некоторые не захотят следовать словам его. Но это не так. Никто да не думает этого. Почему? Потому что наставник, раз высказав и предложив сведение о полезном, сделал то, что было возможно для него, — остальное должно зависеть от настроения слушателей, ибо для них легче обратиться к тому, чего каждый желает, — или к послушанию, или к противоположному. Поэтому наставникам добра и сообщающим с верою силу совершать не доступное нам не следует лениться всевать Божественною силою слово, могущее быть полезным даже и для отчаявшихся. Это и действительно бывшим или прекрасно изображенным мы и найдем в (притче о) раздаянии талантов. Один оказывается получившим десять, другой пять, третий два и, кроме этих, еще четвертый — один, который, отказавшись от прибыли, зарыл талант в землю. Поэтому и услышал: «Лукавый раб и ленивый! Надлежало тебе отдать деньги мои торговцам, и я пришед получил бы мое с прибылью» (Мф. 25, 26–27). Ведь как посвящающие свой труд земледелию и имеющие такое занятие, вспахивая землю плугами и потом зарывая семя в пашню, остальное уже не приписывают своей опытности, но предоставляют Божественной силе и благодати, разумею окоренение посеянного и возращение в плод совершенный, так, полагаю, и наставнику добра должно только сообщить учение, а остальное уже предоставить Богу.
Итак, Спаситель сообщает Своим ученикам средство, освобождающее от малодушия и беспечности, и увещание при этом. Никогда, говорит, не решайтесь лениться продолжать учение, хотя бы некоторые из раз получивших наставление и не придавали никакого значения преподанному им учению, но, находя и Мои слова иногда не принятыми у многих, не стремитесь превзойти Мою славу и, оставаясь и в этом позади Меня, отдаляйте от себя малодушие. И весьма необходимо было для святых Апостолов наставление этому, так как им предстояло проповедовать всем людям Божественное и спасительное учение. Так и божественный Павел, как назначенный Христом к апостольству, являлся пред нами именно таковым и оказывается часто проявляющим мужество в этих случаях. Что он считал должным и презирать тщеславие, и совершенно пренебрегать гонениями, но высоко ценил сохранение мужества, хотя бы некоторые и совсем не приняли раз посеянное в них слово, это легко доказать. Так, он пишет к одним: «Вы разумны во Христе, мы же безумны для Христа; мы немощны, вы же сильны; мы в бесчестии, вы же в славе; до теперешнего часа и алчем и жаждем» (1 Кор. 4, 10–11), — и кроме того, присоединяет: «Как отбросы, — говорит, — стали мы мира, для всех сор доселе» (1 Кор. 4, 13). Видишь, как он был выше мирской славы, следуя заповеди Спасителя. Также, и мужество в гонениях обнаруживая, он говорил: «Кто нас отлучит от любви Христовой? Скорбь, или притеснение, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?» (Рим. 8, 35). Пишет и другим, что «то же самое говорить мне не леностно, вам же твердо» (Флп. 3, 1). Но и Галатам еще: «Детки мои, которых опять я рождаю, доколе вообразится Христос в вас» (Гал. 4, 19). Слышишь, как не леностно повторяет одно и то же слово, как скоро оно не было принято в первый раз и вначале, и снова, говорит прекрасно, рождает некоторых, пока в них не воссияет образ Христа. Но, конечно, Слово есть творец этого, преобразующее слушателей посредством веры к боголюбию и в образ Христа.
Но сия вся сотворят с вами за имя Мое, яко не ведят Пославшаго Мя [303] (15, 21)
Не другой, утверждает, будет предлог у решившихся нечествовать против святых Апостолов, как только Его имя, ибо оно будет поставлено в вину чтителям Бога и послужит причиною вражды к ним со стороны не ведающих Его. А как очевидно для всех, что никто не потерпит ничего ради Бога безвозмездно, ибо славный венец предстоит за это, то и поощряет опять к смелости и возбуждает мужественное настроение, надеждою на награду отгоняя тяжесть ожидаемых страданий. Таким образом, и самые бедствия представил прибылью и целью желания, — и что было в состоянии, может быть, устрашить кого-либо даже одним только ожиданием его наступления, это освобождает от всякого страха и убеждает учеников даже с радостью принимать это. Так, вызванные некогда на нечестивое судилище иудеев и подвергшись ударам по телу ради Христа, они вышли «от лица синедриона радуясь», по написанному, «что удостоились за имя Господне подвергнуться бесчестию» (Деян. 5, 41). Также и нам самим ясно повелевает страдать за это и отнюдь не сокрушаться, если бы и приключилось что-либо весьма тяжкое ради Христа. «Никто из вас да не страждет, — сказано, — как убийца или вор или злодей; если же как христианин, да не стыдится, но да славит Бога за имя сие» (1 Пет. 4,15–16). Следовательно, приятно страдать за Христа и сладка опасность, когда причиною своего нашествия имеет любовь к Богу.
Замечай, как и здесь опять, показывая Свое единство со Своим Отцом, говорит, что иудеи, как имеющие преследовать проповедников имени Христова, не знают ни Отца, ни Сына. Бесспорно, конечно, ненавистник Отца есть тот, кто считает должным делом бесчестить Сына, так как он погрешает очевидно не против какой-либо другой природы, но восстает на самое достоинство Божества по природе. Ведь никто не окажется оскорбляющим Сына, если он чтит природу Отца. Кто хорошо знает, что есть Отец по действию, каким образом может не знать, что Он породил из Себя? Или разве не укорит растение тот, кто хулит порожденный от него плод? Итак, грех против Сына служит бесспорным доказательством незнания и Бога и Отца.
