Текст позволяет предположить, что это и есть тот же самый «елей благодарения»: вторичное помазание им имеет особую силу по той причине, что оно соединено с возложением руки епископа. Однако, с другой стороны, сщмч. Киприан Карфагенский свидетельствует о том, что елей, которым помазываются крещеные, освящается на алтаре при Евхаристии (Послание LXX)[425]. Это соотносится и с описанием «Апостольских постановлений», где благодарение над миром («о благоухании мира»; VII. 27) приводится рядом с благодарением по причащении (VII. 26).
«Апостольские постановления» приводят практику, более похожую на принятую сегодня. Согласно «постановлениям», Крещение состоит из следующих этапов: отречение от сатаны и сочетание Христу (VII. 41), помазание елеем (VII. 42), крещение водой (VII. 43), помазание миром (VII. 44). Эти елей и миро носят также наименования «елей радования и миро разумения» (II. 32). Значение этих мира и елея описано в памятнике неоднократно (II. 32, III. 16-17, VII. 22, VII. 42-44), например: «Преподается же крещение в смерть Иисуса, а вода означает гроб [Рим 6. 3], елей — Духа Святого, печать — крест; миро есть утверждение в исповедании веры» (III. 17); или: «Прежде помажь святым елеем, потом погрузи в воде, и напоследок запечатлей миром, чтобы помазание было причастием Святого Духа, вода знаком смерти, а миро печатью Заветов; если же нет ни елея, ни мира, достаточно воды и для помазания, и для печати, и для исповедания умершего или соумирающего» (VII. 22). Как видим, здесь елей, вода и миро описываются как три равнозначных вещества при полном чине Крещения: помазание елеем имеет не менее важное значение, чем помазание миром.
В подробном описании чина Крещения значение помазания елеем определяется в «Апостольских постановлениях» так: через него подается «благодать духовная и сила действенная, также прощение грехов и предуготовление исповедания крещения, чтобы помазуемый, разрешившись от всякого нечестия, сделался достойным освящения по заповеди Единородного» (VII. 42). Итак, елей означает духовное очищение и прощение грехов. В отличие от елея, миро, согласно «Постановлениям», является «печатью», которая делает твердым и непоколебимым пребывание благоухания Христова и дарует совоскресение Ему (VII. 44).
Точно такое же различие двух крещальных помазаний — άλειμμα и χρίσμα — проводится в Евхологии Серапиона, еп. Тмуитского (IV в.)[426]. В молитве над первым помазанием (άλειμμα) испрашивается «целительная и укрепляющая сила», чтобы «обнаружить и уврачевать всякий знак греха и беззакония, или сатанинской причины в душе, плоти и духе, и тою же благодатью подать им прощение». Молитва над вторым помазанием (χρίσμα, то есть миро), наоборот, посвящена прошению о вселении «божественной и небесной силы», чтобы крещенные и помазанные им, восприняв начертание знамения Креста, «и сами сделались бы причастниками дара Святого Духа и, защищенные этой печатью, пребывали бы непоколебимыми. безопасными от козней, находясь в вере и познании истины до конца».
Примечательно, что ни то, ни другое помазание не называется словом «елей» (ελαιον); это слово употребляется в Евхологии Серапиона в двух других молитвах: (а) «о приносящих елей и воду», (б) «над елеем болящих, или над хлебом, или над водой». То есть оба крещальных помазания в древнем церковном сознании четко отграничены от всех прочих случаев освящения елея.
Другие молитвы на освящение елея в древней Церкви
В «Апостольском предании» и, по-видимому, в «Апостольских постановлениях» крещальные елей и вода освящаются и благословляются непосредственно в чине Крещения, как и сегодня; кроме этого, описан и другой чин освящения (благословения) воды и елея, не связанный с их крещальным употреблением.
