нам Единородный, если, по гласу святых, никто не равен и не подобен Ему? А если Он в Боге так же, как мы, то разве не окажется уже необходимость утверждать, что сонм святых говорит ложь и Сыну по природе не усвояет ничего большего, чем Он являлся бы неравным с всыновленными (по благодати)? Дальше от этой мерзости, человек! Не так будем мы думать, нет, — но, следуя мнению святых отцов, мы с верою ожидаем себе благоволения у Бога.
Но так как для доказательства своих мыслей и слов они приводят изречение Павла, что в Боге мы «живем и движемся и существуем» (Деян. 17, 28), ослабляя доказательную силу изречения, что «Сын в Отце», посредством сравнения с нами, то постараемся, подвергнув подлежащим исследованиям вышеприведенные слова апостола Павла, изобличить их в том, что они желают оклеветать ум святых Апостолов и вполне правильно сказанное безрассудно извратить по своему произволу.
Блаженный Павел прибыл в Афины и, видя, что тамошний народ хотя и считается мудрым, но всецело погружен в многобожное заблуждение, благочестивыми рассуждениями старался отвлечь его от исконной лжи, благородно направив к познанию единого и единственного Бога, дарующего Своим тварям движение и жизнь и бытие. Все животворит Создатель всяческих, будучи Жизнью по природе, неизреченно внедряя им силу Своего свойства (жизни). Иначе не могло бы поддерживать сохранение своего существования то, что получило бытие из небытия, и тотчас возвратилось бы в свою природу, то есть опять в небытие, если бы своим общением с Сущим не препобеждало слабость своего бытия. Поэтому божественный Павел справедливо и весьма прекрасно сказал, показывая Бога жизнью всяческих, что «в Нем живем и движемся и существуем». Не то, конечно, желая выразить, что они, уничтожая правильность Священных Писаний, выдумали сообразно собственной цели, но то, что было истинно и весьма полезно для руководимых теперь к Богопознанию. И если надо сказать яснее, отнюдь не желает указать на то, что мы, будучи людьми по природе, находимся в сущности Отца и оказываемся сущими в Нем, но что мы и живем и движемся и существуем в Боге или состоим (ср. Кол. 1, 17).
Заметь: не просто и без всяких добавлений сказал, что мы только есмы (существуем) в Боге, ради твоего, как кажется, невежества, любезнейший, но разнообразно поясняет то, что желал выразить, — впереди поставил живем, потом прибавил к этому движемся и уже на третьем месте поставил есмы, присоединяя и это для выражения мысли предшествующих слов.
Уже это наше правильное рассуждение, думаю, может быть, хоть сколько-нибудь устыдит богобора. Но если он все же настаивает на своем и выражение «в Боге» привлекает к доказательству своего мнения, то мы должны показать употребление этого выражения «в Боге» вместо «чрез Бога». В противном случае пусть еретик тот скажет нам, почему в псалмах некто издает такой возглас: «В Боге сотворим силу» (Пс. 59, 14), и еще к Богу: «В Тебе врагов наших забодаем» (Пс. 43,6). Никто, конечно, не думает, будто восклицающий так обещает сотворить какую-то силу в сущности Бога или будто Псалмопевец говорит, что, встретив своих врагов, они забодают их в ней (сущности Бога). Но «в Боге» говорит вместо «чрез Бога» и также «в Тебе» вместо «чрез Тебя». Почему же и блаженный Павел в Послании к Коринфянам говорил: «Благодарю Бога моего о всех за данную вам во Христе Иисусе благодать» (1 Кор. 1, 4), и еще: «Из Него же вы есте во Христе Иисусе, Который стал для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением, искуплением» (1 Кор. 1, 30)? Неужели кто здравомысленно скажет, что духоносец утверждает, будто сообщенная свыше Коринфянам благодать дана в самой сущности Христа, или примет что-либо другое подобное? И разве не окажется он болтуном? Зачем же поэтому, противореча употреблению этих выражений в самих Священных Писаниях и клевеща на мысль блаженного Павла, говоришь, что мы существуем в Боге, то есть в сущности Отца, когда слышишь слова апостола, сказанные: «В Нем живем и движемся и есмы» (Деян. 17, 28)?
«Но да, — говорит представитель пагубных догматов, — так как тебе кажется и представляется правильным выражение «в Боге» считать равнозначащим с «чрез Бога», то зачем ведешь напрасные разглагольствия? Почему подвергаешь нас обвинению в хуле, когда мы утверждаем, что Сын сотворен чрез Отца? Ведь вот Сам говорит, что «Я в Отце» вместо «чрез Отца» по твоим же, любезный, словам и по только что представленному нам из Священных Писаний обыкновению». Я же скажу, что и против этого надо опять защититься и обнаружить злоухищрения и вредные умыслы их.
