что пришел твои смертный час и никого нет около тебя, чтобы исповедать свои грехи, говори: «Слушай, земля» -и перечисляй свои грехи; если на воде находишься, говори: «Слушай, вода» — и перечисляй свои грехи».
И еще: «Учиться трудно, молиться еще труднее, а что делать? Нужно работать, нудить себя на молитву. Молиться можно стоя, сидя, идя по дороге, лежа…»
Когда я собралась ехать к отцу, меня попросили взять с собой в Печоры одну молоденькую девушку. Я сначала не соглашалась, но потом все же ее взяла. Приехали мы в Печоры, а она вместо того, чтобы пойти в храм, идет то в один магазин, то в другой, то в столовую. Одну пускать ее я боялась, так и ходила сама с ней везде, измучилась.
Пришли мы с ней в храм, я стала у стены и стою. Заходит отец, его сразу стал окружать народ, а он прямо подходит ко мне и говорит: «Что, совсем она тебя замотала?» Благословил меня, а потом подозвал эту девушку, спрашивает ее: «Все уголки в Печорах обошла?» И назвал те места, где мы с ней были. Правда, в мягкой форме, но постарался ее вразумить. А ведь я ему об этом ничего не говорила.
У духовных чад отца был сынишка-подросток. В присутствии родителей он молился, читал Евангелие, но делал все это притворно, а родители им восхищались, что он такой благочестивый мальчик. В отсутствие же родителей он вел себя очень плохо.
Приехали они в обитель и пошли все к отцу. Им очень хотелось показать, какой у них благочестивый сынок. Только хотели они про него сказать, а отец говорит мальчику: «Тебе надо дубину на спину, ты почему себя так ведешь: притворяешься, обманываешь родителей, а сам что творишь, чем занимаешься?» И вынудил его во всем признаться родителям.
Пошли мы с сестрами в лес, набрали грибов. И не заметила я, как отстала от своих. Дороги домой не знаю. Страшно одной в лесу, а время уже к вечеру.
Стала я молиться: «Господи, молитвами отца моего духовного схиигумена Саввы, спаси меня. Отец, помоги!»
И вдруг услышала среди тишины громкое щебетание птички. Потом смотрю: она подлетит ко мне, пощебечет и летит в сторону, потом вернется ко мне, опять пощебечет и опять летит в ту же сторону. И так несколько раз, точно уговаривает меня идти за ней.
Вскоре я действительно вышла на дорогу.
Одна девушка жила в Сибири. Однажды она шла по просеке, а впереди из леса вышел волк. В испуге она громко крикнула: «Отец!» Волк посмотрел на нее и пошел в лес.
Прошло время, и она забыла об этом случае. А через год, когда приехала к отцу, он ее благословил и, улыбаясь, говорит: «Ну что, волков-то боишься?»
Жила я с семьей, а мне хотелось в понедельник поститься, но я то пощусь в этот день, то скоромное ем.
Приехала я в Печоры и сказала отцу об этом. А он ответил: «Сейчас живешь с семьей, ты мирской человек и ешь все, а вот когда будешь монахиней, тогда и будешь поститься в понедельник».
Я отошла в полном недоумении: у меня и в мыслях ничего не было о монашестве. Но вот прошло несколько лет, и сбылись батюшкины слова: Господь сподобил меня принять монашество.
Я была человеком неверующим. Меня окружали люди, подобные мне. Я приехала в Печоры вместе с сыном. Впервые увидела монастырь, монахов, старца схиигумена Савву, который уделил мне много внимания и принял в духовные чада-По его святым молитвам я не просто стала веровать в Бога, но до какой-то степени познала Бога, почувствовала Его своим существом — это не выразить словами.
Обратно в Башкирию, где мы живем с сыном, я вернулась совершенно иным человеком. В обществе тех людей, среди которых я вращалась, мне стало совершенно не интересно, и я сразу с ними порвала. Но мне это не прошло даром. Дознались, где была с сыном, и задумали лишить меня материнства. Один Бог знает, что со мной было, когда я об этом узнала: я едва не лишилась рассудка. К тому же у меня была какая-то врожденная трусость. От одного сообщения, что надо явиться на заседание, где все должно было решиться, меня уже начало лихорадить. Я знала, что в свою защиту не смогу вымолвить ни одного слова. Я даже не могла молиться. Как больное, слабое дитя произносит слово «мама», я твердила: «Отец!»
Я легла в постель и заснула. Во сне вижу: отец в полном облачении благословил меня и осенил большим крестом. А когда проснулась, то почувствовала в себе непередаваемую благодатную силу. Полное спокойствие, на сердце легко и даже радостно, и никакого страха.
В таком состоянии я явилась на заседание. Истинны слова Спасителя: «Не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас» (Мф. 10, 19-20). И это было так. Присутствующие на этом заседании с большим удивлением слушали меня, и ни у кого не нашлось слов, чтобы мне противоречить, я вышла победительницей.
Приехал А. в обитель со своей неверующей женой. Пришел к отцу. Отец ему говорит: «Смотри, как бы и тебя не вывела твоя жена из рая, как Ева Адама».