Показательно, что елей и вода воспринимаются как сопоставимые в церковном употреблении вещества и нередко освящаются вместе, или, по крайней мере, одинаковыми молитвами. Это неудивительно: ведь и сегодня чин освящения мира Патриархом имеет главную молитву, сходную с чином великого освящения воды на Богоявление.
В древних памятниках единая молитва на вино и елей имеется в «Апостольских постановлениях», а также две упомянутых молитвы в Евхологии Серапиона[427]. В «Постановлениях» говорится, что благословение воды и елея совершает епископ, а в его отсутствие — пресвитер в предстоянии диакона. В приводимой далее краткой молитве воспоминается, что Господь дает нам «воду для пития и очищения, и елей, чтобы веселить лицо в радость веселия»; при этом испрашивается «сила, содевающая здравие, отгоняющая болезни, прогоняющая бесов, удаляющая всякие наветы» (VIII. 29). Молитвы Евхология Серапиона — схожего содержания; в них еще более подробно испрашивается «исцелительная сила этим веществам», причем указывается и способ употребления — «через питие и помазание». Во второй молитве для елея или воды также усиленно испрашивается сила избавления от нечистых духов и всех их действий. Аналогичные прошения вплоть до наших дней содержатся в молитвах освящения воды.
Другие древние источники приводят молитвы на освящение собственно елея. В «Апостольском предании», или «Египетских церковных постановлениях»[428] в случае приношения елея предписывается благодарение, по примеру приношения хлеба и вина. В этом благодарении воспоминается, как Господь помазывал царей, священников и пророков, и испрашивается здравие тем, кто помазуется этим елеем и кто вкушает его.
Как видим, этот елей был в Церкви многофункциональным. Наравне с освященной водой он использовался в разных целях: как для помазания болящих, так и в пищу. Однако существовало и третье применение того же елея, свидетельство о котором мы находим в еще одном древнем памятнике, так называемом «Завещании Господа нашего Иисуса Христа»[429]. Здесь приведена молитва над елеем для уврачевания болящих, в которой испрашивается не только освобождение страдающих и исцеление болящих, но и освящение возвращающихся к вере. Таким образом, этот же елей выступает знаком покаяния отпавших и воссоединения с Церковью.
Во всех упомянутых молитвах на освящение елея предполагается его использование для исцеления болящих, что вполне соотносится с современным понятием о Елеосвящении, основанном на словах ап. Иакова (Иак 5. 14-15). Но во всех этих молитвах, кроме последней, подразумевается и возможность самостоятельного употребления такого елея христианами по мере надобности.
Елей для усопших
Возлияние освященного елея на усопших предписывается и в современном русском «Требнике», хотя далеко не всегда соблюдается на практике. «Настольная книга священнослужителя» считает, что «не следует придерживаться этого обычая», поскольку он «не находит подтверждения в практике Древней Церкви»[430]. Однако такое утверждение ошибочно: возлияние освященного елея на усопших засвидетельствовано еще свт. Иоанном Златоустом, который, отмечая данный факт, на его основании дает утешение близким умершего[431]. Возможно, традиция эта была местной, а не общецерковной; в той или иной форме она сохранилась также у коптов, сиро-яковитов и маронитов[432], что свидетельствует о ее распространенности на христианском Востоке V-VII веков.
Вопреки мнению архиеп. Венедикта (Алентова), происхождение этого возлияния невозможно вывести из древнего обычая умащать умершие тела ароматами и благовонными мазями, поскольку для возлияния использовалось не благовонное миро, а именно елей, чему невозможно найти чисто физическое объяснение. Возникновению этого обычая могло способствовать то многообразное значение елея как средства преподания благодати Божией, которое стало распространено в христианской Церкви. Притом, помазание елеем было единственным средством, которое, в отличие от Причащения Тела и Крови Христовых или испития святой воды, могло быть преподано умершему, пусть даже не столько ради его самого, сколько в утешение его близким.
