богатство, и славу, и удовольствия, и все прелести мира и удаляется даже от ближних своих, если только они препятствуют спасению души его: «Иже любит отца или матерь паче Мене,- говорит Господь,- несть Мене достоин» (Мф. 10, 37).
Кто истинно любит Бога, тот старается во всем исполнить волю Его, страшась оскорбить Бога не только законопреступным делом, но даже греховным словом или помышлением.
Любовь Божия есть как бы вино, веселящее сердце человекa (Пс. 103, 15); вкусили этого Божественного пития невоздержники — и стали праведниками; вкусили богатые — и возделали нищеты; вкусили блудники — и стали целомудренными; вкусили немощные — и стали непобедимы; вкусили невежды — и умудрились; вкусили скорбящие — и возвеселились.
Дары Духа Святаго, изливающиеся на любящих Бога, бесчисленны, и удостоенные их именуются не только чадами Божиими, но даже друзьями Его.
Из всех наших добродетелей любовь ко Господу — приятнейшая, потому что в ней исполнение всего закона. «Любы долготерпит,- говорит св. апостол Павел,- милосердствует, любы не завидит, любы не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине: вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит. Любы николиже отпадает».
Пока человек не возлюбит Бога от всей крепости своей, пока не прилепится к Богу всем сердцем своим, до тех пор не даруется ему покой от Бога.
Кто из смертных сподобился величайшего дара любви Божией, тот только телом пребывает на земле, а блаженная душа его уже воспарила в горняя селения и наслаждается блаженнейшим общением с Небесным Утешителем, как невеста с Женихом.
Вторая, подобная первой заповеди о любви к Богу, есть заповедь о любви к ближним: «Возлюбиши искренняго твоего яко сам себе» (Мф. 22, 39). На сих двух заповедях основан весь закон Божий и все пророчества.
Любовь, оказанную ближним, Господь вменяет Себе Самому и за оную сподобит вечного блаженства, в чем уверяет св. Иоанн Богослов: «Аще кто речет, яко люблю Бога, а брата своего ненавидит, ложь есть; ибо не любяй брата своего, егоже виде, Бога, Егоже не виде, како может любити?».
Сколь приятна Богу взаимная наша любовь! «О сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою» (Ин. 13, 25).
В ком любовь, тот никем никогда не гнушается.
«Любяй брата своего во свете пребывает, и соблазна в нем несть; а ненавидяй брата своего во тме есть и во тме ходит, и не весть, камо идет, яко тма ослепи очи ему» (1 Ин. 10-11). А о человеконенавистниках св. евангелист произнес сии страшные слова: «Всяк ненавидяй брата своего челове убийца есть» (1 Ин. 3, 15).
Любовь покоит и приятно расширяет сердце, оживотворяет его, а ненависть мучительно стесняет и тревожит его.
Кто ненавидит других, тот мучит и тиранит сам себя, тот глупее всех глупцов.
Люби всякого человека, несмотря на его грехопадения. Все повинны мы пред Богом и все нуждаемся в Божием милосердии. Потому, любя друг друга; надо терпеть друг друга и прощать погрешности против нас. В ближнем твоем — спасение твое.
«Чадца моя, не любим словом ниже языком, но делом и истиною» (1 Ин. 3, 18).
Береги всемерно свое сердце, или искренность сердечную, способность сочувствия ближним и их радостям и скорбям и, как смертельного яда, беги холодности и равнодушия к разным бедам, напастям, болезням, нуждам людским, ибо в сочувствии выражается любовь и доброта христианина, а в любви — весь закон.
Жизнь сердца есть любовь, смерть его — злоба и вражда на брата. Господь для того нас держит на земле, чтобы любовь к Богу и ближнему всецело заполнила наше сердце; этого и ждет Он от всех — это цель и стояние мира.
Иногда должно, по любви о Христе, и огорчать того, кого любишь, если это служит к его же пользе (Ин. 16, 5-7).
Не оставайтесь должниками никому ничем, кроме взаимной любви, ибо любящий другого исполнил закон. Ибо заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не желай чужого и все другие — заключаются в следующем слове: люби ближнего, как самого себя.
Любовь не делает ближнему зла, следовательно, любовь есть исполнение закона. Любовь к ближнему есть стезя, ведущая к Богу.
Имейте христианское благоискусство — от сердца благословлять проклинающих вас, да угодите тем Христу, рекшему: «Благословляйте клянущия вы». Люби врагов своих искренно, не обращая внимания на их вражду, но люби образ Божий, коему они сотворены, видя в них себя самого.
Молись за творящих тебе напасти (прот. Иоанн).
Если мы, как немощные, не можем долго поститься, молиться и совершать другие подвиги добродетелей, то восполним это любовию. «Бог любы есть, и пребываяй в любви в Бозе пребывает, и Бог в нем» (1 Ин. 4, 16).
Совершенная любовь изгоняет страх, вся уповает, вся терпит.
Истинная любовь состоит в делах милосердия. Помоги нуждающемуся, чем можешь. Господь многого не требует, а чтобы было от искреннего сердца. Накорми алчущего, напои жаждущего, не осуди согрешающего, а помолись за него, утешь скорбящего, помогай кому чем хочешь и можешь. Кто обратит грешника на путь спасения с пути беззакония, тому простит Господь согрешения его. Но кто совратит кого-либо на путь нечестия, того ожидает геенна.
