это Павел в словах: «Благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа» (2 Кор. 1, 2). Итак, умоляющий как человек, Он также и раздает как Бог. Будучи святым первосвященником, непорочным и безгрешным, Он не за Свои немощи, как это обычно было для получивших подзаконное священство (Евр. 7, 27), но, напротив, за спасение наших душ принес Себя, и притом однажды, ради наших грехов, и сделался ходатаем за нас, «и Он есть умилостивление за грехи наши», по слову Иоанна, и не за наши только, но и за целый мир (1 Ин. 2, 2).
Но, быть может, кто-либо против наших рассуждений сделает такое возражение: сказанное учеником не будет ли противоречить словам Спасителя? Ведь Господь наш Иисус Христос в этих словах представляется ясно отказавшимся от ходатайства за весь мир, а премудрый Иоанн высказал совершенно противоположное сему, ибо утверждает, что Спаситель должен быть ходатаем и умилостивлением не за наши только грехи, но уже и за весь мир.
Но какое должно быть решение этому возражению или каким образом ученик окажется свидетельствующим согласное с изречением Господа, это нетрудно сказать. Блаженный Иоанн, так как был иудеем и из иудеев, чтобы кто не подумал, что Господь есть ходатай пред Отцом за одних только израильтян, а не за другие народы, рассеянные по всей земле, хотя им и предстояло прославиться верою в Него и быть вскоре призванными к познанию спасения чрез Христа, считает необходимым сказать, что Господь есть умилостивление не за одних только потомков Израиля, но за целый мир, то есть за тех, которые имели быть призванными из всякого народа и племени чрез веру к оправданию и освящению. А Господь наш Иисус Христос, отделив истинно верующих от имеющих противоположное настроение и решившихся столь упорным непослушанием досаждать Ему — от достойнейших слушателей Его божественных слов, подклонивших уже выю сердца своего и как бы надевших на себя иго рабства Богу, — о них, сказал, одних подобает молить, ибо кого Он является посредником и первосвященником, им только одним почитал должным и доставлять блага от ходатайства. О них и говорит, что хотя они даны Ему, но принадлежат и Отцу, так как нет другого пути к свойству Богу, как только чрез Сына. Этому и Сам Он научит тебя в словах: Никто не приходит к Отцу, как только чрез Меня (Ин. 14, 6). Обрати внимание на то, как Отец, дав Своему Сыну тех, о ком речь, приобрел их Себе Самому. Уразумев это, прекрасно говорит величайший знаток Священных Писаний: «Потому что Бог был во Христе мир примиряющим с Собою» (2 Кор. 5, 19). Мир примиряется с Богом тем, что Христос является Посредником, принимающим приходящих чрез веру и приводящим их чрез Себя к Отцу. Поэтому и пророк Исаия уже прежде внушал нам избрать мир с Богом во Христе в словах: «Соделаем мир с Ним, со делаем мир приходящие» (Ис. 27, 5–6). Отдалив от своей души то, что отчуждает нас от любви ко Христу, разумею скверность, склонность ко греху, удобопреклонность к мирскому сладострастию и, кроме того, еще к матери и кормилице всякого зла — противоестественному заблуждению, мы соделаемся своими и друзьями Христа и устроим мир с Богом и соединимся с Самим Отцом чрез Сына, как принявшие в себя рожденное от Него Слово и в Духе взывающие: «Авва Отец!» (Рим. 8, 15).
Итак, данные Христу соделались собственностью Отца, однако ж не становясь поэтому вне Христа, ибо царствует с Ним и владычествует чрез Него над Своими Бог и Отец. Ведь одно и то же царство и держава одна над всем Святой и Единосущной Троицы, и что составляет собственность Сына, должно принадлежать и славе Сына (Бога?) и Отца, и наоборот, что называется подчиненным Отцу — этим должен, конечно, обладать и Сын. Поэтому-то и говорит: Мое все — Твое есть и Твое — Мое. Где блистает и является полное тожество природы, там одинакова и слава достоинства, то есть не отдельно что-либо из сущего усвояется Одному и отнимается у Другого, но совершенно равная и одна и та же слава простирается на все вообще. Кто по своему существу есть наследник Божеских достоинств Своего Отца, Тот является и Сам имеющим все, что есть у Отца, а Своего Родителя покажет имеющим все, что принадлежит Ему (Сыну). Каждый из Них в Другом природно проявляется, и Сын сияет в Отце, а Отец в Свою очередь в Сыне. Таким образом тайноводствуют нас Богодухновенные Писания. Когда поэтому одно из достоинств Отца есть обладание властью над всем, то это должно быть и у Сына, ибо Он есть начертание сущности Его, не допускающее ни в чем никакого несходства и изменения. Впрочем, Он, как утверждает, прославляется в раз Ему данных, как бы объявляя справедливейшим воздаянием моление за них.
