ее по имени. Она же тотчас уразумевает и, благодаря самому уже видению отбросив первоначальные подозрения, обращается к Нему с обычным почетным воззванием: Раввуни, то есть Учитель, и, с сердцем наполненным высочайшей радости, быстро подходит, чтобы коснуться Святого Тела и получить благословение от Него.
Глагола ей Иисус: не прикасайся Мне, не у бо взыдох ко Отцу Моему [484] (20, 17)
Не для всех понятен смысл этого изречения, ибо скрывает в себе тайну. Однако ж для пользы должно исследовать, ибо Господь подаст нам разумение Своих слов.
Воспрещает женщине подходить к Себе и не позволяет осуществиться ее желанию обнять Его ноги. Разъясняя нам причину этого, Он говорит: Ибо еще не восшел Я к Отцу Моему. Но должно исследовать, как следует понимать нам значение этих слов. Почему же, в самом деле, если Он еще не восшел к Небесному Отцу, и каким образом это могло быть достаточною причиною того, что любящие Его не должны прикасаться к Святой Плоти? Разве не безосновательно будет думать, что Господь сказал это к ней, остерегаясь осквернения от этого прикосновения или чтобы чистым взойти к Небесному Отцу? Неужели таковой не окажется совершенно несмысленным и безрассудным? Ведь Божественная природа отнюдь не может подвергнуться осквернению. Как свет солнечного луча, касаясь иногда грязных куч или других нечистот земли, не терпит никакого вреда и остается тем, что есть, очевидно незагрязненным и нисколько не причастным зловонию этих предметов, так и Божественная и пречистая природа отнюдь не может воспринять нечистоты от осквернения. Какой же, следовательно, смысл в том, что Он остановил Марию, приступавшую к Нему и желавшую коснуться Святой Плоти? И на что желает указать Господь в словах: «Еще ведь не восшел Я к Отцу?» Это должно рассмотреть, по мере наших сил.
Укажем на то, что много и различных было причин пришествия Спасителя нашего, но одна из них наиболее важная и указана Им Самим в словах: «Не пришел Я призвать праведников, но грешников к покаянию» (Мф. 9, 13). Поэтому до спасительного креста и воскресения из мертвых, когда Домостроение о нас еще не получило подобавшего ему конца, Он вступал в общение как с праведными, так и неправедными, вкушал пищу вместе с мытарями и грешниками и давал свободный доступ желавшим прикасаться к Его Святой Плоти, чтобы всех освятить, призвать к познанию истины и возвести в здоровое состояние больных и сокрушенных болезнями от грехов. Поэтому также сказал им: «Не здоровые нужду имеют во враче, но болезнь имеющие» (Лк. 5, 31). Итак, до воскресения из мертвых безразлично вступал в общение и с праведниками и с грешниками и не отталкивал совершенно никого из приступавших к Нему. Так, когда Он однажды возлежал в доме фарисея, приступила одна женщина с плачем, «которая была в городе грешница» (Лк. 7, 37), как написано. Распустив всегда завитые волосы и едва оставив старые грехи, она стала вытирать ноги Его, и Он не оказывается воспретившим ей это. Также, когда Он шел для воскрешения дочери начальника синагоги и опять, приступив, «женщина, в кровотечении бывшая, коснулась края одежды Его» (Лк. 8, 43–44), то Он, как видим, нисколько не гневался на нее, напротив — удостоил ее милостивого слова: «Дочь, сказал Он, вера твоя спасла Тебя, иди в мире» (Лк. 8, 48). Но тогда с промыслительною целью дозволялось и нечистым еще, и имевшим оскверненные тела и души беспрепятственно касаться и самой святой плоти Спасителя нашего Христа и получать все благословение от Него. Когда же, исполнив Домостроение о нас, Он подвергся и самому распятию и смерти на кресте и снова ожил, явив Свою природу превосходящею смерть, тогда уже воспрещает и не легко позволяет уже всем приступающим касаться и самой святой плоти Его, давая этим пример святым церквам и Своему таинству (Евхаристии), который (пример) указывал нам и самый закон премудрого Моисея, когда в образ Христа повелел закалать агнца, ибо «всякий, говорит, необрезанный не вкушает от него» (Исх. 12, 48), называя необрезанным нечистого. Нечистым по своей природе должно мыслиться человечество, ибо что такое человеческая природа по сравнению с присущею Богу чистотою. Поэтому не необрезанным еще, то есть не нечистым, должно прикасаться к Святому Телу, а напротив — оказавшимся чистыми благодаря обрезанию, мыслимому в духе, «ибо обрезание сердца в духе» (Рим. 2, 29), по слову Павла. Но в нас не было бы обрезания в духе, если бы не вселился в нас Дух Святой, чрез веру и святое крещение.
Поэтому и Марии разве не надлежало оставаться пока устраняемою от прикосновения к Телу Святому как не получившей еще Духа? Ведь хотя и воскрес Христос из мертвых, но Дух еще не был дан от Отца чрез Него человечеству, ибо после Своего восшествия к Богу и Отцу Он ниспослал нам Его, почему и говорил: «Полезно вам, чтобы Я ушел, ибо ежели не уйду, Ходатай не придет к вам, — если же уйду, пошлю Его к вам» (Ин. 16, 7). Итак, пока еще не был послан Святой Дух, ибо Спаситель еще не восшел к Отцу, Он останавливает Марию как еще не получившую Духа, говоря: Меня не касайся, ибо еще не восшел Я к Отцу, то есть еще не послал Я к вам Святаго Духа.
