сонм Своих будущих учеников и последователей, и их ласкает Своим Божественным обетованием.
И так как Господу виделась вся немощность человеческой природы, а вместе виделась вся тяжесть земных крестов Своих учеников, то Он объявляет, что Ему близка и земная судьба Своих учеников и что Он, как и в чуде насыщения хлебами, позаботился и о ней.
В пути креста тяжелы оставленность и одиночество. Когда в борьбе с миром греха за святость души иссякают человеческие силы, когда кругом видится пустыня… когда кругом теснятся звери и слышится звериный вой… когда, в лучшем случае, мимо тебя пройдет равнодушие… и ты совсем, совсем один в этой большой, шумной, мятущейся и чуждой, а то и враждебной тебе пустыне жизни… а твои силы, между тем, иссякают… уже тело измождено… и в душу прокрадывается уныние… тогда при всей твоей вере в истину твоего пути, при всем сознании, что не может же Бог ежечасно творить чудеса для поддержания твоего внешнего, ты всё же будешь изнемогать от своей как бы оставленности, брошенности и одиночества.
Ведь даже Сын Божий, изнемогая, по человечеству, от непереносимых страданий взывал к Отцу Небесному: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27, 46).
И вот, Господь, в предведении тяжести страданий крестного пути Своих учеников, предведении всей немощности человеческих сил, ныне венчает Своих будущих учеников и последователей обещанием прочной земной поддержки для них, чтобы не было у них чувства оставленности и одиночества.
«Вы бросили всё земное ради Меня и ради Небесного Царства… И Я знаю, что вам будет очень тяжко, но, как любящий Отец, заботясь и о вашем земном, Я говорю вам: не бойтесь… ваша награда велика… даже находясь на земле, вы не будете чувствовать, что вы что-то потеряли и чего-то лишились. Я сделаю так, что и на земле вы будете стократно награждены тем же „внешним“, которое вы оставили ради Меня. А потому „истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне… во сто крат более домов и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель“».
И разве тщетно Божие слово? Разве по любви ко Христу не предоставляются ныне для рабов Его сотни домов и не являются сотни братьев и сестер во Христе? И отцов, и матерей, и детей во Христе?
Помни это и свой долг христианской любви (совершаемый по слову Его: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» — Ин. 13, 35) и долг служения Христу в лице своих братьев, совершаемый по слову Его: «Истинно говорю вам: так как вы сделали это (т. е. накормили, напоили, приняли, одели, больного и заключенного посетили) одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25, 40). Еще крепче утверждай себя мыслью, что ты делаешь это по обетованию Господню, ради укрепления Божьего Царства.
И уже после того как Господь, снисходя к человеческой немощности, утешил учеников обетованием земной поддержки, Он называет главное — вечное и небесное: «И не будет никого из последовавших за Мной, кто не получил бы в веке грядущем жизни вечной».
Так не только апостолы Господни, но и все, оставившие земное и с крестом ушедшие за Христом, делаются соучастниками Его Царства и Его славы.
«С Ним и царствовать будем», — повторяет с Господом и святой Апостол (2 Тим. 2, 12).
87
Многие же будут первые последними, и последние первыми (Мк. 10,31).
Опять образ противоположности мира земли как мира греха Царству Божию как Царству праведности. Ценное на земле бесценно для неба, первое на земле — последнее на небе. Поэтому же и раньше Господь сказал: «Кто хочет быть первым (в Царстве Божьем), будь из всех последним (на земле) и всем слугою» (Мк. 9, 35).
88
Когда были они (Христос с учениками) на пути, восходя о Иерусалим, Иисус шел впереди их, а они ужасались и, следуя за Ним, были в страхе. Подо: мс. в двенадцать, Он опить начал им говорить о том, что будет с Ним: вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть, и предадут Его язычникам; и поручаются над Ним, и будут бить Его, и оплюют Его, и убьют Его; и в третий день воскреснет (Мк. 10, 32–34).
Тут картинное начертание Креста.
Первый крестоносец — Христос Господь «восходит» в Иерусалим, Иерусалим страданий, венца и славы. Путь к нему — в гору… Это — путь подвига… И Христос «восходит» в Иерусалим.
И как будто тайна Креста заполнила всё существо Человека Христа, и Он не принадлежит Себе. Он влечется к Голгофе… Здесь неведомая, непостижимая, сладкая и страшная Божья сила… Вот почему Христос уже оторвался от учеников… Он один… И Он влечется к Кресту и Голгофе.
Здесь великая Божья Тайна и сила… Она — как непреодолимая стихия… Она уже вынесла Человека Христа вперед и оторвала от земли, и Он поднимается к Иерусалиму страданий.
И фигура Христа становилась титанической… И осязаемо обвевала ее сверхземная сила…
«Иисус шел вперед их». Вот почему учащенно билось сердце учеников: их коснулась и захватила непостижимая влекущая стихия… И они затрепетали, ибо чувствовали, что перед ними глубинная тайна, хотя они и не понимают ее.
Их кроткий Учитель совсем уж не тот… Он оторвался от них… Быть может, в последних лучах исчезающего света, идущий впереди, Он виделся им колоссом.