Только вернулся А. от батюшки, а жена ему заявляет: «Поедем сегодня же домой, я не хочу здесь быть». Он ее уговаривает, а она свое: «Сегодня же едем отсюда». Что делать, пошел А. опять к отцу и говорит: «Мы сегодня поедем домой». «Ну да, поедете — пешком пойдете»,- сказал он. И действительно, им пришлось идти пешком, автобус не пошел.
Связала я отцу черные шерстяные перчатки, и он их носил. Потом я приехала в Печоры через некоторое время. Мы стояли за Михайловским собором, было холодно, и я подумала: «Наверно, отец мои перчатки кому-нибудь отдал». Он тут же вынул из кармана перчатки, надел и руку поднял. Как он читал все наши мысли?
Хорошо помню, как говорил батюшка про смерть: «Настанет час в вашей жизни, когда душа расстанется с телом. Ее окружат темные силы. Душа от страха вся затрепещет и услышит: «Пришла наша душа». А вы сопротивляйтесь и скажите: «Нет, я не ваша душа, а Божия». Они будут кричать: «Наша, потому что ты грешная». А вы опять: «Грешная, но все равно Божия, я молилась на земле». Темные силы завопят: «Ты неправильно молилась!» — «А ты скажи: «Правильно я молилась, я читала «Верую» — и сразу же читай: «Верую во Единаго Бога…»
Вмиг вся тьма расступится, и станет светло-светло. Подойдут святые ангелы, возьмут вас и поведут к Богу на поклонение».
Много отец мне посылал утешения, а я, неразумная, для него пожалела денег. Как-то пришла в храм, надо было заказать за болящего отца заказную литургию. Думаю, дам и я три рубля. Посмотрела в кошельке — трех рублей нет, а все пятерки. Даю пять рублей, а сама думаю: «Хватило бы и три рубля».
Отдала пять рублей, а сама пошла молиться. Вдруг вижу, идет отец — и прямо ко мне. Держит он в руках два рубля, подходит и говорит: «На тебе сдачу!»
Я была в обители со своей пятилетней внучкой, которая, как и все дети, привязалась к отцу Савве. И вот уже перед нашим отъездом он пришел в храм, его сразу окружили люди со всех сторон, а нас оттеснили. Я сама высокого роста, мне отца видно, а внучка заплакала и тихонько говорит: «Бабушка, как мне хочется посмотреть на отца, а я его не вижу».
И вдруг батюшка сразу оказался около нас, вытер ей слезки, утешил, дал гостинчик. Сколько же было радости! В это время я ничего не сказала отцу, но мысленно попросила его помолиться, чтобы хоть когда-нибудь в Печоры приехал мой сын. А самой это казалось несбыточной мечтой.
И вот в этом году приехала я в Печоры, и через некоторое время получаю от сына письмо: «Едем отдыхать на море». Как всегда, пришлось смириться, и только с грустью говорю мысленно отцу: «Опять сын на море, а когда же в Печоры?» Но каково же было мое удивление, когда, без всякого предупреждения, предо мной предстал мой сын со своей женой, прямо своим глазам не верилось: «Нам отказали в путевке на море, и мы сюда приехали».
Я не в состоянии передать свою радость. На праздник Рождества Богородицы они были в обители на торжественной службе, причастились, ходили в Пещеры. Все им здесь понравилось, уехали довольные. И все это — по святым молитвам дорогого отца.
Вся наша семья — духовные чада схиигумена Саввы. Брат у нас заболел, врачи сказали, что долго он не проживет, да он и сам чувствовал свою близкую кончину. В нашем городе на Старом кладбище хоронить запретили, отвели новое место, а там еще не успеют выкопать могилу, как в нее набирается вода. Меня брат просит: «Сходи, пожалуйста, похлопочи, чтобы меня похоронили на старом кладбище, а то вы меня положите в воду». А я все собиралась пойти, а не сходила.
И вижу сон: приехали мы в Печоры и пошли к отцу. Выходит он из своей келлии в схиме, я ему говорю: «Батюшка, брат при смерти».- «Знаю»,- отвечает он. Тогда я ему стала объяснять, какое у нас положение с кладбищем. «Не беспокойтесь, его будут хоронить на старом кладбище».
Я проснулась, обрадованная, и никуда не пошла. Через три дня брат умер, и его беспрепятственно похоронили на старом кладбище, как мне во сне и сказал отец.
Благословил нас отец с П. поехать в Пюхтицы. Я взяла благословение искупаться в источнике (дело было зимой), а П. он не благословил. Приехав, я пошла на источник, и П. со мной. Она говорит: «Я искупаюсь, тогда исцелюсь, ведь источник целебный».
Мы искупались. Я была больная — поправилась, а П. была здоровая и заболела, я еле ее привезла домой. Она поняла, что ослушалась, написала отцу покаяние. Он помолился, и она выздоровела.
В начале жизни в Печорах мне было очень трудно. Мы хоть и жили только двое в квартире, но мира у нас не было, к тому же духовная сестра была душевнобольная и по своей болезни причиняла мне неприятности. А я тогда была своевольница, часто ослушивалась духовного отца и из-за этого страдала.
И вот захотелось мне уехать из Печор туда, откуда я приехала. Там хоть и большой город, но мне было спокойно и ничего такого я не испытывала. С такими мыслями я долго жила, но отцу ничего
