то, что обретен Тот, о Ком говорили Моисей и пророки (ср.: Ин. 1:45).
Начальная вера рождается, как говорит апостол Павел, от слышания слова Божия, «слова», которое отвечает глубочайшим исканиям нашего духа. Следуя этой вере, мы подвизаемся покаянием очистить себя от страстей греховных, благодаря чему ниспосылается нам обильная благодать. Этот опыт утверждает нашу веру, но опыт почти никогда не бывает совершенным, и мы можем подвергнуться колебаниям в дни парализующего уныния и расслабления. Вот, Петр поколебался после даже Фаворского откровения. Но если и в тяжких страданиях мы не теряем доверчивой любви к Богу, то она (любовь) воздействием Духа Божиего может стать верною, как смерть. Такая вера воистину есть совершенная. Обретший ее вписывается в «книгу жизни» (см.: Откр. 17:8).
Возможны случаи, когда интеллектуальная перцепция предваряет сердечную веру. Чаще, однако, через склонение (любовь, если хотите) сердца к слову Божию приходит и разумение. Одна рассудочная вера в бытие Бога еще не спасительна: такая вера свойственна и демонам (ср.: Иак. 2:19). Она никогда не приводит к подлинному, бытийному познанию Бога, которое требует всей полноты нашего пребывания в Слове Божием, в заповедях Евангелия не только отвлеченною мыслью, но и любовью сердца, любовью всем существом нашим, непременно выявляющейся в акте жизни.
Органический путь христианина — ВЕРА в Бога и доверие Богу. Вера же, по учению отцов, рождает СТРАХ БОЖИЙ, страх быть отлученным от Бога любви, оскорбленной нашими грехами; отсюда ПОКАЯНИЕ, которое сильно не только нейтрализовать грех и его последствия, но и привести к более глубокому познанию нашего Творца, к более горячей любви к Нему. Самому покаянию свойственна печаль сердца, утерявшего благодать Святого Духа; ПЛАЧ, умножающийся по мере смягчения сердца любовью к Богу; отклонение плотских услаждений; беспристрастие к вещам; бегство покоя, самодовольства, тщеславия; вера выражается терпением находящих испытаний.
По достижении известной силы покаяние приготовляет душу к принятию большей благодати вплоть до явления нетварного Света. Обновленный и возрожденный воздействием Света человек как бы естественно начинает реагировать на все вещи, на все, случающееся с ним, в духе заповедей Христа; освященные ум и сердце становятся способными сострадать всем страждущим, жалеть даже тех, кто не познал Бога и не ищет Его, тех, кто, непрестанно согрешая, не пытается восстать от тины недобрых дел своих; болеет душой за тех, которые «не ведают, что творят»… Так Христос молился за распинавших Его врагов из сострадания к ним (см.: Лк. 23:34).
Нет большего несчастья, чем не знать Истинного Бога. И мы, зная себя по прошлому, сознаем дар покаяния как незаслуженный дар неба; и не возношение приходит внутрь нас, но смиренная благодарность Господу и сострадательная печаль о тех, кто продолжает пребывать во тьме неведения.
Привилегия быть христианином велика. Восчувствовать Божество Христа и обрести в себе силу последовать Ему есть зов Отца Светов. Когда Петр исповедал Божество Иисуса, тогда услышал от Него: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах» (Мф. 16:17). Блаженство это особого рода, и знают о нем лишь те, которые восприняли Откровение, от Отца исходящее.
«Истинно говорю вам: … где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:20). В таком «собрании» все христианство могло бы быть сведено к немногим словам: Христос спрашивает каждого из нас: «Любишь ли ты Меня?» (Ин. 21:15). И каждый в ответ: «Ей, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя». В этой любви весь смысл, вся мудрость, конец познания, жизнь нескончаемая, Свет незаходимый. Через эту любовь ко Христу мы любим и знаем Отца; через Христа мы знаем любовь Духа Святого; через нее мы вступаем во внутритроичную Жизнь Божества. Сия любовь есть вершина богословия. Носитель такой любви уже отсюда спасен: становится сыном Отца в Сыне Единородном, богом по благодати. Таковой достиг всецелую Истину.
Всецелостна Истина Божия. Божественная, она прежде всех веков присуща Богу, как Единородный Сын, как Дух Святой, от Отца исходящий. Сия Истина не есть некое отвлеченное умозрение: она живая, ибо есть Персона. Христос сказал о Себе: «AЗ ЕСМЬ ИСТИНА» (Ин. 14:6). И Отец есть абсолютная Истина; также и Дух Святой. Все Три суть ЕДИНАЯ ИСТИНА.
Когда сия безначальная Истина благоволит соединиться с человеком, сделать его Своим селением, тогда он, человек, познает Истину и через Нее и в Ней обретает Божественную свободу. Божественная по своей природе, она сообщает ему Божественную форму бытия. «Тогда сказал Иисус к УВЕРОВАВШИМ в Него Иудеям: если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете Истину, и Истина сделает вас свободными» (Ин. 8:31–32). Истина, и Любовь, и Царство, и Слава — все сие едино в Предвечном Бытии Бога.
Духовный и психологический анализ приводит нас к заключению, что в начале всякого познания лежит вера. Затем следует опыт эксперимент, утверждающий или, наоборот, опровергающий наши предположения. Науке свойствен метод индуктивный, через опыт, организованный человеком. Познание носит характер объективирующий: разделение познающего субъекта и познаваемого объекта.
