не говорила.
Однажды встречает меня батюшка и говорит: «Н., ты все еще не уехала?» После этого желание уехать у меня прошло.
У меня был очень верующий родной отец, а когда он умер, я даже крест на себе не стал носить. Однажды встречает меня одна знакомая монахиня и говорит: «Мне во сне явился твой отец и сказал: молись за моего сына, он погибает». С этого времени я стал ходить в церковь.
Потом у меня сильно заболела жена, у нее было очень плохо с сердцем. В Москве она подолгу лежала в клинике, ее консультировали несколько профессоров, но положительного результата не было, положение было безнадежное.
Тогда мы с ней стали ездить по святым местам. Когда приехали в Печоры, нас отец Савва принял в духовные чада, по его святым молитвам, моя жена поехала домой здоровой. И потом всегда, как только она чувствовала себя хуже, ехала к отцу в Печоры. Я тогда решил спросить отца: «Может, нам переехать насовсем в Печоры и построить себе домик?» Отец развел руками, показывая размер домика, и сказал: «Ты вот такой домик построй в Печорах своей жене». Я тогда совершенно не понял, почему он говорит о домике только для жены.
После кончины отца моя жена очень часто приезжала в Печоры и постоянно ходила в Пещеры к его гробу. Однажды она вернулась из Печор, навестила своих родных, распрощалась со всеми и просила о ней не скорбеть и не плакать. А мне перед отъездом в Печоры говорит: «П., может, тебя дома не будет, когда телеграмма придет». Так и было: меня не было дома, когда пришла телеграмма о смерти жены, и узнал я обо всем только на следующий день. Умерла моя жена в монастыре во время литургии. Похоронили ее в Богом зданных пещерах, в которых почивает наш дорогой незабвенный отец. Только тогда я и понял, о каком домике для моей жены говорил отец.
Упокой их, Господи, со всеми святыми во Царствии Твоем!
В октябре 1992 года я поехала в Печоры. Дали мне адрес, где остановиться, и посылку для хозяйки. Отстояла я литургию и пошла на квартиру, но вскоре оказалось, что забыла улицу. Ходила, искала, промокла, и пришла мысль вернуться в монастырь, подойти к Пещерам и попросить благословения у отца пойти на другую квартиру. Прихожу в Пещеры, ставлю свечку, прошу отца помочь мне найти сестру, чтобы отдать посылку. Поворачиваюсь — стоит та сестра, которую я ищу. Так свел нас отец.
Когда я ехала в первый раз в Печоры, в вагоне было очень душно и мне было плохо с сердцем. Я мысленно молилась и призывала отца на помощь. И вот только закрою глаза, а передо мной как бы большой и цветной портрет отца, и он, как живой улыбается и благословляет меня, и мне сразу легче дышать.
Я просила батюшку, чтобы он помолился за мою неверующую мать. Он сказал, что помолится, и спросил ее имя. Когда я приехала домой и предложила матери правило Серафима Саровского, которое дал для нее отец, то, к моему удивлению, она охотно согласилась. С этого времени и до самой своей смерти она утром и вечером молилась.
По молитвам отца, мама сподобилась умереть в день причащения Святых Христовых Тайн.
Мы с сыном были в Печорах у отца. Благословляя нас домой, батюшка сказал, что в дороге будет препятствие, но он будет за нас молиться. Когда мы приехали в Псков и взяли билет на поезд, по радио объявили, что наш поезд опаздывает на четыре часа. Приехали в Вильнюс в одиннадцать часов утра, а наш поезд на Минск должен был уйти в шесть часов утра. И каково было наше удивление, когда мы узнали, что поезд наш еще не ушел. Мы закомпостировали билеты, сели в вагон, и поезд тронулся. Проводница говорит: «Наверное, мы вас ждали».
Мой сын болел девять лет, врачи обследовали его два-три раза в год, а диагноза точного так и не установили, а у него были приступы пять-шесть раз в день: он чернел, терял сознание. парализовало лицо, пропадала речь.
Однажды поехала к нему. Сидим, разговариваем, и он вдруг говорит: «Так мне надоели эти приступы, взял бы нож да один бы раз стукнул в сердце, чтоб не мучиться». У меня внутри все замерло от этих слов, но я не могла ничего ответить. Потом отошла немножко и говорю ему: «Сыночек мой дорогой, смотри, как солнышко светит, неужели тебя это не радует? Люди есть без рук, без ног — и живут, потому что жить хочется; у тебя двое деточек». Утешаю его, как могу, а душа кричит отцу и плачет. И одного его боюсь оставить, и домой рвусь душою — скорее отцу написать телеграмму. Вечером написала, а ночью вижу сон: у духовной сестры поминальный обед по отцу. С краю стола сидит батюшка и как бы ждет меня. Я со слезами бросилась к нему и говорю:
— Что делать? Мой сын помышляет о самоубийстве!
А он, дорогой, отвечает:
— Слышу, слышу… Умрет.
Я спрашиваю: «Какой смертью?» На это он мне не ответил.
