совершенного наказания, но будет ему от Спасителя некое призрение и он исцелится при купели чрез послушание и веру. А что число сорок есть по Божественному закону совершенное, это без всякого труда может дознать каждый, кто обращается с Божественными Писаниями.
Глагола ему Иисус: хощеши ли здрав быти? Отвеща Ему недужный… [398] (5, 6–7)
Очевидным доказательством безмерной благости Христа служит то, что Он отнюдь не ожидает молений от болящих, но Своим человеколюбием предупреждает их прошение. Он подходит, как видишь, к лежащему и без призыва оказывает сострадание болящему. А если спрашивает его, желает ли он освободиться от недуга, то не потому, чтобы Вопрошавший не знал бесспорно очевидного для всех, но потому, что возбуждал к сильнейшему желанию исцеления и поощрял к ревностнейшему прошению об этом. Вопрос о том, хочет ли он получить желаемое, содержит выразительное указание на то, что Он может доставить это и уже был готов к этому, но только ожидает еще прошения от того, кто получает благодать.
Господи, человека не имам, да, егда возмутится вода, ввержет мя в купель: егда бо прихожду аз, ин прежде мене слазит. Глагола ему Иисус: возстани [399] (5, 7–8)
Во время святой Пятидесятницы Ангелы, сходя с неба, возмущали воду купальни и из нее издавали звук как вестника своего присутствия. Тогда вода освящалась как бы от святых духов. И кто из множества больных, придя ранее, предупреждал других, тот выходил освобожденным от удручавшего его недуга, но целебная сила уделялась одному только предвосхищавшему. И это было знамением подзаконной помощи чрез Ангелов, направлявшейся к одному только народу Иудейскому и, кроме него, никому другому не сообщавшейся. От Дана до Вирсавии изрекались постановления чрез Моисея, причем служили Ангелы на горе Синае, в день, впоследствии установленной святой Пятидесятницы. Поэтому-то и вода купальни возмущалась не в другое время, являя чрез это нисхождение в нее святых Ангелов.
Итак, расслабленный, не имея, кто бы вверг его в воду, вместе с удручающей его болезнью оплакивал и отсутствие помощников в словах: человека не имею, очевидно, который снес бы его в воду. Ожидал он, что Иисус, конечно, даст ему совет относительно этого.
Возми одр твой и ходи. И абие бысть здрав человек: и взем одр свой хождаше. Бе же суббота в той день [400] (5, 8–9)
Повеление, подобающее Богу и заключающее в себе доказательство вышечеловеческой силы и власти, ибо Он не молится о прекращении болезни у лежащего, дабы не являлся и Он подобным кому-либо из святых пророков, но как Господь сил властно повелевает быть (исцелению), сказав (исцеленному), чтобы, радуясь, шел домой и нес на плечах постель, как знамение силы Целителя для зрителей. Больной тотчас исполняет приказание и чрез послушание и веру снискивает себе вожделеннейшую благодать.
Поскольку же в предшествующем рассуждении мы приводили его в образец и тип народа Иудейского, как имеющего получить исцеление в последующие времена, то и теперь мы должны также дать какое-либо такое изъяснение, которое по мыслям соответствовало бы предшествующим толкованиям.
Христос исцеляет человека в субботу и тотчас повелевает нарушить подзаконное установление, заставляя ходить в субботу, и притом обремененного постелью, хотя Бог ясно взывает чрез одного из святых пророков: и не износите бремен из домов ваших в день субботный (Иер. 17, 22). Никто из благоразумных, без сомнения, не подумает, что этим заставляет человека презирать и преступать Божественные заповеди, но Христос чрез это делал ясным, как в образе, для иудеев, что они получат исцеление чрез послушание и веру в последние времена века. На это, думаю, указывает суббота как последний день седмицы. А тем, которые уже получили исцеление чрез веру и перешли к новой жизни, необходимо считать ни во что ветхую букву закона и отречься от прикровенного как бы в тенях служения и бесполезного соблюдения иудейских обрядов. Отсюда, полагаю, взяв повод для речи, и блаженный Павел писал к тем, которые после веры снова возвращались к закону: глаголю вам, яко аще обрезаетеся, Христос вас ничтоже пользует (Гал. 5, 2), и еще: упразднистеся от Христа, иже законом оправдаетеся, от благодати отпадосте (Гал. 5, 4).
Глаголаху же иудеи исцелевшему: суббота есть, и не достоит ти взяти одра твоего [401] (5, 10)
Благовременным считаю взывать к ним: вот народ безумный и бессердечный — очи у них, и не видят (Иер. 5, 21). Что может быть неразумнее этого или можно ли иметь большую непонятливость? Не понимают того, что им надлежало удивляться силе Целителя. Но, как придирчивые порицатели и зная только это одно, они подвергают обвинению в нарушении закона — того, кто только что оправился от продолжительной болезни, и неразумно повелевают ему опять лежать, как будто в необходимости болеть заключается честь субботы.