Какое же поэтому это моление и по какой причине просит у Отца благоволения для Своих истинных последователей? Я не (есмь) в мире, говорит, а они в мире (суть), а Як Тебе гряду. Сожительствуя и соприсутствуя еще святым Апостолам с плотью на земле, Он был явным и видимым ходатайством, как бы всегда готовым и способным оказать помощь подвергавшимся опасности, почему они и были весьма дерзновенны. Ведь человеческий дух обыкновенно более полагается и надеется не на то, что темно, но на то, что вполне явно. Говорим это отнюдь не затем, чтобы утверждать, будто Господь немощен в деле спасения кого-либо, хотя бы Он и не присутствовал видимым образом. Так думающий совершенно справедливо оказался бы глупцом. «Ведь Иисус Христос вчера и сегодня Тот же и во веки» (Евр. 13, 8). Но Он знал, что ученики будут впадать в немалое малодушие, как бы оставленные одни на земле, между тем как мир наподобие свирепых волн бушует и невыносимыми ужасами и чрезмерными опасностями обычно нападает на проповедников Божественного слова еще не посвященным.
Итак, так как Я, говорит, иду к Тебе — ибо вскоре вознесусь, чтобы совосседать и соцарствовать как Бог с Богом и Отцом, а они останутся пока в мире, — то о них молю. Данные Мне, они и Твоими стали, и как о Твоих, так и о Моих считаю должным заботиться, и прославлен Я в них, потому что все, что дал Ты Мне, Твое есть, и Твое — Мое. И истинна эта речь, ибо потому только что некоторые из сущих в мире даны Христу и поэтому стали собственностью и Отца, они не откажутся славословить Того, чрез Кого вступили в общение с Богом и Отцом, но приведенные чрез Него, останутся нисколько не менее и Его собственностью. Ведь у Него все общее с Отцом, как Божество по природе, так и всемогущество, ибо один Бог у нас, во Святой и Единосущной Троице поклоняемый. Бога собственность все мы, одного и единственного и истинного, в качестве рабов подчиненные Святой и Единосущной Троице.
Глава IX О том, что природно в Сыне достоинство Божества, хотя и говорится, что получил это от Отца ради человечества и образа унижения
Отче Святый! соблюди их в имени Твоем, еже дал еси Мне, да будут едино, якоже Мы [358] (17, 11)
Замечай повсюду соединение воедино двух сторон, — то есть человеческой, имеющей свойственную нам ничтожность, и божеской, обладающей превышающею все славою. Речь представляет смешение из того и другого и, как мы подробно говорили в предшествующих рассуждениях, ни божеское не доводит до последней высоты, ни выступает совсем из свойственных нам пределов. И это потому, что Он есть Бог, ставший человеком несказанным некиим и неизреченным соединением занимая как бы среднее какое место, так что ни из определения истинного Божества не выходит, ни оставляет совсем и границ человечества. Неизреченное от Бога и Отца рождение, поскольку Он Слово есть и Единородное, возводит Его в Божескую сущность и в славу, справедливо следующую Ему. А уничижение низводит Его в подобие нам, не принуждая к сему насильственно Того, Кто вместе с Отцом является царем над всем, — Единородный никогда не мог быть вынужден к противному Его воле, — напротив, как добровольное, из любви к нам принятое и сохраненное. Ведь Он унизил Себя Сам (Флп. 2, 7), то есть добровольно и без всякого принуждения. В противном случае, то есть если бы кто в состоянии был всецело властвовать над Ним и приказывал бы Ему идти на это против Его желания, то Он оказался бы уже не добровольно подвергшимся состоянию уничижения. Итак, Он уничижил Себя Сам добровольно ради нас. Ведь иначе и мы никогда бы не получили названия сынов по благодати и богов, если бы Единородный не подверг Себя унижению за нас и ради нас, сообразно Которому, преобразуясь чрез причастие Духа, и сами мы называемся чадами Божиими (Ин. 1, 12; 1 Ин. 3, 1) и богами (Ин. 10, 34–35 из Пс. 81, 6). Поэтому, когда говорит что-либо, соединяя некоторым образом с божеским и человеческое, то не соблазняйся этим и оставь неразумное изумление придуманному несравненному искусству речи, всегда тонко выдерживающему для нас этот двойственный образ, так что говорящий в одно и то же время является и Богом по природе, и истинным человеком, прекрасно сочетавая ничтожество человечества с славою неизреченной Природы и безукоризненною и свободною от всякого упрека выдерживая совершеннейшим образом сообразность (речи) по отношению к тому и другому. Говоря это, мы утверждаем не то, что природа Слова низошла в худшее состояние, чем была вначале. Отнюдь нет, ибо такое мнение будет не лишено крайней глупости, так как божество всецело бесстрастно, не допускает никакого изменения, напротив — сохраняет неизменным свое состояние, но то, что образ добровольного уничижения, как бы по необходимости усвоенный вид смирения, по человечеству, заставляет как бы в низшем состоянии, чем в каком находится Отец, являться равного Ему и сообразного и в Нем и из Него явившегося Бога Единородного. [359] И не удивляйся, если слышишь, что Сын по человечеству кажется ниже величия Отца, так как и Павел уверяет нас, что Он по тому же (человечеству) ниже Ангелов, когда пишет так: «Мало чем пред Ангелами умаленного Иисуса, ради претерпения смерти славою и честию увенчанного» (Евр. 2, 9), хотя и святым Ангелам заповедано поклоняться Ему, «ибо когда, — сказано, — вводит Первородного во вселенную, говорит: и да поклонятся Ему все Ангелы Божии» (Евр. 1, 6; Пс. 96, 7), а также и святые
