человеки, приносить человекам дань благотворительности, какая бы ни заставляла их нужда искать помощи: вдовство ли, или сиротство, или изгнание из отечества, или жестокость властителей, или наглость начальствующих, или бесчело­вечие собирателей подати, или убийственная рука разбойников… Все они одинаковое имеют право на сожаление и так же смотрят на руки наши, как мы на руки Божии, когда чего просим»[773]. Вообще, по мысли св. Григо­рия, долг благотворения утверждается на заповеди Божией, и подавать милостыню есть общехристианская обязанность. «Всего более, — пишет он далее в этом же слове, — почтим заповедь и увещание слова Божия. Какая же это заповедь? Посмотрите, как постоянно внушают ее мужи бо- говдохновенные, и как она близка к их сердцу. Не так они возвещают ее, чтобы раз или два говорили что-нибудь о бедных и потом отступились; не так, чтобы одни упоминали о милостыне, а другие нет, или некоторые го­ворили о ней больше, а другие меньше… Нет, они все и каждый в особен­ности, почитая сию заповедь главной или одной из главных, с ревностью побуждают нас к исполнению ее то увещаниями, то угрозами, иногда упреками, а иногда и похвалами милосердным… Сказано: страсти ради нищих, и воздыхания убогих, ныне воскресну, глаголет Господь. Кто же не убоится восстающего Господа?»[774]. «Тебе оставлен нищий, как самому Богу… Тебе предлагается случай доказать свое человеколюбие»[775]. И, по мысли св. отца, никакая бедность не может служить препятствием к благотворению. «Дай хоть самую малость бедному, — убеждает св. Григорий, — и то не будет малостью для того, кто во всем нуждается, и для самого Бога, если подаяние будет по силе. Вместо великого дара принеси усердие. Ничего не имеешь? Утешь слезой. Великое врачевст- во злополучному, когда кто от души пожалеет о нем; несчастье много облегчается искренним соболезнованием»[776]. Как видим, критерий цен­ности подаяния св. Григорий здесь указывает не в величине жертвы, но в «усердии», в подаянии от скудости своей и в сердечном участии к горю ближнего. Эти мысли вообще с определенностью утверждаются святителем. «Всего прекраснее и человеколюбивее то, что Бог измеря­ет подаяние не достоинством подаваемого, но силами и расположением плодоносящего»[777]. И указывая, таким образом, на всеобщность долга бла­готворения, св. Григорий окончательно утверждает эту всеобщность, ког­да требует давать милостыню каждому просящему, без суда и разбора. «Гораздо лучше, — рассуждает святитель, — для достойных простирать руку и недостойным, нежели из опасения встретиться с недостойными ли­шать благодеяния и достойных. Сие, по моему мнению, и означает то, что надобно посылать хлеб свой даже на воду: он не рассыплется и не пропа­дет перед праведным Судией, но достигнет туда, где положено, будет все наше, и где найдем его во время свое, хотя о том и не думаем»[778].

В ряду побуждений творить милостыню св. Григорий указывает и на будущую награду[779], и на естественность чувства сострадания[780], но с осо­бенной силой выдвигает указание на милостыню, как на наше благоговей­ное отношение к Христу и подражание Ему. Указав на ряд побуждений к милостыне и, особенно, на ее очистительную силу[781], св. Григорий над всем этим поставляет чувство благоговейного почитания в отношении Христа Спасителя: «почти Того, Кто претерпел за нас язвы и болезни. Почтешь же Его тогда, когда явишься милостивым и человеколюбивым к члену Христову… Доколе еще есть время, посетим Христа, послужим Христу, напитаем Христа, оденем Христа, примем Христа, почтим Хри- ста[782]. «Не отталкивай от себя бедного ты, который обогащен Божеством… не презирай странника, за которого Христос был странником (а у Христа все мы странники и пришельцы)»[783]. «У всех одна Глава — Христос, из Него же вся; и что члены — один для другого, то же и каждый из нас друг для друга и все для всех… Нам должно или все оставить для Христа… или разделить свое имущество с Христом, дабы и самое обладание имущест­вом освятилось через то, что… соучастниками в нем будут неимущие… Дай немногое Тому, от Которого получил несравненно более… Будь для несчастного богом, подражая милосердию Божию. Ибо ничто столько не уподобляет человека Богу, сколько благотворение»[784]. «Для нас Он стал человеком и принял зрак раба; за наши беззакония веден был на смерть…

стал нам подобострастным и равночестным. Ужели же мы, ученики крот­кого, человеколюбивого и столько для нас послужившего Христа, не бу­дем подражать милосердию Владыки? Ужели не будем милостивы к по­добным нам рабам»[785].

И неразрывно с таким мистико-религиозным побуждением к милосты­не св. Григорием оттеняется совершенная внутренняя свобода и беско­рыстие христианского благотворения. «Мне известны, — говорит он, — три степени в спасаемых: рабство, наемничество и сыновство. Если ты раб, то бойся побоев. Если наемник, одно имей в виду — получить. Если стоишь выше раба и наемника, даже сын, стыдись Бога, как отца; делай добро потому, что хорошо повиноваться отцу. Хотя бы ничего не надеял­ся ты получить, угодить отцу — само по себе награда. Да не окажемся пренебрегающими сие!… Если бы благо сие покупалось на деньги, ты не пожалел бы никаких сокровищ. А если предлагается из человеколюбия, пренебрегаешь готовность благотворения»[786].

В ряду других свойств христианской милостыни, оттеняемых св. Гри­горием, мы можем назвать: неотложность помощи нуждающимся, ще­дрость милостыни, радостное настроение благотворящего, зависящее от удовлетворения чувства любви к ближнему, и, наконец, то свойство бого­угодной милостыни, по которому она должна быть подаваема из честно приобретенного имущества.