Детальное объяснение значения этого елея приводится в «Corpus Areopagiticum» в книге «О церковной иерархии»[433]. Он говорит: «После же целования священноначальник возливает на усопшего елей. Припомни, что при священном богорождении (крещении) перед божественнейшим погружением преподается крещаемому первая доля причастия священного таинства — елей помазания — после всецелого совлечения прежней одежды. Так и теперь, в конце всего, возливается на усопшего елей. Тогда помазание елеем воззывало крещаемого к священным подвигам, а теперь возлияние елея указывает на то, что усопший потрудился в этих священных подвигах и достиг совершенства» (7. III. 8).
Таким образом, Ареопагит соотносит елей напутственного возлияния и елей крещального помазания, а через это сопоставляет и само погребение с Крещением. Христианское погребение описывается здесь именно как таинство, основная священнодейственная часть которого совершается только после удаления оглашенных. Оно начинается с благодарственной молитвы, чтения Слова Божия и пения песнопений, после чего удаляются оглашенные, провозглашаются имена «прежде почивших святых» и совершается ектения об усопшем, на которой ему испрашивается «блаженное совершение во Христе». Далее следует «священнейшая молитва», читаемая предстоятелем; по ее окончании все дают целование усопшему, затем предстоятель возливает на него елей и, сотворив молитву за всех, полагает тело в уготованном месте (7. II).
Вообще книга «О церковной иерархии» содержит довольно подробную разработку учения о таинствах. При этом Дионисий Ареопагит перечисляет шесть таинств[434]: «таинство просвещения» (Крещение и Миропомазание), «таинство собрания или же Приобщения», «таинство совершения мира» (то есть Освящение мира), «таинство священнических совершений» (Священство), «таинство монашеского совершения» и, наконец, «таинство [совершаемое] над священно-усопшими». Елеосвящение в их число не включено и не упоминается ни в каком виде , хотя автор книги и цитирует послание апостола Иакова. Очевидно, что в той местной церковной традиции, к которой принадлежал автор этой книги, помазание болящих елеем не возводилось в ранг таинства, — в отличие от возлияния елея на усопших.
Поэтому в современной церковной традиции можно говорить о возлиянии на умершего только елея от лампады или елея от соборования. Первый вариант предписывается сегодняшним Требником, второй — утвердившейся практикой. Прот. М. Архангельский в XIX веке высказывал сомнения, следует ли возливать на усопшего тот елей, который освящен с противоположной целью — для помазания живых[435]. Однако эти сомнения могут быть сняты, если вспомнить об универсальности употребления елея в ранней Церкви: хотя погребальный елей и имеет особое значение, нет нужды в его отдельном освящении.
Завершая речь о бытовании освященного елея в Церкви, нужно констатировать, что в наши дни, как и в древности, церковный елей для всеобщего употребления имеет как разнообразное освящение, так и различное применение. Этот общий елей либо освящается на литии, либо берется от лампады, и, кроме помазания в церкви, он используется и в домашнем быту христиан, которые помазываются им прежде всего для исцеления от болезней. Благоговейное и священное употребление елея из лампады представляет собой непрерывную традицию, восходящую к иерусалимским обычаям «елея Креста» и т. п. Что касается таинства Елеосвящения, в нем соединена усиленная молитва об исцелении от болезней и о прощении грехов. Таким образом, оно вобрало в себя почти все многочисленные смыслы освященного елея и стоит вершиной в ряду различных его употреблений в Церкви.
Протоиерей Алексий Сидоренко (ТобДС). Возможные свидетельства о таинстве Елеосвящения в письмах блаженного Августина
Иеромонах Венедикт (впоследствии — архиепископ и священномученик) в своем труде, посвященном историческому развитию чина таинства Елеосвящения, констатирует следующее: «По отношению к таинству Елеосвящения у отцов Церкви наблюдается особенное молчание»[436]. Это — всеми признаваемый факт, объяснение которого не входит в задачу нашего исследования.
Учитывая это обстоятельство,
