соблазна, ты, как ни парадоксально, можешь освятить его. Есть очень жесткий и сильный японский анимационный фильм «Свиток ниндзя». Героиня этого фильма, женщина-ниндзя Кагеро, отравлена с раннего детства — ее пичкали ядом, чтобы сделать из ее тела смертельное оружие. Яд пропитал ее настолько, что, когда мужчина овладевает ею или хотя бы целует, через некоторое время он умирает. Клан использовал Кагеро как соблазнительницу и убийцу — и вот однажды она встречает на своем пути другого ниндзя, Дзюбэя, который любит ее. Дзюбэй в ходе сюжетных перипетий тоже оказывается отравленным — и тот яд, что в теле Кагеро, может сработать как противоядие. Ей нужно переспать с Дзюбэем — и тогда он выживет. Но Дзюбэй любит Кагеро и отказывается использовать ее — даже ценой собственной жизни он не хочет принуждать любимую женщину. А несчастная Кагеро, которую использовали всегда и все, впервые в жизни познает, что такое любовь, — когда ее отказываются брать. Дзюбэй не поддается соблазну сохранить себе жизнь, потому что этот соблазн требует от него воспользоваться женщиной как инструментом — а она для него человек, самый близкий на земле. Вот почему даже от прекрасного и желанного бывает нужно отказаться — чтобы не использовать его, а освятить.
Вот почему «надобно прийти соблазнам» — чтобы мы сказали «нет». Чтобы мы воспользовались этой священной свободой человека — сказать «нет».
Ольга Брилева
Сначала христиане говорят, что человек сам отвечает за свои безобразия, потом — что Бог его прощает. Где же тут логика?
Простить можно только того, кто ответственен. Если я скажу: я вам прощаю, что вы меня ограбили, вы мне резонно возразите: я вас не грабил, стало быть, ответственности за это на мне нет, стало быть, прощать меня вы не вправе. Если я вам скажу: прощаю вам то, что вы в семилетием возрасте нагрубили своей маме, вы мне так же резонно ответите: за грубость по отношению к маме я несу ответственность только перед мамой, и прощать что-либо мне вы не вправе. В тех случаях, когда у вас нет ответственности передо мной, я и не могу вас простить.
Ольга Брилева
Великий польский педагог Корчак был директором детского приюта «Дом сирот». Там существовали различные меры взыскания для провинившихся, причем взыскание назначали судьи из числа самих детей. В перечне возможных приговоров были и такие два пункта: «признать невиновным» и «простить». Дети отлично понимали разницу между этими приговорами; некоторые из тех, кого постановили простить, подавали апелляцию директору «Дома сирот», требуя, чтобы их признали невиновными. Эта разница понятна даже детям.
Бог не признает нас невиновными — потому что мы на самом деле виновны. Однако Он прощает тех, кто готов принять Его прощение.
Михаил Логачев
Я считаю, что не существует какого-то всеобщего морального закона. Каждый сам для себя определяет границы добра и зла.
Вера человека в реальность нравственного закона определяется не тем, как он считает обязанным вести себя, а как он требует, чтобы другие вели себя по отношению к нему. Например, человек может оспаривать заповедь «не укради» — но только до тех пор, пока обокрасть не попытаются его самого. Люди требуют, чтобы другие вели себя по отношению к ним нравственно, — и тут уж шила в мешке не утаишь.
Сергей Худиев
Разве наш народ виноват в том, что пропагандисты свободного секса, культа богатства и славы развращают его?
В такой интерпретации народ получается страдательным, а не ответственным субъектом; его «развращают», а не он развращается, а стало быть, ничего со своим развращением поделать не может. Христиане же говорят: а вы не развращайтесь. Вас развращают, а вы не поддавайтесь. Христиане не устают твердить: не пей из этого колодца, козленочком станешь. И человек, который услышал предупреждение, а потом все-таки выпил — действительно виноват сам. Мы ведь живем не в Вавилоне, где порядочная женщина обязана была хотя бы раз в жизни послужить Иштар в храмовом борделе, и не в Спарте, где каждый мальчик обязан был хоть раз в жизни убить. У нас нет девочек, которым не говорили, что спать с мужчинами за деньги — это плохо, нет мальчиков, которым не внушали, что убивать за деньги нельзя.
Ольга Брилева
Почему Бог установил так, что вы должны либо прийти к Нему, либо будете обречены на вечную муку?
Любое счастье, которое мы испытываем в жизни, мы получаем от Бога. Других источников нет. Отказавшись от Бога, мы отказываемся от счастья. Отказавшись от счастья, мы напрашиваемся на муку. «Подойди к дементору слишком близко, и очень скоро в тебе не останется ничего светлого, ничего доброго, никаких радостных воспоминаний, ничего» (Роулинг Дж. Гарри Поттер и узник Азкабана). Вот дьявол — это и есть такой супердементор. Вы отказываетесь от Бога — значит, сами отдаете дементору все счастье, которое от Бога получили. Так что ж удивляться тому, что в присутствии дементора Вы будете страдать?
Ольга Брилева
Установить такие правила, чтобы можно было и отвергнуть Бога, и обрести вечную радость невозможно в принципе. Бог и есть вечная радость; существо, созданное для общения с Ним и отвергшее Его, обрекает себя на вечную муку.
Сергей Худиев
Требовать от людей высокоморального выбора можно, но я лично считаю такие требования подлостью. Сначала создайте достойные жизненные условия, а потом уж требуйте что-либо.