Этот сон был в феврале, а в мае мой сын умер своею смертью. И как мне ни жалко было свое дитя, а сердце радовалось, что отец все видит и все о нас знает. И помогает, и укрепляет, и молится.
Жили мы в Удмуртии. У меня сильно болели ноги, но я все равно пошла в церковь в село Старый Мултан — это семь километров от нашего селения. Дорога березовая — бывший Екатеринбургский тракт. Иду с двумя палками, под каждой березой отдыхаю и молюсь, прошу отца помочь мне дойти до церкви. С Божией помощью, за его святые молитвы я побывала в церкви. И пришла мне мысль написать отцу письмо (я была его духовной дочерью заочно) и попросить его, чтобы еще хоть раз, в Петровки, сходить в церковь, исповедаться и причаститься Святых Тайн. И что же? Подошел Петров пост, и у меня появилось сильное желание идти в церковь. Но как идти? Боюсь, но пошла, опять с двумя палками. Иду и сама себе не верю, как мне легко и весело, ни боли, ни усталости в ногах не чувствую! Иду без отдыха, как на крыльях лечу. Так, по молитвам отца Саввы, я сходила в храм Божий легко и безболезенно, и это при моих больных ногах.
Понадобились мне четки, а где их взять? Говорят, отец Савва дает. Написала ему, и вскоре приезжает ко мне духовная сестра: «Приехала тебя учить четки вязать».
Моей жене Т. П. в возрасте 33 лет в 1992 году была произведена трепанация черепа из-за костной опухоли. Выписывая ее из больницы, врач-нейрохирург мне сказал: «Мужайся, парень, надежды нет, если привезешь ее ко мне через год — это будет чудо».
До операции мы отца Савву не знали. Но когда я познакомился с его духовными детьми и принес его фотографию домой, жена вдруг сказала: «Вот! Это он!» Я не понял и переспросил: «Кто он?» И тогда она мне рассказала, что, когда лежала перед операцией, к ней приходил в сонном видении старец в черной монашеской одежде, голова покрыта чем-то вроде капюшона, в руке была зажженная свеча, а другой рукой он кропил жену водой. Проснувшись, она увидела на себе капли воды. Он приходил не один раз и до операции, и во время операции. А перед нашим венчанием он приходил к ней в светлой одежде и с двумя зажженными свечами. Всех подробностей жена вспомнить не может, но что приходил именно отец Савва, и не один раз,- это она утверждает.
Со дня операции прошло четыре года. Жена моя, по милости Божией, жива. Я молюсь, чтобы Господь продлил ей жизнь хотя бы до совершеннолетия детей.
Если кто соблазнится написанным, искренно советую в трудную минуту помянуть старца и попросить его святых молитв и помощи.
Это было в 1961 году, когда мне было еще только 10 лет. Вижу сон: стою я у ворот обители, рядом женщина в черной одежде. Вижу — идут голуби парами, а за ними идет батюшка в монашеской одежде. Я спросила у женщины: «Кто это?» Она ответила: «Это отец Савва — твой духовный отец». Этот сон я очень скоро забыла. После этого еще несколько раз видела батюшку во сне, но совершенно не придавала этим снам никакого значения.
В 1976 году приехала в Печоры. Смотрю на обитель и говорю сама себе: Господи, я не только здесь, а вообще нигде не была, но почему даже цвет зданий знаком, как будто все это я уже видела не один раз? Зашла в Успенский храм — и здесь все знакомо. А про сны и не вспоминаю.
Стою и думаю: «А где и как я буду искать отца Савву?» Перед поездкой дошли до меня слухи, что он принимает в духовные чада, вот мы с сыном и приехали в Печоры. Обратилась я с этим вопросом к проходившему мимо монаху. Он указал на привратника, а тот сказал, что к отцу Савве пускают в четыре часа, и мы с сыном пошли, а потом вернулись, чтобы спросить, надо ли занимать очередь. Короче говоря, привратник нас привел к келлии, постучал. Отец вышел, и при виде его я сразу вспомнила все свои сны. Он сказал, чтобы я написала грехи и в четыре часа принесла исповедь, а потом вынес по шоколадке, и мы с сыном ушли. Я сделала все, как велел батюшка, а он мне дал черные четки, Богородичное правило и книжечки. Я такая радостная была, будто на крыльях летела.
Когда я сильно падала духом, то ехала в Печоры к отцу, а оттуда приезжала ободренной, укрепленной. Но однажды меня так тянуло туда, душа как будто чувствовала, что это батюшка зовет к себе. Я даже стала говорить: «Отец, подожди чуть-чуть, приеду к празднику Успения Божией Матери». Так продолжалось целых две недели, а потом все прекратилось, приходит ко мне духовная сестра и говорит: «Получили телеграмму из Печор, отец скончался».
Я будто окаменела, все во мне застыло. Не могу сказать ни слова, двинуться с места, даже не могу заплакать. Непередаваема горечь переполнила мое сердце от сознания, что отец так долго меня звал перед своей кончиной, а теперь все — я его больше никогда не увижу здесь, на земле, не подойду к нему за благословением, не поцелую его руку. Места себе не находила, в душе пустота. Мои родные всегда были против, когда я уезжала