Он же отвеща им: Иже мя сотвори цела, Той мне рече: возми одр твой и ходи. Вопросиша же его… [402] (5, 11–12)
Слова эти заключают в себе премудрый смысл и отражают упорство иудеев. Так как непозволительно, взяв постель, идти домой, говорят они, сочиняя против исцеленного обвинение в преступлении закона, то он по необходимости противопоставляет им сильнейшую защиту, указывая на то, что ходить повелевает ему Тот, Кто оказался и Подателем здоровья. Как бы так говорит он: достодолжным называю делом, любезнейшие, чтить Того, в Ком присутствует столь великая сила и благодать, что изгнал мою болезнь, хотя бы Он и повелевал нарушать почитание субботы. Ведь если столь славное свойство не принадлежит всем, а должно приличествовать только действенности и силе боголепной, то разве мог бы, говорит, погрешить Совершитель этого? И разве Имеющий боголепную силу может советовать то, что не угодно Богу? Таким образом, речь эта заключает в себе горький и выразительный упрек.
Кто есть человек рекий ти: возми одр твой и ходи? Исцелевый же не ведяше, кто есть: Иисус бо уклонися, народу сущу на месте. Потом обрете его [403] Иисус в церкви и рече ему… [404] (5, 12–14)
Ненасытна в человекоубийстве душа иудеев. Допытываются до Повелевшего, желая и Его привлечь к ответу вместе с чудесно исцеленным, ибо их, кажется, опечаливало то, что обвиняется за субботу один только что освободившийся от безвыходных сетей и исторгнутый из самых врат смерти. Но назвать своего Врача, хотя этого от него и сильно требуют, он не может, так как Христос благоусмотрительно скрыл Себя, дабы избежать быстрого и пылкого гнева их. И не потому, чтобы Он мог потерпеть что как бы по необходимости, если бы не желал потерпеть, употребляет Он удаление Свое, но и этим опять представляя Себя в образец нам.
Се здрав еси: ктому не согрешай, да не горше ти что будет [405] (5, 14)
Промыслительно скрывшись прежде, Он также промыслительно появляется, совершая то и другое в подобающее каждому время, ибо Неведающему греха невозможно было совершить что-либо такое, что не имеет под собою вполне достаточного основания. Итак, предлогом разговора с ним ставил теперь повеление — уже не грешить ему более, чтобы не подвергся худшим бедствиям, чем минувшие. Чрез это научает, что Бог не только сберегает людям их прегрешения для имеющего быть суда, но и различно наказует еще живущих в телах и прежде великого и славного дня Судии всех. А что мы часто поражаемы бываем за преступления и оскорбления Бога, это засвидетельствует премудрый Павел, восклицая: «Оттого у вас много немощных и больных и умирает довольно: ибо если бы себя самих судили мы, то бы не осуждались; судимые же, от Господа наказуемся, да не с миром осудимся» (1 Кор. 11, 30–32).
Иде человек и рече иудеом, яко Иисус есть иже сотвори его цела [406] (5, 15)
Указывает иудеям на Иисуса не для того, чтобы они, по нечестию своему, дерзнули сделать Ему какое зло, но для того, чтобы и они, если пожелают получать исцеления, знали досточудного Врача. Что эта именно цель была у него, это можешь видеть из того, что он, подобно какому-либо из обвинителей, приходит с возвещением не о том, что Иисус повелел ходить в субботу, но о том, что Он есть сотворивый его здрава. Этим ничего другого не сделал, как только указал на Врача.
И сего ради гоняху иудеи Иисуса и искаху Его убити, зане сия творяше в субботу. Иисус же отвещаваше им… [407] (5, 16–17)
Речь заключает здесь не простое только указание на неистовство иудеев, ибо в словах зане сия творяше в субботу Евангелист с особенной выразительностью указывает опять на то, что не только преследуют, [408] но и на то, за что они не стыдятся делать этого. Ведь безрассудно и нечестиво преследуют, как будто закон воспрещает делать добро в субботу, как будто нельзя оказывать милосердие и сострадание к болящим, как будто должно отказаться от закона любви, подвига братолюбия, благодатной кротости. Что иудеи пренебрегают добродетелью (в субботу), не понимая цели законодательства о субботе и напрасно соблюдая ее, это можно доказать разнообразными способами. Так и Сам Христос сказал однажды, что каждый из них водит поить своего вола или овцу (Лк. 13, 15), и «обрезание принимает человек в субботу, чтобы не был нарушен закон Моисеев», — а между тем негодуют на то, «что всего человека здрава сотворих в субботу» (Ин. 7, 23), благодаря великому упрямству нравов и вместе безрассудству, даже пред бессловесными не давая преимущества сотворенному по образу Божию, но утверждая, что овце можно оказывать милость в субботу и нет вины освобождать ее от голода и жажды, напротив — строжайшему обвинению за нарушение закона подлежат те, которые будут благостны и добры к ближнему своему в субботу.
Но чтобы опять видеть нам, что они чрезмерно безумствуют и за это справедливо должны выслушивать: прельщаетеся, не ведуще писаний (Мф. 22, 29), для этого в ясное доказательство возьмем некогда живо предначертанного, как в образе, Иисуса, Который безразлично относился к субботе. После того как всемудрый Моисей, как написано (Нав. 6), в глубокой старости удалился от человеческих дел и переселился в вышние обители, судом и определением Вседержителя Бога предводительство над Израилем получил и наследовал сын Навина Иисус. И поскольку он, окружив Иерихон многочисленным войском, хотел уже взять его и разрушить, то дал левитам знак, чтобы они обносили ковчег кругом (стен) во все шесть дней, а в седьмой, то есть в субботу, приказал безмерному множеству войск трубить в трубы. И вот потряслась стена, и они, вбежав внутрь, берут город, не соблюдая не благовременное бездействие субботнее и во время нее не отказываясь от победы ради запрещения закона, также и не противодействуя тогда распоряжениям Иисуса и оставив