Удивляюсь, как это они, с радостию узнав обычай Божественного Писания употреблять выражение «в Боге» вместо «чрез Бога» и ради одной только возможности унизить чем-либо славу Единородного охотно приняв это изречение, тем не менее совсем не заметили того, что опять они окажутся болтунами, хотя и называют себя мудрыми и искусными. Вот если бы одним только противникам нашим дозволительно было утверждаться на словоупотреблении Богодухновенного Писания в отношении к сущности Единородного и на этом основании говорить, что Он сотворен Отцом, хотя и пребывает в Боге, как сказано о Нем, — ведь мы согласились уже, что «в Боге» можно разуметь в смысле «чрез Бога», то злоучение их, по-видимому, имело бы, пожалуй, некое не совсем невежественное основание. Но как скоро и для нас самих, желающих посредством доведения до большей нелепости ниспровергать их гнилые догматы, нет никакого препятствия относить значение этого выражения и к Самому Отцу и ясно сказать, что и изречение «Отец во Мне» надлежит разуметь вместо «чрез Меня», так что уже и Сам Отец окажется тварным, то разве они, осмелившиеся на такие весьма неразумные рассуждения, могут избежать осуждения в крайнем безумии? Ведь как Сын, говорит, Сам находится в Отце, так и Отец находится в Нем Самом. Если же «в Отце» желают понимать в смысле «чрез Отца», то что запрещает сказать, что и «в Сыне» должно разуметься как «чрез Сына»?
Но мы и теперь не позволим себе вместе с ними впасть в такое безумие. Не будем говорить ни того, что чрез Отца сотворен Сын, ни того, что чрез Сына получил бытие Тот, от Кого все, Отец и Бог. Напротив, применяя надлежащим образом к каждому времени, лицу и предмету обычное словоупотребление Богодухновенного Писания, будем составлять чистое и безукоризненное рассуждение о всех необходимых предметах. О предметах, переведенных из небытия в бытие и происшедших чрез Бога, разве не вполне подобает нам думать и говорить, что они в Боге, то есть чрез Бога? Напротив, к Сыну по природе и Господу и Богу и Творцу всяческих не считаю это применимым в собственном и истинном смысле, но Он природно находится в Отце и пребывает в Нем и Сам имеет Его в Себе, потому что является в тожестве сущности (с Ним) и совершенно ничего не имеет посредствующего и не отделяется природным различием.
Может быть, благоразумнейшим и покажется, как мне думается, хорошим наше рассуждение, но противник, конечно, отнюдь не согласится с ним. Он будет опять выставлять уже приведенное в начале утверждение, что Отец в Сыне находится так же, как мы в Нем.
Итак, что же — сказали бы мы, не без оснований обличая гнилые и ребяческие мысли и речи, — ты говоришь, что Сын в Отце находится так же, как мы в Нем? Прекрасно. Но в таком случае почему же, скажем на это, свойственная нашей природе ограниченность не позволяет нам величаться теми же самыми словами, какие употреблял о Себе и Сам Христос? Сам Он, так как находится в Отце и Отца имеет в себе, будучи образом Его и потому совершенно точным отображением, говорит: «Видевший Меня видел Отца, Я и Отец одно». А мы, скажи мне, если так же находимся в Нем и имеем Его в себе, как, без сомнения, и Он в Отце и Отец в Нем, — почему, с высоко поднятою головою и смелым лицом и взором пред встречными, не говорим дерзновенно: «Я во Христе и Христос во мне, видевший меня видел Христа, я и Христос — одно»? Что же отсюда далее? Кто-либо, полагаю, пожалуй, не побоится и не поколеблется прямо и смело сказать наконец и о Самом уже Отце это: «Я и Отец — одно». Если Отец с Сыном одно, то каким образом он (человек) не будет уже соравен Самому Отцу, став неизменным образом Неизменного Образа, то есть Сына? Но кто же может когда дойти до такого безумия, чтобы осмелиться говорить: «Видевший меня видел Христа, я и Христос — одно»? Ведь если допустить, что Сын пребывает в Отце только по состоянию, а не по природе, равно и Отца имеет в Себе, как и мы таким же образом во Христе и Христос в нас, то, во-первых, Сын окажется в одном ряду с нами, а потом не будет никакого препятствия для нас, минуя, если хотим, и Самого Сына, как находящегося посредине, как бы прямо перейти к Самому Отцу и говорить, что мы столь точно уподобляемся Ему, что не оказывается ничего разделяющего, ибо выражение «быть одно с чем» имеет такое значение. Не замечаете ли, таким образом, в какое безрассудство и вместе нечестие впал у них ум и какая получилась путаница в их нелепых рассуждениях?
Какой предлог у них говорить и утверждать это и пользоваться столь пошлыми рассуждениями, об этом скажу опять. Одна у них цель — представить Сына совершенно чуждым и лишенным сущности Отца. Что это правда, узнаем из слов, стоящих рядом и присоединенных к прежним его хулениям. Присоединяет именно вот что: «Но как мы, будучи в Нем, имеем не смешанную с Ним ипостась, таким же самым образом и Сын, находясь в Отце, имеет сущность, различную от Нерожденного Бога».
Что говоришь, глупец? Таким образом не учиняешь ли на Сына уже явную хулу? Разве теперь кто скажет, что мы стараемся взвалить на голову богоборцев напрасную клевету? Вот ясно не усвояют Ему совсем ничего большего пред земными тварями и приведенными к бытию. Я, хотя и с большим отвращением к тому, что осмеливаются говорить эти жалкие люди, постараюсь показать это, опять имея в виду ту цель Божественного Писания, что как скоро отрицают Сына, вместе отрицают и Отца и в конце концов оказываются безбожными и не имеют надежды в этом мире, по написанному (Еф. 2, 12). Что мы говорим правильно, истинным свидетелем за нас