Выше всего в духовной жизни — научиться смирению и любви Христовой, чтобы никого не осуждать, но молиться за всех, как за самого себя. Никакие чудотворения, ни прозорливость, ни даже воскрешение мертвых не может сравниться с этим даром.
В христианской науке важно только одно: смирять себя, ибо гордость мешает любить.
Последователи Христа неизъяснимым образом уподобляются Ему через принятие на себя тягот или немощей других.
Любовь только тогда есть любовь, когда она ко всем без исключения. Пока это любовь только к тем, кого «я» люблю, это не любовь, а эгоизм.
Каждодневный опыт убеждает нас, что даже люди, приемлющие душой заповедь Христа о любви к врагам, в жизни не не осуществляют. Почему? Прежде всего потому, что любить врагов без благодати мы не можем; но если бы люди, понимая, что это превосходит их естественные силы, искали от Бог благодатной помощи, то, несомненно, получили бы этот дар.
Вся наша внутренняя жизнь движется любовию к Богу. Н откуда взять эту любовь? Всякая наша любовь питается впечатлением от любимого объекта — к миру, родным…
Наша любовь как может удержаться и не завянуть, а также и наша вера, если она не питается никакими впечатлениями? Но какие же впечатления от Бога, Которого «никто не виде нигдеже»?
Мы имеем Христа. Размышления о Нем, молитва, чтение Евангелия — вот пища, питающая нашу к Нему любовь. Но бывает, и очень часто, что для этого сердце наше оказывается слишком грубым, невосприимчивым… Тогда надо пытаться обратиться к чтению житий святых, к писаниям отцов — у них тот же свет Христов, но в умягченном, ослабленном виде, уже прошедший сквозь призму хотя и святой, но человеческой души.
Все трудности — от недостатка любви к Богу, и все трудности среди людей — от недостатка любви между ними. Если есть любовь — трудностей быть не может. Опыт любви — единственный путь, верный и самоочевидный. До этого движения сердца человек глух и слеп ко всему, даже к чуду. После же ощущения Бога в себе ему не нужны и чудеса — чудо уже совершилось в нем самом.
О, несравненная сила любви! Нет ничего драгоценнее любви ни на небе, ни на земле!
Дыхание души
Молитва по своей благотворности именуется царицею и ликоначальницею в лике добродетелей. Ни об одной добродетели так много не сказано, как о молитве. Она есть возвышение ума и сердца к Богу. Ею человек вступает в сонм Ангелов и делается участником их блаженства, озаряется мудростию. Молитва есть фимиам, благоприятнейший Богу, мост для прохождения искушений, необоримая стена верующих, безопасное пристанище, Божественная одежда, облекающая душу в великое благообразие и красоту. Молитва есть дыхание души, ее пища и питие.
Молитва — мать всех добродетелей, хранительница целомудрия. печать девства, верная оборона против всех ухищрений исконного врага нашего диавола.
Поражай супостатов именем Христовым, т. е. молитвою, ибо крепче сего оружия нет ни на небе, ни на земле. Молитва — утверждение мира, умилостивление Бога о грехах, не обуреваемая волнами пристань, просвещение ума, секира отчаянию, разрушение печали, рождение надежды, утишение гнева, заступница судимых, спасение погибающих: она и кита сделала домом Ионе, Иезекииля от врат смертных возвратила к жизни, отрокам вавилонским пламень превратила в росу; молитвою св. Илия заключил небо: «Не одожди по земли лета три и месяц шесть» (Иак. 5, 17). Когда даже и самые св. апостолы не могли изгнать нечистых духов, то Господь сказал им: «Сей же род не исходит, токмо молитвою и постом» (Мф. 17, 21).
В жизни человека нет ничего драгоценнее молитвы, она и невозможное делает возможным, трудное — легким, неудобное — удобным. Молитва столько же необходима для человеческой души, сколько воздух для дыхания или вода для растения. Молитва — свет для души.
Кто не молится, тот лишается общения с Богом и уподобляется сухому бесплодному дереву, которое посекается и в огнь вметается (Мф. 7. 19). Кто не молится, тот не получает благословения Божия на дела свои, по реченному: «Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущий» (Пс. 126, 1).
Чтобы провести день весь совершенно, свято, мирно и безгрешно, для этого единственное средство — самая искренняя, горячая молитва утром, по восстании от сна. Она введет в сердце Христа со Отцем и Духом Святым и таким образом даст силу и крепость душе против приражений зла.
Несчастие для слепца — не видеть света, но гораздо больше несчастие для христианина — потерять расположение к молитве, лишить душу свою Божественного Света; в такой душе водворяется тьма, а по исходе из тела уделом ее будет тьма вечная.
Говорят: нет охоты, так не молись,- это лукавое мудрование плотское. Не стань только молиться, так и совсем отстанешь от молитвы; плоть того и хочет. Царствие Божие нудится; без самопринуждения к добру не спасешься. Вот почему надобно не тогда только молиться, когда есть расположение к молитве, но молиться и тогда, когда не хочется молиться, когда лень, сон, заботы, суета и прочее удаляют нас от молитвы. И если, несмотря на все это, мы молимся, подвизаемся, понуждаем себя, боремся с собою, то такая молитва проникнет небеса и предстанет пред Престолом Господа.
Во время молитвы всезлобный враг с особой силой восстает на молящихся, подвергает их многим искушениям и напастям.
Искушения вражии во время молитвы бесчисленны: он в эти минуты приводит на память такие дела, исполнение которых представляется