Неотложность долга благотворения св. Григорием подчеркивается не раз. «Не медли, — убеждает св. отец, — сделаться щедрым, но будь им теперь и по недостатку достойного не отказывай во всем. Напротив того: одно внеси, другое пожелай внести, а об ином молись, чтобы Бог даровал прощение немощи»[787]. Не допускай ни малейшего промежутка между бла­гим намерением и благотворением. Вот, одно, что не терпит отсроч­ки — человеколюбие»[788].

Долг благотворить щедро утверждается св. Григорием Богосло­вом на щедрости благодеяний Божиих в отношении нас. «Дай немногое Тому, от Кого получил несравненно более. Отдай и все, Даровавшему тебе все. Ты никогда не будешь щедрее Бога, хотя бы и пожертвовал всем, что имеешь, хотя бы отдал вместе с имуществом и самого себя… Как нельзя опередить своей тени… как нельзя телу вырасти выше голо­вы, всегда над ним возвышающейся, так и нам невозможно превзойти дарами своими Бога. Ибо мы ничего не даем такого… что было бы вне круга Его щедрости»[789].

И ясно само по себе, что всегдашним настроением благотворящего должно быть настроение, проникнутое любовью к нуждающемуся, и са­мый долг милостыни для христианина должен являться радостным. «Раздробляй алчущему хлеб твой, нищия бескровные введи в дом твой; и все сие делай радушно. Милуяй, сказано, с добрым изволением; таким образом, готовность твоя усугубит цену доброго твоего дела. Ибо что де­лается с печалью или по нужде, то не может быть приятным и изящным; оказывая благодеяние, должно радоваться, а не сетовать»[790]. Говорит, наконец, св. Григорий о том, что милостыня должна быть подаваема лишь из праведно приобретенного имущества. «Подавай нищим, прекрасным твоим заступникам… Но если подаешь им, то подавай из своего, а чужим не накрывай ни Святой Трапезы, ни нищего… Не обманывай Бога, как недальновидного Судию, чтобы Он еще более на тебя не прогневался»[791].

В заключение изложенного взгляда на милостыню св. Григория Бого­слова позволим себе привести одно место из его творений, где св. отец возмущается одним из мотивов к отказу бедным в помощи на основе ли­цемерно-религиозных соображений. «Вот что, — говорит святитель, — особенно достойно оплакивания: есть между нашими собратьями люди, которые так далеки от соболезнования и вспомоществования стражду­щим, что даже не стыдятся жестоко укорять их… придумывать пустые и ничтожные умствования… Они осмеливаются так судить: Бог послал им несчастье, а нам — счастье. И кто я, чтобы смел нарушать определение Божие и показывать себя милостивее Бога? Пусть их томятся, бедству­ют, страдают! Богу так угодно. В сем только случае и показывают они себя богочтителями, где нужно им сберегать свои деньги и храбриться над несчастными. Но, на самом деле, они и не думают, что их благополучие происходит от Бога, как это ясно видно из слов их. Ибо станет ли рассу­ждать подобно им о бедных тот, кто признает Бога подателем всего, чем он владеет? Кто действительно имеет что-нибудь от Бога, тот употребляет, что имеет, согласно с волей Божией»[792]. Эти слова св. Григория не лишены значения и для наших дней. Правда, такого наивного лицемерия теперь мы не встречаем: есть известный прогресс и в религиозном лицемерии. Но когда от имени Церкви говорят, что существование нищих на земле есть закон и для Царства Божия; что слова Христа Спасителя «нищих всегда имате с собою» выражают непреклонную волю Божию о существовании нищеты среди христиан; когда объявляют богатство даром Божиим, кото­рый должно хранить и умножать в то время, как братья умирают с голоду; когда благородных в идее стремления к более равномерному распределе­нию благ земных клеймят названием противления воле Божией и говорят многое этому подобное, — то вспоминаются слова древней мудрости: «нет ничего нового под солнцем», и «это было уже в веках, бывших прежде нас»[793].

Св. Григорий Нисский посвятил увещаниям к милостыне два слова «О нищелюбии» и в этих словах излагает взгляд свой на милостыню, все­цело согласный с воззрениями других отцов Церкви. Св. Григорий Ни­сский ставит благотворительность в ряду самых высоких и обязатель­ных для каждого добродетелей, причем долг благотворения выводит из общехристианского долга подражать Господу, Который является первым и величайшим благотворителем в жизни мира. Благотворитель­ность, по мысли св. отца, «мать бедствующих, учительница богатых, благая детопитательница, попечительница о старцах, казнохранилище нуждающихся, всеобщее пристанище несчастных… Она выше всякого похвального дела, она приседит благому Богу, возлюблена Им и весьма близка Ему… Первым совершителем благих и человеколюбивых дел яв­ляется Сам Бог. Ибо создание земли, и украшение неба, и благоустро­енную перемену времен… и все в частности Бог постоянно производит не для Себя самого, Он не имеет в этом нужды, но для нас… Первый благотворитель есть Бог, питающий алчущего, поящий жаждущего и одевающий нагого… Бог есть первый изобретатель благотворительно­сти, богатый и вместе сострадательный податель необходимого для нас. Мы же каждой буквой Писания (наставляемся) соревновать Господу и Зиждителю нашему, насколько доступно для смертного подражание Блаженному и Бессмертному… Милосердие и благотворительность суть дела, любезные Богу, и если обитают в каком человеке, то обожествляют его и образуют по подобию Всеблагого, чтобы он был образом первого, и чистого, и всякий ум превосходящего существа»[794]. И этот долг ми­лостыни имеет, по взгляду св. Григория, общеобязательное значение, так как и бедность не