как целое. Говоря о предстоящем вступлении евреев в Палестину, Бог обещает своему народу: «с сего дня Я начну распространять страх и ужас пред тобою на народы под всем небом» (Втор 2, 25). Здесь явно речь идет только о народах различных областей Палестины. Голод во времена Иосифа «был по всей земле и из всех стран приходили покупать хлеб» (Быт 41, 57). Здесь горизонт более обширен, чем в предыдущем примере, но ненамного. Борьба между верными подданными Давида и сторонниками Авессалома распространилась «по лицу земли» (2 Цар 18, 8). Здесь горизонт чрезвычайно узкий: речь идет о части Палестины. Нет недостатка и в других примерах: подобная эластичность языка наблюдается и в Новом Завете, в эпизоде с Пятидесятницей, в котором участвуют люди, принадлежащие «ко всем народам, которые живут под небом» (Деян 2, 5), очевидно, в пределах Римской империи, как видно из следующего затем перечисления (ст. 9-11).
Утверждать, что автор, говоря «вся земля», придает этим словам значение, более понятное для нас, значит искажать их смысл: ибо, во-первых, как мы видели, это выражение в библейском языке приобретает эластичность; во-вторых, потому что слова «вся земля» для нас имеют конкретное значение, соответствующее нашим расширившимся с тех пор географическим познаниям, о которых священнописатель даже не подозревал и потому не мог отразить их в своих словах.
Поэтому не следует представлять себе потоп, в результате которого вода поднимается до вершины Эвереста и покрывает весь земной шар от Аляски до Новой Зеландии! Книга Бытия не знает ни Эвереста, ни Новой Зеландии, ни даже земного шара. Поэтому надо исключить географическую всемирность, не столько из-за бесчисленных, сногсшибательных чудес, которых она потребовала бы, сколько потому, что она не согласуется с намерениями автора. Но каково же тогда значение библейских слов? Каковы пределы этой всемирности?
60. Есть две группы библеистов. Одни утверждают: истреблены были все люди (антропологическая всемирность) и, следовательно, вся земля, обитаемая в то время людьми и все животные, жившие тогда в этой местности. Действительно, автор изображает потоп, как наказание за поведение людей: животные погибают потому, что находятся в той же местности, и их гибель не раз упоминается, так как добавляет трагическую ноту к грандиозности божественной кары. С этим упоминанием соотносится упоминание о животных, спасенных в ковчеге, очевидно для быстрого заселения затопленных земель.
Относительная всемирность потопа
Другие думают, что автор имел в виду уничтожение не всех людей, а только той части, из которой происходит семья Ноя и соответственно предки избранного народа (относительная антропологическая всемирность). Эта группа ученых подчеркивает следующее:
1) что священный писатель во всей книге Бытия следует системе постепенного сужения своей темы. Это становится ясным, начиная с потопа. Дав список народов, происшедших от Иафета, Хама, Сима (гл. 10), он, предоставляя прочих их собственной судьбе, занимается только одной линией потомков Сима, ведущей через Арфаксада к Фарре (гл. 11). Из сыновей Фарры он выбирает Авраама и совершенно не интересуется остальными, только слегка упомянув о них (гл. 11, 27–32; 2, 1–5). Авраам имел двух сыновей, Измаила и Исаака. Упомянув только в генеалогии о потомстве Измаила (25, 12–18), автор ведет рассказ об Исааке (25, 19); Исаак имел двух сыновей, Исава и Иакова; приведя несколько эпизодов, связанных с двумя патриархами, автор дает длинный список потомков Исава (гл. 36) (который после этого перестает его интересовать) и переходит к истории Иакова и его двенадцати сыновей. Таким образом, горизонт постепенно сужается, пока не доходит в своем охвате до одного народа Израильского. Это художественное построение чудесно и не имеет аналогий ни в каком произведении древнего Востока. Оно показывает, что боговдохновенный автор, прежде чем ограничить сферу своих интересов собственным народом, говорил о всем человечестве, и что Бог Израиля есть Тот же, Кто управляет судьбами вселенной.
Но начинается ли этот процесс отбора только после повествования о потопе или раньше? По мнению некоторых исследователей, автор, упомянув о потомстве Каина, тем самым уже устраняет целую ветвь человечества; можно полагать, что Каиниты больше не появятся на горизонте. Затем упоминается о Сифе и других сыновьях и дочерях Адама (5, 3–4). Другие сыновья и дочери отстраняются и внимание сосредоточивается на одном Сифе. Сиф рождает Еноса и других сыновей и дочерей; последние отстраняются и речь идет только об Еносе. Так продолжается до Ламеха и Ноя. Так к эпохе потопа мы получаем человечество, уже разделенное на ветви, из которых автор выделяет только потомство Сифа или последние его разветвления, среди которых и живут «сыны Божий» (6, 2).
61.2) Другим доказательством может служить хартия народов, следующая за рассказом о потопе (гл. 10). Автор дает здесь список народов земли, устанавливая связь между ними и тремя сыновьями Ноя. Тут более чем где-либо еще в родословиях, слово «сын» имеет неопределенное значение. Действительно, потомки Сима, Хама и Иафета это иногда отдельные личности, чаще народы, иногда даже города. В некоторых случаях говорится о расовой принадлежности, но в других случаях связь может быть чисто внешней, как, например, усвоение одной и той же культуры или продолжение той же гегемонии (коллективный случай юридического потомства). Как бы то ни было, эти имена, числом до семидесяти, многие из которых только в последнее время появились на свет благодаря археологическим раскопкам (достаточно упомянуть Хиттитов, Аморреев и Критян), относятся только к народам Средиземноморья, Малой Азии, Кавказа, Месопотамии, Аравии и Египта. Все это — народы белой расы (Европоиды). Другие не появляются на горизонте священнописателя [208], и потому он не включил их в число охваченных потопом. Действительно, трудно допустить, чтобы он не знал о существовании негров, часто изображавшихся на памятниках Египта, где они использовались в качестве рабов.