Отсюда — пример церквам. Ведь поэтому-то и отстраняем от священной трапезы тех, которые хотя и познали Божество Его и уже исповедали веру, то есть еще оглашенных, но не обогатились, однако ж, Святым Духом, ибо в еще не крещенных Он не обитает. Когда же окажемся причастниками Святаго Духа, тогда ничто не препятствует прикасаться к Спасителю нашему Христу. Вот почему желающим причаститься таинственного благословения (Евхаристии) служители Божественных таинств провозглашают: Святая святым, научая, что приобщение Святых (Тайн) вполне приличествует только тем, которые освящены в Духе.
Глава I О том, что Сын есть Бог по природе, хотя и оказывается ради нас называющим Своего Отца Богом
Иди же к братьям Моим и рци им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему и Богу Моему и Богу вашему [485] (20, 17)
По выше уже сказанным нами причинам не позволяет коснуться Своей плоти Марии, хотя и сильно желавшей этого по своему боголюбию. Впрочем, воздает ей за эту приверженность к Себе и назначает двойную награду за столь сильную веру и любовь, показывая, что не остается бесплодным благочестие к Нему для преуспевающих в нем. А еще важнее этого то, что именно в Марии первой, говоря вообще, весь женский род увенчивается двойною честью и получает избавление от исконных недугов. Она первая, так оплакавшая Христа и соделавшая Его причиною слез, печаль обратила в радость, услыхав от некогда Осудившего и Соделавшего женщину легко подверженною приступам скорби, что не должно плакать. Ведь сказано было женщине Богом: «В скорбях будешь рождать детей» (Быт. 3, 16). Но как подверг ее некогда скорбям в раю, последовавшую внушениям змия и повиновавшуюся злокозням диавола, так опять в саду повелевает ей уже не плакать. Разрешая и от самого проклятия, которым назначались ей скорби, повелевает быть первовестницею великих благ и благовествовать ученикам восхождение на небо. Это для того, чтобы, как первая и самая древняя из всех женщин, последовавшая внушениям диавола, была осуждена, и в ней весь женский род, — так она же, повиновавшаяся словам Спасителя нашего и возвестившая то, что возводит к вечной жизни, освободила от вины весь женский род. Итак, Марии предоставляет Господь уже не плакать и не быть в своем сердце легко доступною печалям, но приобрести прекрасные ноги, ибо, по слову пророка, «как прекрасны ноги благовествующих добро» (Рим. 10, 15 из Ис. 52, 7), между тем как та, первая женщина не имела прекрасных ног, ибо ничего доброго не благовествовала, дав совет праотцу к преступлению Божественной заповеди.
Что достопочтенна Мария, можешь видеть из того, что она удостоена пророческого упоминания. Что сказал он о ней и бывших с нею женщинах, которые благовествовали святым ученикам Воскресение Спасителя? «Женщины, грядущие с зрелища, идите, ибо народ оказывается не имеющим разума» (Ис. 27, 11). Здесь Слово Божие повелевает этим истинно боголюбивым женам быстрым бегом устремиться возвестить то, чего зрительницами они были. Но и осуждает неразумие иудеев как осмеивающих самую даже речь о воскресении Спасителя нашего Христа.
И хотя были и другие женщины, как сообщают об этом другие Евангелисты (Мф. 28, 1; Мк. 16, 1; Лк. 23, 55; 24, 1), но премудрый Иоанн сделал упоминание об одной Марии, что мы не должны признавать за противоречие друг другу в словах святых Евангелистов. Иоанн естественно упомянул об одной только Марии Магдалине как имевшей более горячую любовь ко Христу, ранее других увидевшей гроб, пришедшей в сад и осмотревшей всю соседнюю местность для отыскания тела. Ведь она думала, что Господь действительно переложен. Обыкновенно главным лицам приписывается исход и конец намерений и дел, хотя бы и были другие какие-либо советники и сотрудники.
Итак, в честь и славу и постоянную похвалу даровал Марии Спаситель благовествовать братьям, что восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему и Богу Моему и Богу вашему. А ты опять принимай от меня ту глубокую и великую тайну, не позволяя своему сердцу уклоняться от верного правила Божественных догматов. Разве не слышишь, как стало подобным нам Единородное Божие Слово, чтобы и мы стали подобными Ему, в доступной нашему естеству мере и поскольку это можно говорить по отношению к обновлению нас посредством благодати? Унизил Себя, чтобы низкое по природе возвести к собственной Своей высоте, и образ раба понес (Флп. 2,6–7), хотя и будучи по природе Господом и Сыном, чтобы рабское по природе перевести в славу сыновства, по образу и подобию с Ним (Гал. 4, 4–5). Как ставший подобным нам, то есть человеком, чтобы и мы стали подобными Ему, то есть богами и сынами (Ин. 10, 34; 1 Ин. 3, 1), Он принимает в Себя свойственное нам, а нам воздает Свое собственное.
Каким же это образом, не без основания пожелаешь спросить. Отвечу, как могу.
Во-первых, тех, которые по положению своему и по природе суть слуги, ведь рабы Творца — творения (Пс. 118, 91), Он называет Своими братьями, именуя Бога общим Отцом Своим и нашим, а усвояя Себе человеческие свойства по причине подобия с нами, Бога нашего Он назвал Богом Своим, хотя и есть Сын по природе. Это для того, чтобы как мы, чрез уподобление с Ним, возвысились в превышающее нашу природу достоинство —
