя! Дай мне насладиться Твоим обществом! Доколе день дышит прохладою, доколе убегают тени веры, ус­тупая мягкому свету видения и безоблачного об­ладания, дай мне насладиться Тобой!» Затем, вспомнив об испытанном ранее состоянии едине­ния, душа взывает: «Если Ты сочтешь нужным, поспеши ко мне, как серна или скачущий моло­дой олень. Дай мне еще раз насладиться тем слад­ким ощущением!»

Примечания:

17 Тот, кто начинает служить Богу, обычно подвергается гонени­ям стороны невозрожденных людей, потому что его уход есть публичное осуждение царящего в мире беспорядка. Однако, чем больше он преследуется такими людьми, тем больше ценится людьми честными. Иначе обстоит дело с теми, кто посвящает себя духовной жизни. Они терпят гонения не только со стороны без­божного мира и неверующих людей, но и со стороны людей духовных, если их духовность поверхностна. Причем, последние гонения бывают гораздо более сильными. Эти люди считают, что выполняют свой долг; они не способны воспринять какой-либо другой способ жизни. Однако наиболее неистовыми гонителями являются лжесвятые, нечистый характер, порочность и лицемерие, которых обнаруживается, когда они освещаются истиной Божьей. В результате между такими людьми и людьми поистине духовными возникает противостояние, подобное противостоянию между Божьими ангелами и ангелами падшими. («Оправдания», lII. 55.)

18 Не будем забывать, что между последними испытаниями, ко­торые Иоанн Креста называет ночью духа, и первым очищением или ночью чувств Бог открывается человеку гораздо более совер­шенным образом, чем когда-либо прежде. То же самое мы видим и здесь. Чем чище и возвышеннее этот момент, тем тяжелее переносится последующее отсутствие Жениха и дальнейшее очищение Невесты. Эти испытания становятся мучительными для души, потому что, вдобавок к переживаниям, связанным с отсутствием Же­ниха, она сокрушается от сознания собственной негодности, что сопровождается ужасной внутренней болью и нападками людей и бесов. Человек не может даже представить себе эти ужасные скор­би, пока не испытает их на собственном опыте. Для описания вре­мени, когда Жених скрывается, хорошо подходят слова «ночь» и «смерть», потому что Он является светом и жизнью для человека. И поскольку естественный свет придает страшным объектам еще бо­лее устрашающий вид, то напрашивается вывод: чем темнее ночь духа и меньше надежды увидеть рассвет, тем сильнее душевные страдания, сопровождающие пребывание во мраке. («Оправда­ния», 11.276.)

19 Заметьте, что, прежде чем душа сможет покинуть себя, она

должна бытъ направлена вглубь своего естества и испытать радость внутренней гармонии. После этого будет непросто убедить ее оставить себя. Но если она останется верной, то увидит, насколько недостойным является покой в себе по сравнению с покоем на лоне Вечности! («Оправдания», IП. 90.)

Глава 3

Ст. 1. На ложе моем ночью искала я того, ко-

торого любит душа моя, искала его и не нашла его.

Душа обнаружила, что Жених уже не так благоск­лонен к ней, как раньше. Она удивлена Его долгим отсутствием и ищет Его на ложе своем (то есть, внутри себя) в течение ночи веры, однако, увы! Она неприятно удивлена тем, что не нашла Его! У нее была причина искать Его в глубине себя, потому что именно там Он открылся ей и дал ярчайшее предс­тавление о Своем характере.

Однако, о, Невеста, ты не найдешь Его там! Раз­ве Он не приказал тебе впредь искать Его не в себе, а в Нем? Отныне ты можешь найти Его только в Нем Самом». Уйди от себя как можно скорее, чтобы по­быстрее встретиться с Ним! Какой удивительный прием использует Жених! Он поступает, кажется, крайне жестоко, убегая от Своей возлюбленной. Од­нако эта жестокость продиктована любовью: без нее возлюбленная никогда бы не ушла от себя и, следо­вательно, никогда не растворилась бы в Боге.

Ст. 2. Встану же я, пойду по городу, по ули­цам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя; искала я его, и не нашла его.

Отсутствие Бога потрясло Невесту. Сколько раз Он приглашал Свою возлюбленную встать с ее ло­жа, но она не делала этого! Он уговаривал ее, прибе­гая к самым нежным выражениям, однако она была настолько опьянена обретенными миром и покоем, что ее было невозможно убедить оставить их.

