и скажу к ним: «(Это раны), которыми поражен Я в дому возлюбленного Моего» (Зах. 13, 6). Так опять с великою скромностию и изрядною кротостию составлена речь, и это нам в образец (для подражания). Посему и Павел говорит, что рабу Божию не подобает «ратовать, но ласковым быть ко всем, в кротости наставляя противовосстающих» (2 Тим. 2, 24–25). Боголюбивому уму, полагаю, надо быть вне всякого шума и бурных движений гнева, удаляться от проявлений малодушия как от некоего свирепого нападения волн, наслаждаться кроткими рассуждениями, как тихою погодою, и особенно любить проводить жизнь в великодушии, незлобивым оказываться ко всем, обладать вполне добрым настроением и вести речь с врагами непостыдную.
Взыщете Мене и не обрящете [560] (7, 34)
Мягко сказано и это и с великою скромностию. Буквальное значение этих слов нетрудно для понимания, но они заключают в себе некую трудную и сокровенную тайну. Когда Он взойдет, говорит, к Пославшему Его, то есть к Богу и Отцу, хотя бы они и продолжали делать попытки к козням и не прекратили преследований, совершенно не будет доступен им Тот, Кто восходит на самые небеса. Более же истинное и прикровенное значение этих слов таково: Я, говорит, послан для дарования вам жизни, пришел изъять из человеческой природы угнетающую ее вследствие преступления смерть и терпеливо возвести к Богу впавших в грех. Я явился, чтобы сообщить Божественный и небесный свет находящимся во тьме и, кроме того, еще «нищим благовествовать, слепым» дать «прозрение, проповедать пленным отпущение, призвать лето Господне приятное» (Ис. 61, 1–2). Но если вам, по неразумию, угодно изгонять Того, Кто предложил столь обильное получение небесных благ, то вскоре Сам Я отойду к Тому, от Кого Я есмь, а вы раскаетесь и, удручаемые бездейственным запоздалым сожалением, горько будете оплакивать себя самих, — если же захотите еще искать Подателя жизни, то не возможно уже будет обрести Того, Кого пожелаете. Раз удалившись и лишив вас любви, Я прегражду вам и все полезное, что вы станете искать.
Подобное же нечто найдем о них в проповедях пророков. Так, один из пророков говорит об израильтянах: «С овцами и тельцами придут взыскать Господа, и не обретут Его, потому что Я отклонился от них» (Ос. 5, 6). Не пожелав избрать жизнь, когда Он присутствовал, и неразумными рассуждениями оттолкнув бывшее у них под руками благо, могут ли быть они уже способны к приятию его? С полным небрежением опустив удобное время, каким образом они могли бы иметь блага этого времени? Ведь только тогда, когда настало и еще есть удобное время, должно искать того, что есть в нем и от него. Когда же оно пройдет и престанет, излишне уже будет и напрасно искание присущей этому времени пользы. Так и блаженный Павел говорит: «Вот теперь время благоприятно, вот теперь день спасения» (2 Кор. 6, 2), а также: «Пока время имеем, да совершаем добро ко всем» (Гал. 6, 10). Да, благонравным отнюдь не подобает, когда уже пройдет время, искать свойственных ему благ, но, напротив, когда оно начинается и является как бы в самом цвету.
Кроме этого, и еще немало можно говорить о времени от Священного Писания, но, представляя исследовать это трудолюбцам, упомяну вкратце еще только об одном, хотя и общем у нас и употребительном предмете, однако ж имеющем немалую пользу. Как известно, рисующие картины на досках когда изображают время в человеческом виде, то все прочие части человеческого тела начертывают, как кому угодно, но непременно с такою именно головою: с затылка представляют ее безволосою и лысою, накладывая светлые краски, а с средины черепа свешивают на чело длинные волосы, спускающиеся и ниже и рассыпающиеся. Этим самым видом они указывают на то, что когда какое-либо (удобное) время настало и как бы встречается лицом к лицу, то легко бывает схватить его за волоса, а когда оно уже прошло, то как уже можно бы было взять его? Итак, как бы покрыто густыми волосами и легко берется время настоящее еще, но прошедшее — уже нет. На это и указывает отсутствие волос на затылке, как бы ускользающем от руки того, кто хочет схватить его. Поэтому, если не в нашей власти воротить блага прошедшего времени, не станем дремать во время присутствующих благ, но будем, напротив, бодрствовать — и не станем безрассудно стараться уловлять полезное тогда, когда уже бесполезно искать его.
И идеже есмь Аз, вы не можете приити [561] (7, 34)
В мягких опять выражениях удаляет из Царства Небесного Иудейский народ, присоединив к прежде сказанному дальнейшие слова, вложив, однако же, в них глубокую тайну. Принимая изречение в простейшем смысле и без дальнейшего исследования, думаем, что оно указывает именно на то, что Он отнюдь не будет в их руках и не впадет в их сети, возвратившись к Отцу. Ведь и небо не может быть доступным им, а Восседающий с Самим Богом и Отцом каким образом мог бы быть взят ищущими Его? Простой смысл этого изречения неглубок, но более и лучше соответствует легкомыслию иудеев и их уму. Ведь они всегда оказываются думающими земное. Точный же и сокровенный смысл этого изречения имеет такой вид: Я, говорит, избегнув сетей вашего нечестия, вознесусь к Богу и Отцу; предварю Наших поклонников, чтобы, показав им удобопроходимую стезю, ведущую на небо, всех иметь с Собою. А вы не можете приити, где (есмь) Я, то есть лишенными Божественных благ окажетесь, будете непричастны Моей славе и чужды соцарствования со святыми, не вкусившими останетесь дара надежды, пребудете вне Божественных брачных трапез, не увидите Моего торжества, не взойдете в вышние обители и не узрите красоты Церкви первородных, невидим останется для вас вышний град, не будете созерцать обильный Иерусалим. Ведь там будет славословить Меня мое стадо, вы же не можете приити, ибо небо не примет господоубийц, Херувимы не отворят врат рая, чтобы вошел богоборный народ, и человек, подверженный нечестию к Богу, никоим образом не отклонит пламенного меча, — он (меч) знает одного только благочестивца, чтит боголюбца и веру ставит знаком мира.