Нелегко решить, какой из этих двух гипотез надо отдать предпочтение, так как текст не дает достаточного материала для того, чтобы выносить окончательное суждение. Во всяком случае, основная идея священного писателя остается неприкосновенной при обоих толкованиях, хотя если предположить, что речь идет о полном уничтожении человечества, то это находится в большем согласии с универсалистским фоном глав, предшествующих истории Авраама.
Потоп и праистория
62. Оставив на время текст Св. Писания, мы можем поискать в праистории каких-нибудь указаний, которые помогли бы нам обозначить хронологические рамки потопа. Эта проблема, интересная сама по себе, тесно связана с предыдущим вопросом. В самом деле, потоп, истребляющий все человечество, будет тем более правдоподобен, чем ближе эпоха потопа окажется к моменту возникновения самого человечества.
Если мы рассмотрим схему наиболее достоверных данных праистории, то мы будем поражены тем пробелом, который обнаруживается между средним палеолитом (мустьерская культура и близкие к ней) и новым или верхним палеолитом. Это настолько очевидно, что некоторые итальянские авторы (вслед за У. Реллини) проводят четкую границу между новым палеолитом и средним, называя последний миолитом, присоединяя его к мезолиту, как его первую фазу, и утверждая, кроме того, что он ближе к неолиту, чем к палеолиту [209].
Человек среднего неолита (неандерталец) совершенно исчезает вместе со своей культурой (ср. пар. 51). Куда же он пропал? Люди миолита (верхнего палеолита) принадлежат к другой расе, подобной нашей: они приходят неизвестно откуда и должны занять места обитания людей мустьерского палеолита. Но новые люди заселяют только очень немногие из этих мест. Дж. де Морган [210] первым пришел к заключению, что в конце палеолита (мустьерская эпоха) громадные пространства обезлюдели, и никто больше на них не жил уже до самого неолита. По какой причине? Он предполагает череду катаклизмов, особенно наводнений, к которым привело таяние последнего ледника. Но более поздние авторы находят, что к концу мустьерского периода ледники были в стадии наступления, а не отступления. Они замечают, что ниже линии ледников их наступлению соответствовал период сильных дождей, подробности которого ускользают от нас. Можно предположить, что целые племена, заключенные в пространстве меньшем, чем то, которое охватывали продвигающиеся ледники, и живущие, как все первобытные люди, в долинах, были истреблены наводнениями, вызванными непрерывными дождями. В самом деле, в эту эпоху обширные равнины превратились в озера, такие, как огромное Арало-Каспийское озеро, охватывавшее все Каспийское море, Аральское море и большое пространство вокруг. Получается так, что библейский потоп это только затронувший определенные местности эпизод более общего события, уничтожившего человечество в несколько приемов и практически повсюду [211].
По этой гипотезе эпоха потопа оказывается достаточно отдаленной для того, чтобы впоследствии была возможной расовая дифференциация, даже если допустить, что все люди, за исключением Ноя и его семьи, погибли во время потопа [212].
С другой стороны, даже если не предполагать полного уничтожения человечества — благодаря чему стало бы более понятным последующее развитие цивилизации — проясняются причины трагически всеохватного звучания библейского текста.
Видимо, это действительно была великая трагедия почти на всей населенной людьми территории, даже если в каком-нибудь отдаленном месте кто-то из людей уцелел (нравственная, в какой-то степени относительная всеобщность) и продолжилась жизнь древних человеческих рас, отличных от расы Ноя.
Все это только гипотеза, так как библейский потоп может иметь отношение и к событию, не оставившему никакого геологического следа. Это могло быть, например, большое наводнение, происшедшее в доисторическую эпоху и оставившее неизгладимое воспоминание у потомков жителей пострадавшей местности. В таком случае мы перенеслись бы в эпоху неолита или энеолита, что помогло бы объяснить постройку ковчега, но совершенно исключило бы антропологическую всеобщность. Грандиозно универсалистский тон библейского рассказа объяснялся бы впечатлением первых рассказчиков, ничего не знавших об остальном мире, а главное — литературной традицией (ср. пар. 63).
Подробности и смысл библейского потопа
Подробности
63. Теперь естественно будет провести сравнение между восстанавливаемой учеными картиной великих доисторических наводнений и той картиной, которую рисует Библия. Рассказ носит скорее отвлеченный характер: говорится о дождях и наводнениях сообразно языку того времени: «в сей день разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились; и лился на землю дождь…» (Быт 7,11–12). Затем говорится о постепенном подъеме и падении уровня воды и об окончательном высыхании земли, и ни о чем больше. Но мы находим и подробности, производящие впечатление слишком мелких, в особенности — продолжительность этапов потопа, о которой сообщается, как бы мы сказали, в форме «бюллетеня», и размеры ковчега Ноя.
Спросим прежде всего, какое отношение может иметь к весьма значительной продолжительности ледникового периода сообщение, что дождь лил в течение 40 дней (7, 12) или что потоп продолжался в целом один солнечный год (с 600-го года Ноя, второго месяца, семнадцатого дня, до 601 года, второго месяца, двадцать седьмого дня: Быт 7, 21; 8, 13–14).
Ответ можно найти в предыдущем параграфе, где было сказано, что библейский потоп представляет собой только частичное отображение этого долгого геологического