К познанию Бога приходим мы путями, в основе своей радикально различными от путей науки. В духовном плане человек может возжелать проникнуть в высшее Бытие, но не в его силах организовать опыт; из Бога невозможно сделать «объект» познания — Бога, как мы Его приняли, Персонального Существа: AЗ ЕСМЬ СУЩИЙ. Сей Абсолют снисходит к нам по Своей воле, и Ему принадлежит первая инициатива дать нам познать Его через внутренний и также внешний опыт, который может принять форму «откровения». Человеку при этом бывает возможно интуитивно, то есть не через демонстративное мышление, воспринять познание о вещах, лежащих за пределами чувственного, материального порядка. Природа человека наделена способностью к сему, метафизического рода, познанию. По данному нам Откровению, мы — образ Бога, и, как таковой, мы родственны Ему. В нас наличествует искание, жажда знать Бога. Доколе не достигнем искомого ведения, мы бываем руководимы интуицией, которую мы называем «верою». Эта вера есть показатель возможности восхода нашего духа в область Абсолютного Бытия. Противоположность научному методу в том, что опыт Бога дается нам Самим Богом, и мы, получив последний, считаем его основанием для всех наших действий — метод дедуктивный.
Дух Бога прикасается к нам, исполняет нас жизненной энергией духовного порядка, и сия энергия, «акт» Божий, отражается во всех планах нашего существования. Наше познание — тоже опытное, экспериментальное, но в нем нет элемента объективации: знание есть следствие единения в самом Бытии двух субъектов: Бога и человека. Никто из них не становится «объектом»: оба, Бог и человек, живут сие событие единой жизнью.
В основании всех религий неизбежно лежит опыт. Различие между ними — в их инициальном направлении. В нашей, христианской, Откровение снисходит к нам от Бога; задание человеку — усвоить сей дар. В иных религиях преобладает усилие человеческого, тварного ума — раскрыть образ абсолютного Бытия. Сравнение религий в данном труде моем не предусматривается. Опыт показал, что неразрешима логически сия проблема: доказать принудительно ничего нельзя. Все зависит от расположения людей. Итак, я буду говорить лишь об опыте нашей веры.
ВЕРУ христианскую возможно определить как исходящую от Бога силу-энергию, связующую нас с Ним. Если она есть воистину такова, то есть Божественная благодать, то с самого начала в ней соприсутствует любовь, пусть еще не совершенная. «Сила-энергия» сия есть действующий внутрь нас Дух Святой, Который в Своей беспредельной свободе «дышит, где хочет» (см.: Ин. 3:8); Дух Божий никого не презирает, и в простых душах, лишенных человеческой культуры, Он часто раскрывает Себя с побеждающим могуществом.
Вера есть интуиция нашего духа, вне дискурсивного рассуждения воспринимающая реальность Божественного духовного мира. Несомненная вера принимает форму нашего предстояния безначальному Богу Творцу нашему. На путях веры происходит первый «стык» между нашим духом и Духом ПЕРВОГО СУЩЕГО, от Которого мы получили жизнь.
Дух Святой говорит верующей душе, что «Бог есть любовь» и что «пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4:16). Но начальная вера рождается от слышания слова Божия (см.: Рим. 10:17), слова, которое отвечает глубоким исканиям нашего духа. В показание сему мне пришла мысль провести параллель с широко данным людям опытом земным. Имею в виду некоторую аналогию с рождением в нас вдохновения веры. Вот, глаз человека улавливает красоту природного явления — дар художественный, естественный людям. Открывающееся явление поражает ум, приводит нас в восторг — момент, влагающий желание зафиксировать его в картине. Другой пример: поэт, ощутивший красоту человеческого слова, его метафизику, его символическую глубину, создает поэму. Музыкант, через некоторые звучания вступающий в контакт с миром гармонии, как отзвука иного бытия, творит симфонию. Что иное можно привести как смутный образ рождения в нас живой веры в Живого Бога? Быть может, встречу глаз молодого юноши с взглядом юной девы — встречу, пробуждающую восхищение, далеко не физиологическое, но сопряженное с тонким влечением к красоте ее? Так вдруг нас поражает КРАСОТА Бога через евангельское слово, и мы влечемся к нему всею силою нашего существа.
Красота, что это за вещь? Как понять ее? Красота есть благородное чувство, пробужденное видением — зрительным или умным. Событие сие происходит, когда видимое глазом или умом соответствует нашему духовному состоянию или культурному уровню каждого данного момента. Видение гармонически созвучно нашему врожденному стремлению ко Благу. Культ безобразия есть верный признак внутреннего разложения человеческого духа как «образа Божия».
Итак, вера есть явление духовного плана, связанное с Божественным бытием. Живая вера ощущается как внутреннее вдохновение, как присутствие внутри нас Духа Божиего, откуда и самое слово — вдохновение. Сие вдохновение не есть природная способность человека, но нетленный дар свыше. Когда действует в нас небесная сила веры, тогда и самое физическое дыхание наше как бы сливается с дыханием Бога в нас.
Дыхание Божие может быть пресечено в нас только нашим грехом. Бог Святой не смешивается с тьмою греха. Если мы оправдываем в себе то или иное греховное действие или мысль, то тем самым (оправданием) разрываем союз с Богом; Он покидает нас, и мы остаемся вне Его светоносного присутствия. Правда, человек не может прожить и короткого срока без греха, но нам возможно путем покаяния избежать последствий греха — разрыва с Богом.
Господь — Истина Ипостасная — учил нас словом Своим. В Своем явлении во плоти Он «оправдал» (ср.: 1 Тим. 3:16) делом всякое слово Свое. Истиной или истинным мы именуем не только Персону Единородного, но и всякое действие Его, которое свидетельствовало об Истине, понимаемой как красота, как разумение-познание. К слиянию воедино познания и