Такое созерцание можем дать изречению, исследуя повсюду истинный и людям мудрым подобающий смысл. К этому присоединим для пользы еще одно небольшое разъяснение, именно: те, кто возвышаются до боголюбивого состояния, они и находиться будут и праздновать вместе со Христом, а те, кто разделяют иудейские безумия, отнюдь не будут в таком положении, но подвергнутся горькому наказанию за свое неверие. Об этом пусть блаженный Павел, выступив пред нами, воскликнет к умершим для греха: «Вы ведь умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге; когда Христос явится, жизнь ваша, тогда и вы с Ним явитесь во славе» (Кол. 3, 3–4), — и еще представляя рассуждение о воскресении: «И мы живые, — говорит, — остающиеся, вместе с ними восхищены будем в облаках, на встречу Господа, в воздух, и так всегда с Господом будем» (1 Фес. 4, 17). Сходное сему и Сам Спаситель оказывается говорящим Своим ученикам: так, во время вечери с ними «говорю же вам, — сказал, — не буду пить отныне от сего плода виноградного, до дня того, когда его буду пить новый с вами в Царстве Небесном» (Мф. 26, 29). Также и висевшему с Ним разбойнику, посредством веры в Него у самых врат ада восхитившему себе благодать святых, говорит: «Истинно говорю тебе: днесь со Мною будешь в раю» (Лк. 23, 43). Итак, почтившие Его благопослушанием беспрепятственно будут находиться вместе с Ним и наслаждаться превосходящими ум благами. А не отказывающиеся удручать Его своим безумием, не будучи и сынами брачного чертога, с позором снидут в ад и подвергнутся тяжким наказаниям, ибо «извергнутся», по написанному, «во тьму внешнюю» (Мф. 8, 12). Такую истину, как бы в виде загадки, высказывает Господь иудеям в словах: куда Я пойду, вы не можете приити.
Реша же иудеи к себе: камо Сей [562] хощет ити, яко мы не обрящем Его? еда в разсеяние ли еллинское хощет ити и учити еллины? (7, 35)
Замечаешь ли и здесь также низменность иудейских рассуждений? Усматриваешь ли их жалкое предположение земного смысла (в изречении Господа)? Не говорят, что взойдет на небо, хотя и ясно слышали: «Еще мало с вами Я и пойду к Пославшему Меня» (Ин. 7, 33), но воображают страну эллинов, как будто у них находился Пославший Его, к Кому Он, как возвещал, и уйдет. Однако же чрез эти слова, по-видимому, пророчествует народ Иудейский, хотя и не ведая того, что говорит. Подвигнутые некиим Божественным действием, они даруют Христа стране язычников, в виде догадки представляя то, что немного спустя оказалось истинным. Ведь и в самом деле Он имел идти к эллинам и учить их, отвергнув неблагодарную матерь иудеев — Иерусалим. Заметь, однако ж, что не простую ведут об этом речь, ибо не только предполагают то, что уйдет в эллинское рассеяние, но злостно присоединяют, что и намеревается учить эллинов, дабы в этом подозрении найти опять предлог к обвинению Его. Ведь сообщаться с рассеянием эллинов посредством хождения в их города и страны оказывалось у иудеев частым явлением и безвинным. А изъяснять иноплеменникам закон и непосвященным открывать Божественные тайны не было у них делом невинным и безнаказанным. Так, чрез пророка Иеремию Бог обвиняет некоторых, не различавших этого, говоря: «И прочли вне закон» (Ам. 4, 5). Поэтому с горечью говорят, что хочет учить еллинов, привлекая Его (к ответственности) как легко преступающего закон и из прежде уже совершенных Им дел в день субботний полагая, что делать безразлично все, хотя бы это и не согласовалось с Божественными законами, было для Него обычно и ничего не значило. [563]
В последний же день праздника великий стояше Иисус, и зваше глаголя: аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет [564] (7, 37)
Надо внимательно исследовать и в этом изречении, что такое премудрый Евангелист опять загадочно говорит нам, с особенною некоторою выразительностью назвав великим последний праздничный день. Или что побудило Господа нашего Иисуса Христа, как бы по необходимому какому основанию и соответствовавшему времени, именно в этот день обратиться к иудеям со словами: Если кто жаждет, да придет ко Мне и пьет. Ведь Ему было бы можно воспользоваться и другими словами, например: Я — свет, Я — истина. Но применив изложение к учению о вере, Он употребил это да пьет как нечто необходимое и соответствовавшее речи об этом празднике. В немногих