О, неверная душа! Покой, который ты имеешь в себе, является всего лишь тенью божественного по­коя! Однако ты не захотела оставлять свое ложе. Те­перь же, не находя Возлюбленного, ты покидаешь место своего покоя со словами: «Это ложе, бывшее когда-то для меня раем, стало адом, потому что мой Возлюбленный ушел. С Ним же даже ад становится раем. Местом моих поисков станет город, который я раньше ненавидела». Эта душа еще не полностью научена, но она влюблена и жаждет увидеть Жени­ха, обладание Которым является ее конечной целью. Сейчас же она подобна ребенку и по причи­не своей слабости не может искать Бога в Нем Самом. Она не ищет Его и в себе, и, поэтому, на какое бы творение она ни устремляла свой взор, — все безуспешно. Сильно распыляясь таким образом, она, под предлогом поиска Творца, увлекается творени­ем. Тем не менее, она ищет, потому что ее сердце любит и не может обрести покоя ни в чем, кроме своего Жениха. Однако она Его не находит, потому что не там ищет. Он хочет, чтобы Невеста искала Его в Нем Самом; в этом случае она откроет для себя еще одну прекрасную истину, красота которой приведет ее в восторг. Она увидит, что ее Возлюбленный — все во всем, что Он находится везде, не будучи привязанный к чему-либо.

Ст. З. Встретили меня стражи, обходящие

город: «Не видали ли вы того, которого

любит душа моя?»

«Поскольку я не нашла своего Возлюбленного ни в одном из смертных творений, я стала искать Его среди счастливых душ, охраняющих город. Эти сто­рожа (Ис.62:6), которых Бог поставил на стенах Ие­русалима и которые не умолкают ни днем ни ночью, встретили меня. Я спросила У них, не видали ли они моего Возлюбленного — Того, по Ком я сгораю от любви. Однако они не смогли помочь мне. Кажется, я нахожусь в таком же положении, что и Мария Магдалина (Иоан. 20:12-13), которая, не найдя Христа в гробнице, искала Его повсюду, спрашивая ангелов и людей, но никто не смог ей ничего сказать о Нем , кроме Него Самого».

Ст. 4. Но едва я отошла от них, как нашла

того, которого любит душа моя; ухватилась за

него, и не отпустила его, доколе не привела его в

дом матери моей и во внутренние комнаты

роди­тельницы моей.

Эта душа, уйдя таким образом от себя и забыв обо всех творениях, находит, наконец, своего Возлюб­ленного и понимает, что блаженный момент воссо­единения в божественном браке уже совсем близок, и что она вот-вот обретет вечное единение с Ним. Она восклицает в порыве радости: «Я нашла Того, Которого любит душа моя, обняла Его и никогда больше не отпущу от себя!» Она думает, что может удержать Его, и что Он покинул ее только по причи­не некоторых, совершенных ею, ошибок. «Я буду обнимать Его так крепко, — продолжает она, — и буду ему так преданна, что обязательно приведу Его в дом моей матери (то есть, на Божье лоно), во внут­ренние комнаты родительницы моей, поскольку Он — мой источник и мое начало».

Но что ты говоришь, о, неразумная душа! Не Он ли должен вести тебя туда? Но любовь верит, для нее нет ничего невозможного. Мария также была убеж­дена, что может взять тело Господа (Иоан. 20: 15). Из-за своего сильного желания оказаться в доме ро­дительницы душа забыла, что ее цель заключается не в том, чтобы привести Его, а в том, чтобы облечь­ся в Него.

Ст. 5. Заминаю вас, дщери Иерусалимские,

сернами или полевыми ланями: не будите и не

тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.

Жених, исполненный сострадания к Невесте, пережившей первое испытание (первое глубокое духовное испытание после того, как она встала, чтобы выйти) вновь говорит об их неразрывном единении. Эта бедная душа настолько увлеклась сокровищем, которое обошлось ей такой дорогой ценой, что как бы уснула и впала в беспамятство в объятиях любви.

Из этого можно сделать следующий вывод: хотя душа страдает сильно в поисках своего Возлюб­ленного, ее боль несопоставима с блаженством, ис­пытываемым при встрече с Ним. Это утверждает и Святой Павел, когда говорит, что величайшие стра­дания земной жизни ничего не стоят по сравнению с той славой, которая откроется в нас (Рим. 8:18). Воз­любленный не позволит ей пробудиться, потому что воспрепятствует ее смерти и отсрочит ее счастье.

Ст. 6. Кто эта, восходящая от пустыни как

бы столбы дыма, окуриваемая миррою и

фимиа­мом, всякими порошками мироварника ?

Подруги Невесты, увидев ее такой красивой и счастливой от посещения Жениха, выражают свое изумление словами: «Кто эта, восходящая от пустыни бы столбы дыма?» Невеста в объятиях Жениха становится настолько чистой, что сравне­ние ее с едва уловимым дымом выглядит весьма удачным. Честная и праведная, она подобна стол­бу дыма, который поднимается прямо вверх и из­дает чрезвычайно нежный аромат, что является символом ее духовности. Этот дым несет аромат всех добродетелей, однако следует отметить, что он — всего лишь продукт горения смол, которые