А Его сосредоточенная замкнутость говорила им, что Он уже не принадлежит Себе, что Он «влечется», что здесь невидимо присутствует Сам Небесный Отец и Небесные Силы.
И ученики безмолвные, покоренные тайной, коснувшейся их, влеклись поодаль за Ним с трепетавшими сердцами. «А они ужасались и, следуя за Ним, были в страхе».
Господь посвящает учеников в тайну, обвеявшую их. Он подзывает к Себе двенадцать и говорит им, что в Иерусалиме Он будет предан, поруган, оплеван, осужден на смерть и убит. Но пусть также знают ученики, что всему этому унижению надлежит быть, что здесь, в Его кресте, — тайна Его славы, так как в третий день по смерти наступит Его победа и торжество: Он воскреснет…
И ты присоединись к ученикам, ужаснись умом, вострепещи сердцем, чтоб овеяться тебе тайной Креста, чтоб влил ее Господь и в твою душу, потому что для ученика Христова пройти путем Креста неминуемо.
Вот и тебе на пути своего креста неминуемо идти в гору, неминуемо подвигом, бореньями восходить в Иерусалим своих страданий и своей славы. И в предчувствии тяжести креста ты, как и апостолы, исполнишься ужасом и содрогнется твое человеческое сердце. Так молись же Христу, чтобы Он Сам сопутствовал тебе, Сам даровал тебе Божественную помощь и чтоб ты повлекся, обвеянный могучей силой. Молись, чтоб бесстрашно взойти тебе за Христом и с Ним в Иерусалим своих страстей (страданий), подняться на очистительную Голгофу, а через нее приобщиться к Божественному Воскресению, восстать и соцарствовать вечно Богу и Отцу.
89
Тогда подошли к Нему сыновья Зеведеевы Иаков и Иоанн и сказали: Учитель! мы желаем, чтобы Ты. сделал нам, о чем попросим. Он сказал им: что хотите, чтобы Я сделал вам? Они сказали Ему: дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую, в слове Твоей. Но Иисус сказал им: не знаете, чего просите; можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь? Они отвечали: можем. Иисус же сказал им: чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься; а дать сесть у Меня по правую сторону и по левую — не от Меня зависит, но кому уготовано (Мк. 10, 35–40).
Опять просьба любви. И совсем естественная просьба!
Ну, кто же не хочет быть ближе к любимому? Только о близости к Любимому ученики мыслят по-земному. Они думают, что близость по любви раздается как внешняя награда. Одного — посадить по правую сторону, другого — по левую сторону…
А так как это была просьба любви, а не происки тщеславия, то Господь не отклоняет с негодованием самой просьбы, как Он с негодованием отверг человеческие мысли Петра, извращавшие Ею учение (Мк. 8, 33), а с терпеливостью выправляет ошибочный взгляд учеников.
Значит, желание любви, желание быть ближе не устраняется, но искательству любви указывается лучшая, высшая форма и лучший способ достигнуть искомого.
Господь выясняет, что нужно для близости к Нему по любви.
Для этого нужна внутренняя близость. А внутреннюю близость создает единство пути ученика с Христовым путем.
И Господь указывает всю неминуемость единства пути для любящего и ушедшего за Ним. Путь Христа — путь Креста и страданий, и когда ученик пойдет по тому же пути, он сольется душой со Христом.
Вот Господь и говорит, что для Иакова и Иоанна, раз они идут за Ним, неминуемо пить чашу, которую Он пьет, и креститься крещением, которым Он крещается. «Чашу, которую Я пью, будете (неминуемо будете) пить, и крещением, которым Я крещусь будете (неминуемо будете) креститься…»
Конечно, под чашей Христос разумел чашу страданий, а под крещением — крещение огнем подвига. Ты уже знаешь, что то и другое (страдания и подвиг) неразлучны с христианским путем (срав. Мк. 8, 34, 9, 49), и, значит, всякий, кто идет путем подвига и страданий, идет за Христом и чем решительнее он идет, тем он ближе ко Христу, потому что Христос на этом же пути, и, следовательно, таковой как бы приближается ко Христу.
Так единство пути создает внутреннюю близость ко Христу, и так рост близости определяется степенью продвижения ученика к Учителю и Господу. Ты больше прошел путем подвига, и ты больше внутренне усвоил Христа, больше приблизил к Нему свое сердце — и, конечно, Он ближе к тебе.
Значит, не внешняя награда и не внешнее дарование обеспечивает первое место у Господа. И даже не Господь дарит это место, почему Он и сказал: «Дать сесть у Меня по правую сторону и по левую — не от Меня зависит» (ст. 40). А зависит это от идущего и приближающегося.
А нелицеприятный Божий суд только констатирует (свидетельствует) успех достигнувшего и степень его близости. А так как в предвечной мысли Отца Небесного, по Божественному Предведению, известны все земные подвижники, бегущие на ристалище к Божьему Царству, и ведома степень их душевных достижений, то «первые» достигающие, конечно, уже определились для Божьего суда и таковые как бы «уготовались», хотя бы они еще и не родились.
Вот