А так как не сказал теперь: «потому что не ведают» Отца Моего, но: Пославшаго Меня, то, по моему мнению, Он желает выразить вот что: цель, как кажется, была у Него та, чтобы тех, которые подвергают приверженцев Его преследованию, ясно представить навлекающими чрез это на свои головы как бы двойное беззаконие. Едва, говорит, не окажутся не знающими Того, из Которого Я существую, и не в одном только безбожии получат справедливое обвинение, но и будут уличены наконец в порицании Самой даже Премудрости Бога и Отца. Ведь если послал Своего Собственного Сына для восстановления падших, обновления сокрушенных и сообщения жизни находящимся в мире, а те препятствуют и нечестиво противодействуют желающим проповедовать Устроителя всего этого, то как не окажутся совершенными невеждами и врагами Самого Пославшего Меня? Посредством термина «послание» дает указание нам на все Домостроение с плотью. А не знающий Пославшаго одновременно и Бога не знает, и таинство послания бесчестит.
Аще не бых пришел и глаголал им, греха не быша имели: ныне же вины (извинения) не имут о гресе своем [304] (15, 22)
Приведенные слова должно понимать в двояком значении. Если кто подумает, что речь здесь идет к эллинам и иудеям, то скажем вот что: если бы ко всем обитателям земли не было Божественной и небесной проповеди, то есть евангельской, показующей каждому путь спасения и уясняющей дела правды, то не бессильным основанием для извинения не особенно прилежных к добродетели, быть может, послужило бы каждому совершеннейшее неведение воли Божией — ввиду этого таковые могли просить себе прощения у Бога. Но так как слово наставления сделано ко всем, то какое же, наконец, может быть извинение или какими основаниями воспользовался бы пред Судьею кто-либо, обвиняемый в постыдстве после познания (добра)? Если же об одних иудеях говорит это Господь, как слышавших, и притом часто, учение от Него и, однако ж, ничего не узнавших из того, что Он повелел мыслить и делать, то понимай так: учения вашего, говорит, они не примут, но будут учинять искушения и гонения, и всякого рода препятствия будут придумывать вам, и с досады будут возжигаться к несправедливой ненависти, будучи не в состоянии указать какое-либо прегрешение, но обвиняя одну только вашу любовь ко Мне. Как бы защищая жестокость своего безумия и смывая с себя позор сладострастия, они будут всячески выставлять Моисея и его заповеди и лицемерно прикрываться отечественными законами. Но если бы Я, пришедши, не показал заповеди гораздо лучшей, чем Моисей, если бы посредством многих слов не удостоверил, что время прообразов наконец уже миновало и что довольно образов и тени, время воссиять самой истине, — если бы я не показал это из самого закона, весьма ясно сказав: «Если бы веровали вы Моисею, веровали бы Мне, ибо о Мне он писал» (Ин. 5, 46), если бы Я не показал Свое слово согласным со свидетельствами пророков и Мое пришествие — уже предреченным и проповеданным, тогда они имели бы основательные причины своему безумию против Меня и вас. Но так как не опущено ничего, но все сказано необходимое, что надлежало сказать, то тщетно то основание, какое у них придумывается для оправдания столь обнаженного греха.
Такой, думаю, смысл должен в настоящем случае соответствовать словам Спасителя. Но показывая (ученикам), что вины прегрешающих против них непростительны, и сказав, что осмеливающиеся на это подвергнутся некогда наказанию, уничтожает и премудро отнимает большую часть скорби, что, естественно, могло чрезмерно укрепить их. Ведь насилие делается иногда терпимым для обижаемых, как скоро они думают, что совершители насилия всенепременно получат наказание за свои преступления. Зная это, и Сам Владыка всех говорит: «Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» (Рим. 12, 19). Но также и сам блаженный Павел, когда подвергся ударам от одного из архиереев, не имел никакого другого утешения в горечи страдания, кроме вот какого. Что сказал он? «Бить тебя будет Бог, стена побеленная!» (Деян. 23, 3). Таким образом, служит лекарством немощи человеческой и это, то есть ожидание наказания обыкшим причинять обиды. Впрочем, выше человеческого малодушия, и притом в несравненной мере, Господь, «ибо бранимый, Он не отвечал бранью (не возбранял), страдая, не угрожал», по написанному (1 Пет. 2, 23). И когда был заушен, не сказал ничего обидного, не высказал угрозы осмелившемуся Его ударить, но весьма кротко и совсем долготерпеливо говорит: «Если худо сказал Я, засвидетельствуй о худе, если же хорошо, что Меня бьешь?» (Ин. 18, 23). Истинно поэтому слово у пророков: «Потому что кто в облаках сравнится с Господом или кто уподобится Господу между сынами Божиими?» (Пс. 88, 7).
Ненавидяй Мене и Отца Моего ненавидит [305] (15, 23)
Ясно определяет вину безбожия в тех, кто решился ненавидеть Его вследствие своего нечестивого настроения и извращенного ума. И это — истинно. Ведь бесчестящие Сына или признавшие должным ненавидеть Его не будут, конечно, свободны от прегрешения против Отца. Как