«Сначала хлеб, а нравственность потом», — поют герои «Трехгрошовой оперы». Это я к тому, что концепция далеко не нова. Но лично я не настолько молода, чтобы не помнить время, когда хлеб был у всех и притом с нравственностью было туго: общество пронизывала тотальная ложь. Брехтовских героев опровергает пример миллионов бедняков, которые не сделались ни ворами, ни проститутками. Эта концепция как-то годится, чтобы утешить человека уже падшего, но стоит принять ее на вооружение как жизненный принцип — и падение становится просто неизбежным.
Ольга Брилева
Согласно христианскому учению, Бог имеет власть и над нашим миром — может «творить чудеса». Разумно ожидать, что он будет вмешиваться в ход событий с целью увеличить количество праведников. Что же мы видим? 60 лет назад целые народы последовали за кровавыми диктаторами.
Так ведь могли и не последовать. Мне, например, как-то с трудом верится, что эсэсовец, «геройствовавший» в Хатыни или в Треблинке, не слышал в школе на уроке религии заповеди «не убий». Наверняка слышал, но предпочел поверить не Моисею, а Гитлеру. Это был его добровольный и сознательный выбор, и, встань перед эсэсовцем Моисей собственной персоной, он бы точно так же не поверил, да еще и велел бы пророку топать в газовую камеру.
У Евгения Шварца в «Драконе» Генрих пробует оправдаться: «Если глубоко рассмотреть, то лично я ни в чем не виноват. Нас так учили». Ланцелот отвечает: «Всех учили. Но почему ты оказался первым учеником, скотина такая?» И там же Ланцелот после битвы с Драконом говорит: «Не бойтесь. Это можно — не обижать вдов и сирот. Жалеть друг друга тоже можно. Не бойтесь! Жалейте друг друга. Жалейте — и вы будете счастливы!» Богу не нужно творить чудес, чтобы отвратить грешников от греха или призвать их к покаянию — для этого достаточно слов Декалога и Нагорной проповеди, и если кто-то этих слов не желает, то как ему поможет чудо?
И наконец — думаю, что количество праведников и грешников как в гитлеровской Германии, так и в сталинской России нисколько не уменьшилось по сравнению с раскладом грешников и праведников в веймарской Германии и царской России. Просто грех одних и праведность других высветились более ярко, контрастно. Немцы, принимавшие активное или пассивное участие в геноциде, русские и нерусские, участвовавшие в репрессиях, раскулачивании, «голодоморе», не превратились в одночасье в «грешников»: свой выбор между Богом и князем века сего они совершили задолго до того, как этот выбор перед ними встал ребром: вербоваться в СС или нет, голосовать за казнь «врагов народа» или нет, спрятать беглого еврея или выдать его.
Ольга Брилева
Почему бы Богу не сделать нас изначально нравственными, неспособными ко злу?
Нравственность предполагает свободный выбор: в отсутствие оного нет и самого понятия нравственности. Если все мои физические и ментальные кондиции позволяют мне творить зло, а я его не творю — это нравственность. Если я не творю зла только потому, что у меня удалены лобные доли мозга, — это лоботомия.
Ольга Брилева
Почему бы Богу не дать нам такую свободу, которая не приводила бы к таким плохим последствиям, как ад?
Нередко этот вопрос задают в такой форме: почему Бог не сотворил такой мир, в котором никакой поступок не влечет ответственности и не имеет никаких плохих последствий?
Будем помнить, что Бог сотворил человека по образу Своему (Быт. 1:27, 9:6). Это уже предполагает свободу и ответственность человека.
Свобода, о которой мы говорим, — это возможность совершать поступки. Поступок — это выбор (действие или бездействие), имеющий существенные последствия — злые или добрые. Возможность значимого выбора — это возможность любви. Если я не могу совершить значимый выбор, то я не могу и любить, потому что любовь — это совокупность поступков, направленных ко благу любимого. Каждый такой поступок — это значимый выбор. Если нет значимого выбора, то невозможна любовь.
Бог есть любовь (1 Ин. 4:8). Сотворив человека по образу Своему, Бог дал ему возможность любви и, следовательно, возможность нелюбви, то есть возможность избрать зло.
При этом Бог дал человеку и ответственность за выбор — то, что мы называем последствиями. Нравственно неправильное (злое, греховное) поведение влечет (рано или поздно) плохие последствия. Такова воля Божья об этом мире, таким Он сотворил этот мир.
Важно помнить при этом, что Бог, сотворив мир, не остается безучастным к нему и продолжает поддерживать его. Поэтому нельзя сказать, что так называемые «естественные последствия» уже не во власти Бога. Бог может вмешаться, и этим явить свою милость; такое событие обычно называют чудом. Но Бог не вмешивается так, чтобы наши поступки не имели никаких последствий, — такое вмешательство отменило бы свободу человека. Поэтому очень часто Бог предоставляет событиям идти «обычным путем» (и это тоже Его решение). Только Бог знает и определяет меру Своего вмешательства.
Мир, где Бог постоянно корректировал бы все последствия плохих поступков каждого человека, очень походил бы на мир одной фантастической повести, где эту роль всеобщего корректора играет суперсовершенная компьютерная система, которая присутствует буквально в каждой молекуле вещества. Позволю себе пересказать по памяти эпизод из повести: маленькие дети рассердились на своего товарища по игре и решили его побить. Им это не удалось: вязкость воздуха в этом месте выросла, и их руки стали двигаться медленно. Попробовали побить тяжелой дубиной
